Принц обиженно выдохнул и бросил нож в землю.

- Откуда мне знать, какой мох целебный, а какой нет? Я даже не знал, как выглядит этот мох до того, как ты показал.

Том улыбнулся краем губ и опустился рядом с Биллом.

- Смотри, - сказал он, поднимая с земли нож. – Вот здесь. Они различаются, видишь? У этого мха есть сила, его сок заживляет раны. А этот бесполезен, от него раны только загниют. Теперь понятно?

- Да…

- И кору не всю срезать надо, только ту, которая тонкая, внутри. Которая сверху, жесткая, годится только в костер. Древесные грибы тоже в сумку.

- Вот эти, уродливые?

- Зато они тоже полезны. А вон тот красивый гриб под кустом ядовитый, его нельзя трогать.

- Я уже хотел его срезать…

Оставив дерево в покое, они двинулись дальше, Том то и дело наклонялся, вытаскивая из земли и очищая коренья трав. Постепенно лес рассеялся, и взору открылся небольшой каменистый холм, залитый осенним солнцем. Том бросил на землю сумку и снял куртку, расстилая ее на земле.

- Немного передохнем, - сказал он, ложась на нее и подкладывая руки под голову.

Шакал лежал с закрытыми глазами, его грудь равномерно вздымалась. Билл сидел рядом, вытянув зудящие ноги. Разглядывать в упор другого человека считалось неприличным, но принц не мог с собой совладать – он отводил взгляд, принимаясь насильно любоваться пестрыми красками леса, но глаза упрямо искали Тома, бесстыдно скользя по голым до локтя загорелым рукам и спокойному лицу. Рассердившись на себя, принц поднялся и побрел по склону, позволяя солнцу ласкать соскучившееся за долгие дни дождя по теплу тело. Щурясь от лучей, он со смехом представлял, будто неспеша прогуливается по саду своего дворца, пока что-то блестящее сбоку не привлекло его внимание.

На нагретом камне, спрятанном среди зарослей вереска, свернув тело тугими кольцами, грелась змея, гладкая чешуйчатая шкура отливала на солнце. С широкой головой и толстым телом, она была длиной около полуметра, и по сравнению с восточными кобрами, показалась Биллу крошечной, почти игрушечной. Билл невольно приблизился, заинтересованный необычным окрасом змеи – красноватым, с желтой полосой вдоль всей спины.

Змея открыла глаза и, завидев приближающегося человека, подняла голову и угрожающе зашипела. Билл остановился и замер, зная, что означает это шипение. Самодовольно хмыкнув, принц снова сравнил эту змею с кобрами, поднимающимися над землей и раздувающими свои капюшоны, оскаливая зубы-иглы, и угроза красной змейки только позабавила его.

Принц не успел отдернуть протянутую было руку – змея, подобравшись, выбросила тело вперед, впиваясь зубами в руку Билла. От боли и неожиданности Билл вскрикнул, отпрянув назад, но змея не поползла за ним, нападая, как кобра, а скрылась в кустах вереска. Задрожав, принц зажал укус ладонью и побежал к Тому, проснувшемуся от крика.

- Что такое? – Шакал вскочил на ноги, по привычке выхватывая кинжал из голенища сапога. Не в силах произнести ни звука, Билл отнял ладонь, и Том увидел на его руке чуть выше запястья две продолговатых царапины, заканчивающихся двумя отверстиями от зубов.

- Что за черт! Это же укус гадюки!

Билл глухо застонал, учащенно дыша. Том сжал руку Билла сильнее, поворачивая к себе место укуса, и занес над ним кинжал.

- Что ты делаешь? – Воскликнул принц и тут же дернулся, когда острое лезвие впилось в кожу. Шакал молча сделал на каждом отверстии укуса крестообразные надрезы.

- Молчи, - бросил он сквозь зубы и, сдавив руку, припал к укусу ртом, с силой всасывая кожу. Билл сжал зубы, терпя боль, чувствуя, как течет из раны кровь. Том высасывал из укуса яд, смешанный с кровью, и сплевывал на землю бурую жидкость, от вида которой у принца подкашивались ноги и мутилось сознание.

Усадив ослабевшего от шока Билла за землю, Шакал полез в сумку, доставая из нее кусочек темного мха и отправляя его в рот. Измельчив мох зубами, Том выплюнул кашицу на ладонь и прижал ее к укусу, тут же туго завязывая сверху оторванным от своей рубахи лоскутом.

- Тебя разве никогда не кусали змеи? – Ухмыльнулся он, глядя на побледневшего Билла. Тот лишь мотнул головой и тяжело вздохнул.

- У нас очень большие змеи, очень ядовитые. - Произнес Билл. – Я подумал, что эта маленькая змея не ядовита.

- Подумал он… Это же гадюка, она очень ядовита.

- Я теперь умру?

Главарь покачал головой, пряча нож в голенище.

- Жить будешь. Только вот ты как глупый ребенок – везде лезешь, все трогаешь. За тобой только ходить и приглядывать.

- Научи меня, - попросил принц, умоляюще глядя на Тома. – Научи меня, как жить здесь, как различать, что можно и что нельзя.

Шакал удивленно смотрел на Билла. Сердце, бившее тревожный набат с тех пор, как сквозь сон он услышал испуганный крик пленника, постепенно выравнивало ритм.

- Не сейчас, - наконец, ответил он. – Нужно спешить обратно в лагерь. Да этому и не научиться за один день. Потом… потом я рассажу тебе.

ДарьяИвлева

02.10.2009, 15:41

Ведунья снова колдовала над варевом, и Билл, слушая ее извечное бормотание, вспоминал ее старания над его искалеченным телом. Но, обращая взгляд на сидящего напротив Тома, затачивающего противно лязгающие ножи и меч, принц вновь убеждался, что больше не испытывает к Шакалу ненависти и злобы. Главарь варваров, ворвавшийся в его жизнь ураганом, разрушил его спокойный мир, строя на обломках этого мира свой – с дикими обычаями, суровыми условиями жизни и жестокостями природы и людских нравов. Но Билл чувствовал, что и этот новый, темный и таинственный мир варварского Запада, приживающийся болезненно и грубо, уже стал частью его самого, равно как и хрустальный утонченный мир Востока.

В очередной раз перехватив задумчивый взгляд принца, Том кивнул ему и спросил:

- Рука болит?

- Ноет, - ответил Билл, поглаживая свежую повязку, сделанную умелыми руками ведуньи.

- Пройдет. Погляди, зато Людвигу уже лучше, мы его спасли.

Билл посмотрел на спящего варвара, рана которого была заполнена смесью зеленоватого цвета.

- Вы и правда варвары. Ваши методы лечения просто ужасны. Если бы Людвига лечили наши, арабские лекари, он поправился бы гораздо скорее.

Том хмыкнул и насмешливо проговорил:

- Чем это ваши лекари лучше нашей старухи?

- Тем, что все они – ученые и мудрецы, изобрели множество лекарств и инструментов. Я уже говорил – для того, чтобы рана Людвига зажила, ее необходимо зашить. У наших ученых есть специальные иглы и нить, могущая зашивать человеческое тело. Рану сначала надо обезвредить, чтобы она не была заражена. Главный лекарь моего отца изобрел жидкость, как раз для того, чтобы убивать заразу, - называется алко-холь. У нее резкий неприятный запах, зато все микробы тут же погибают.