— Мы согласны, едем!

Путешествие могло закончиться быстро и просто, если бы Веллита сумела восстановить растраченные ночью силы, необходимые для сложной магии. Стоит открыть портал — и цель достигнута. Но волшебница сомневалась, справится ли она с такой задачей даже теперь, после целого дня отдыха. Слишком велик риск, одна ошибка — и сами заговорщики никогда не узнают, кто помог им исполнить задуманное.

Ночевать решили в лесу, отложив магию до утра. На несложные заклинания вроде установки круговой защиты сил у леди Делари вполне хватало. Она долго, обстоятельно проверяла подступы к поляне и прятала в траве амулеты, а после брат и сестра помогали ей сменить повязки на теле короля. Роланд спал или был без сознания, но дышал ровно, спокойно, жара у него не было. Удивительно, но, кажется, Веллита умела не только лихо крушить преграды, но и исцелять не хуже своего отца.

Когда совсем стемнело, Адельгейда села у костра и принялась обжаривать наколотый на веточку кусок колбасы. Ее брат уже разделался со своей долей ужина и присматривался к будущему ночлегу, а Веллита о чем-то думала, подперев щеку рукой. Там, куда не доставал свет костра, царила непроглядная темень. В темноте, как положено, что-то шуршало, похрустывало и почавкивало, но показаться людям не осмеливалось.

— Ты ведь разбираешься в вопросах престолонаследия? — спросила Адельгейда у брата, — Что будет теперь? Мы им помешали, верно?

— Если бы Роланд умер после свадьбы, трон перешел бы к королеве, — негромко отозвался Алекс, хотя Веллита утверждала, что в нескольких десятках шагов вокруг нет ни души, — если свадьба не состоялась, и у короля нет наследников, собирается Королевский Совет. Через три месяца лорды должны назвать нового короля. Чаще всего — какого-нибудь непрямого потомка королевского рода. Другое дело, если король умирает до свадьбы, но после помолвки. Законная избранница короля, ничем себя не запятнавшая, может претендовать на трон, и у нее даже есть преимущество, если родство с королем у других претендентов не слишком близкое. У невесты бывают неплохие шансы, если ее поддерживает Совет. Дальенна Экхарт вполне могла стать королевой, особенно если кто-то из членов Совета состоит в заговоре. Похоже, Роланд специально разорвал помолвку, когда все понял. И еще я думаю, заговорщики надеялись все исправить, сказать, что помолвка возобновлена. Это единственный способ законно посадить Дальенну на трон, остальное — измена и мятеж.

— Как можно заявить о возобновлении помолвки, если король снял с нее кольцо на глазах у десятка человек? — удивилась Адельгейда.

— Да, на глазах у родни и подружек. Если Роланд сам уже ничего не смог бы подтвердить или опровергнуть, доказательством все равно служило бы кольцо — малая государственная печать. Если печать вернулась к леди Экхарт, значит, она и есть невеста.

— Думаешь, печать не у них?

Алекс внимательно посмотрел на Веллиту и спросил:

— Я правильно понял?..

Волшебница кивнула.

— Да, печать у меня, — сказала она, — когда король отдал мне ее, я поняла — он это делает на случай своей гибели. А теперь заговорщики не только не могут доказать, что Дальенна Экхарт — невеста короля, они вообще не могут доказать, что Роланд мертв!

В голосе Веллиты промелькнуло необычное для нее злорадство. Адельгейда на минуту задумалась, а потом коварно улыбнулась и сказала:

— Значит, для признания права на трон нужны две вещи — труп короля и печать? Печать у нас есть, Роланд тоже в наличии. Веллита, а ты не боишься?..

Девушка одарила ее не менее лучезарной улыбкой.

— Не боюсь! Убить короля нетрудно, а вот забрать печать не получится. В кольце заключена магия, которая защищает его от самозванцев. Особая защита, настроенная на восприятие волеизъявления особы королевской крови. Проще говоря, вручить его может только особа королевской крови, забрать — тоже. Только король или наследный принц может силой снять это кольцо со своей невесты или отобрать его у того, кому отдал. Я получила печать по воле короля и могу добровольно отдать кому-то из вас, но отнять ее невозможно.

— Что же случится? — спросил Алекс.

