- Эй, парень! – Прогрохотал один из них, кивая Тому. – Научился колья строгать?

Дернувшись, мальчик вскочил и в мгновение ока оказался у Ангуса за спиной, настороженно глядя на варваров. Злые и страшные, эти большие мужики не внушали ему доверия. Ангус поймал вопросительные взгляды друзей и, обернувшись к Тому, сказал:

- Поиграй пока, устал небось. Иди в шатер, земляники поешь.

Том попятился, не сводя глаз с воинов, а затем бросился со всех ног и скрылся под пологом.

- Все еще не оставляешь надежды приручить парнишку, Ангус? – Спросил вождя Юрген, кузнец с опаленной бородой.

- Не приручить, а подружиться с ним, - поправил Ангус. – И мне это удается. Томас нелюдим, но он смекалистый и очень добрый.

- Что-то не заметно, что он добрый, - недовольно возразил другой варвар. – Вчера моего сына отдубасил ни за что, ни про что.

- Твой сын получил заслуженно, он обзывался. Томас лишь защищал себя.

- Он бросился на моего сына с палкой! Это ты называешь защитой?

- Возможно, Томас бывает чересчур яростен, но это пройдет. Мы не знаем, как он жил до того, как я нашел его, как с ним обращались. Я его перевоспитаю.

- Ангус, дружище. – Рыжеволосый варвар с пронзительным взглядом, подошел к вождю и положил руку ему на плечо. – Мы знаем, как тебе тяжко, ты потерял и жену, и нерожденного ребенка. Но чужой сын не заменит тебе своего. Тем более этот мальчишка… Нам его жаль, но он словно волчонок, то шарахается от всех, то бросается без причины. Давай оставим его в следующем городе, сдадим на постоялый двор в услужение.

Ангус прищурил глаза, и от них лучиками разошлись мелкие морщины.

- Да что вам сделал-то этот ребенок? Неужто вы до сих пор, как дети малые, в лесного духа верите, думаете, он нам Томаса послал? Или с ума слетели все до единого?

- Ангус…

- Не отдам я этого ребенка, он мне богом послан! – Горячо воскликнул вождь. – Он мне послан, чтобы горе свое утешить. Я семью потерял и он потерян, так почему ж мне ему отцом не стать? Раз могу я несчастному ребенку свою любовь отцовскую подарить, отчего ж мне не сделать этого?

- Не назовет он тебя отцом, посмотри, у него глаза волчьи. С рождения он отравлен, не сможешь ты его вырастить, не станет он таким, как ты.

- А я не хочу, чтобы он таким, как я, стал. Хочу, чтобы он стал счастливым…

Томас сидел за пологом и смотрел в щелку, из которой в темноту шатра рвалось круглое пятно света. Мальчик загребал из глиняной миски горсти ягод, и ягодный сок тек по его пальцам и подбородку, капая на штаны и рубаху. Суровые варвары с их напряженными лицами и обидными словами мало волновали его, за свою недолгую жизнь Том слышал всякое. Нет, сейчас ему хотелось выбежать из душного шатра и повиснуть на шее у Ангуса, прижимаясь к его колючим щекам. Хоть кто-то, кроме оставшейся где-то далеко бабки Августы, любил его, и этого было достаточно маленькому ребенку для его маленького счастья.

Ангус пришел в шатер вечером, потрепал Тома по голове и лег, повернувшись к мальчику спиной. Том подождал, пока варвар обратит на него внимание, а потом, не выдержав, сам запрыгнул на шкуры и прижался к широкой спине. Ангус отвел руку назад и обнял мальчика.

- Расскажи еще что-нибудь, - попросил Том, вдыхая запах пота и сухой травы, каким пахла рубаха Ангуса. – Расскажи, как с медведем бороться!

- С медведем не надо бороться, - глухо ответил вождь. – Медведь тебе ничего не сделал. Нужно упасть на землю и притвориться мертвым. Медведь тебя понюхает и уйдет. А если бороться с ним будешь, он почует твой страх и задерет тебя.

- Но ты же сказал, что страх помогает жить.

- Не в этом случае. – Мужчина вздохнул.

- А есть что-нибудь сильнее страха?

- Есть… Любовь есть. Но ты еще слишком маленький, чтобы знать это. Подрастешь - поймешь…

Том лежал на спине, закинув руки за голову. В полутьме образы в голове вставали один за другим, принося с собой грусть и сожаление. Вспоминал и переживал в который раз, но со все усиливающейся болью свои незначительные стычки с отцом и промахи, заставлявшие того быть недовольным и краснеть за приемного сына. Томас любил Ангуса, но редко позволял себе называть его отцом. Да и имел ли он право? Ведь где-то, может быть, все еще жил его настоящий отец, жила его мать, но Том, как не старался, не мог представить себе их.

В этот момент, как никогда раньше, хотелось вдруг открыть рот и заговорить, без остановки, говорить все, что вертится в голове, вынуть и показать все, что накопилось внутри. Хотелось услышать рядом чей-нибудь небезразличный голос. Том повернулся на бок и посмотрел на свернувшегося в углу Билла. Тот спал, открыв рот словно в немом стоне, и глубокие тени залегли под его глазами. Том неотрывно разглядывал бледное лицо пленника до тех пор, пока перед глазами все не поплыло и не померкло.

ДарьяИвлева

09.09.2009, 16:21

Размеренное спокойствие стойбища подошло к концу. Варвары разбирали по доскам сколоченные на лето хибары, сворачивали шатры и водружали годные еще для поездок повозки обратно на колеса. Женщины суетились по дворам, в спешке снимая белье с веревок и выдергивая из земли остатки скромных огородов.

Проснувшись, Билл долго сидел, вспоминая, как оказался в шатре Шакала. Выйдя на воздух, он не узнал лагерь – в нем царила полная разруха, все бегали вокруг и кричали.

- Наконец-то, проснулся! – Том появился рядом словно из воздуха, отодвигая Билла от шатра. Несколько человек вбежало за ним внутрь, начиная сворачивать ковры, заталкивать толстые шкуры в обоз. Через некоторое время шатер просел и рухнул на землю большим пластом, заставляя принца изумленно хлопать глазами и открыть рот, как выброшенная на лед рыба.

- Что происходит? – Спросил он, когда Том вновь появился из-под тяжелых навесов, лежащих грудой на земле.

- Снимаемся с места, - ответил главарь, обходя Билла и вновь принимаясь за работу.

- Что? Снова? Но зачем, чем плохо это место?

- Тем, что зимой здесь будет нечего есть, - знающе ответил Том. – И нечем кормить скот. Кроме того, из леса через сугробы будет непросто выбраться. Пока еще есть время, мы должны выйти на открытое пространство, а зимой будем двигаться от поселения к поселению. Еще есть вопросы?

Билл топнул ногой в бессильной злобе. Последние призрачные надежды на воссоединение с отцом развеялись. Варвары вновь отправлялись в дорогу, а это значило, что они уводят принца еще дальше от дома, что их следы затеряются где-то в лесах и степях, покрытые приближающимся снегом. И если Шахджахан ищет сына, то может никогда не найти его, бесконечно двигаясь по кругу за кочующими варварами.