Такое свойство далеко не первого по значимости символа государственной власти было для него новостью.

— Смерть того, кто заберет кольцо.

— Как же заговорщики собирались его заполучить?

— Возможно, надеялись сломать защиту, среди них тоже есть маги.

— Как думаешь, они ищут нас?

— Да. И лучше нам приготовиться к встрече.

— Верно, — кивнул Алекс, — пора ложиться спать. Нельзя встречать таких гостей, не отдохнув.

Несмотря на амулеты, спрятанные вокруг, оставлять лагерь без присмотра на всю ночь было слишком неосмотрительно. Алекс вызвался караулить первым, но Веллита заявила, что первой сторожит она, раз уж все равно проспала полдня. Брат и сестра устроились неподалеку от костра на расстеленных плащах. Рядом, прикрыв вещами, разложили оружие, чтобы было под рукой.

Волшебница тоже расстелила на траве плащ, но прежде, чем пожелать всем доброй ночи, внимательно присмотрелась к Адельгейде.

— Вы с братом устали, — сказала она, и это был не вопрос, а утверждение, — я покараулю, и разбужу Алекса ближе к рассвету.

— Ты выдержишь столько?

— Выдержу. Я хочу тебе кое-что показать…

Теплая ладонь легла Адельгейде на лоб, и она почувствовала, как стремительно проваливается в сон, долгий, живительный покой без сновидений.

Но потом сновидение пришло. Появился свет, сначала серый, едва заметный, потом яркий, расцветивший красками пространство. Пространство обрело очертания, и девушка увидела улицу незнакомого города. Сама она была странно одета — в платье из белого шелка в бледно-розовых цветах, на тонких бретельках и длиной всего лишь до колен. Распущенные волосы шевелил ветер. Она стояла на одном месте, но могла охватить взглядом город в целом, увидеть его весь.

Он совсем не походил на города Диасты. Откуда-то пришло воспоминание, что раньше сходства было больше, но теперь все стало иначе. Только собор над рекой, огромный, из желтовато-серого камня, изъеденного временем, с фасадом невообразимо сложной работы и ажурными башнями, напоминал Адельгейде родину. Здесь, в самом центре, дома были ниже и старше. По меркам Диасты все равно огромные — шесть или семь высоких этажей, но гораздо меньше, чем те грандиозные зеркальные башни, что окружали город на окраинах. Много камня, ровные квадратные плиты покрывали улицы, изредка мимо проплывали разноцветные, сверкающие экипажи без лошадей. Светлые здания с ажурными решетками, увитыми цветами. Изящные мосты, перекинутые через реку. Башня, похожая на острый стремительный шпиль, взлетающая в небо. Очень высоко, гораздо выше самых высоких шпилей королевского замка Алуа. Башня была хрупкая с виду, почти прозрачная, каково ее назначение? В том, чтобы сказать, что красота не нуждается в назначении, в оправданиях? Откуда пришла эта мысль?

Адельгейда опустилась на одно колено и коснулась ладонями теплого камня мостовой. Непонятные, незнакомые ощущения пронзили ее, она чувствовала память этого города, стихию эмоций и обрывки картин прошлого. Застывшая, звенящая тишина. Ужас и боль, сполна, без пощады. Сотни лет, по кругу, возвращаясь снова и снова. Кровь, призыв крови, щедро впитавшейся в землю. Грохот облаченной в железо смерти, чего-то гораздо более страшного, чем звон клинков и свист стрел. И вкрадчивая, незаметно проникающая в душу, невероятная власть этого места, способного внушить любовь даже тем, кто пришел стереть его с лица земли, заставить умирать за него даже врагов. Смерть. Любовь. Бездна. Свобода. Вот оно — свобода. Адельгейда по-прежнему касалась руками земли, но на миг — один лишь миг — у нее возникло ощущение крыльев, готовых распахнуться за спиной.

Она подняла голову, вглядываясь в уходящую вдаль улицу и понимая, что оказалась здесь не случайно, у нее есть цель. Существо, такое же, как она, чужое в этом мире. Чужое лишь наполовину, но это ничего не меняет. Существо, так похожее на этот мир. Свет совершенства и кошмар разрушения. Эта женщина нужна ей, ее необходимо найти, чтобы… чтобы…