Купер засопел во сне и обнял меня крепче, когда почувствовал, что я пошевелилась. Я фыркнула и глубоко вдохнула аромат его кожи. Купер прижал меня спиной к своей груди и положил подбородок мне на плечо. Вскоре такой вид объятий станет моим любимым.

– Доброе утро, – пробормотал Купер таким хриплым голосом, каким и должен быть голос оборотня сразу по пробуждении.

– Привет, – отозвалась я, наслаждаясь тем, как его щетина легко царапает мою шею. – Голоден?

– Как всегда, – Купер зевнул, и я вылезла из кровати.

Я укуталась в халат, а Купер обмотал простыню вокруг талии. Штаны он, вероятно, оставил где-то в лесу. Мы совершили налет на холодильник и пришли к выводу, что на завтрак будут французские тосты и бекон. Я выложила на сковороду две полные упаковки бекона – больше, чем смогла бы съесть за несколько недель, но ведь я видела, как Купер поглощает свинину в баре. Если он часто будет у меня зависать, на продукты придется потратиться.

Я отбросила эту мысль, ведь строить планы на счет Купера опасно. Насколько я знала, наши отношения кратковременны, однако, я была уверена, что здесь больше ни с кем спать не буду. Какой смысл? Даже, если бы Бред Питт в метель оказался под моей дверью и умолял согреть его своим теплом, чтобы уберечь от переохлаждения, ни это, ни любой другой трюк для завоевания моего внимания не сравнились бы с Купером и его Могучим Пенисом. Стоит предупредить мужское население Гранди: я для них полностью потеряна.

Хотя, конечно, я в любом случае не жалуюсь, ведь количество оргазмов, которых я достигла за последние девять часов, вполне вероятно, позволит продержаться еще год.

Так что я не стала планировать секс (или отсутствии такового) в ближайшие месяцы, а просто взбивала яйца для французских тостов и размышляла о том, как же довольна будет Эви, если узнает, что все ее прогнозы в отношении Купера сбылись. И о том, как меня нервировало пристальное внимание оборотня ко всем моим передвижениям по кухне. Купер не мог не заметить мое состояние.

– Я тебя нервирую? – усмехнулся он.

– Нет, – выдавила смешок я. – С чего ты взял?

– Ты кладешь чеснок в смесь для гренок, – Купер кивнул на миску, куда я действительно сыпала чесночную соль – к яйцам, ванили и коричневому сахару. Я улыбнулась, закатила глаза и вылила все в раковину. Пришлось начинать заново.

– Это не из-за тебя, просто очки забыла надеть, – чопорно отозвалась я.

– Да, да, только пустые отрицания моего животного притяжения не насытят желудок. Поторопись, женщина.

– Прекрасно, – фыркнула я и разбила еще несколько яиц, – так ты осознаешь, что мы никогда не сможем рассказать Эви о нас, она ведь начнет злорадствовать.

– Я с удовольствием вступлю в программу защиты сексуальных свидетелей, если они отправят нас в один город.

– Договорились.

– Чем хочешь сегодня заняться? – поинтересовался Купер, наблюдая за тем, как я выкладываю первые кусочки хлеба в яичной смеси на горячую сковороду. Я постаралась ничем не выдать радостного возбуждения: он хочет остаться! Мое сознание раздвоилось. Одна часть – гордая, интеллектуальная – приводила веские, разумные доводы за необходимость познакомиться ближе, другая же – похотливая и глупая – кричала: «Секса! Больше секса! Давай послушаем стоны Купера во время оргазма! Хочу Купера обнаженным прямо сейчас!»

Пришлось постараться, чтобы оказаться красноречивее своего подсознания.

– Прости, но вынуждена отметить, у тебя здесь нет одежды, – я прилагала усилия, чтобы выглядеть невинно. – Это, кажется, ограничивает наши возможности.

Купер довольно ухмыльнулся.

– Я надеялся, что ты заметишь.

– Знаешь, нет необходимости надевать маску джентльмена. Если хочешь провести день, занимаясь сексом, так и скажи.

– Нам, возможно, придется позвонить в национальную гвардию, чтобы прислали презервативов, – сдавленно засмеялся Купер и притянул меня к себе на колени.

– Я купила большую упаковку в «Чудесах оптом», думаю, нам хватит. – Выражение лица Купера поменялось с искаженного ужасом до сияющего от радости. Я пожала плечами. – Люблю быть готовой ко всему.

Когда я проснулась утром в понедельник, Купера уже не было. На его подушке осталась записка, в которой он сообщал, что ему необходимо встретить охотников на лосей в Бекер-Ридже. Погода установилась хорошая, хотя и несколько холодная, но, если она простоит некоторое время, оборотень будет отсутствовать три-четыре дня. Он обещал вернуться как можно скорее. «Окажи мне услугу, – писал Купер, – не смывай меня. Вымой волосы, лицо, что угодно, только не смывай мой запах с тела. Волчьи заморочки, я все объясню по возвращении».

– Фу... – я сморщила нос. Куперу придется смириться с моим безразличием к «волчьим заморочкам», поскольку я не собираюсь три дня обходиться без ванной. – Несомненно, какая-то злая шутка, – сказала я самой себе.

Я зашла в душ и потянулась за гелем. Тут-то я и поняла, что не хочу смывать его. Не потому, что Купер так сказал, мне нравилось чувствовать его запах на коже – мускусный аромат ясменника с пряными нотками. И я надеялась, что, где бы Купер ни был, мой запах он также не смыл, что я останусь с ним.

– Не верю, что я это делаю, – пробормотала я, выключая душ и отступая к раковине. Потекла горячая вода, и я аккуратно нанесла шампунь на волосы. Приняв то, что я назвала «аккуратным омовением», я молилась только, чтобы в ближайшие дни от меня не начало вонять.

Я оделась на работу и укуталась в одно из своих пальто «среднего уровня» – для мягкой зимней погоды. Предполагалось, что температура сегодня упадет градусов на двадцать ниже нуля. Мне нравилось, как местный говорили «всего на двадцать», словно это мелочи. В Миссисипи, если бы снег выпал на полтора сантиметра, школы бы на три дня закрыли, а в «Уолмарте» началась бы паника. Такое чувство, что в ДНК жителей юга ввели код, который заставляет нас бегать сломя голову по рядам с хлебом и молоком в магазине при малейшем признаке твердых осадков. Когда я росла, снежные дни были редкими и оттого драгоценными, поэтому сейчас казалось несколько неправильным собираться на работу, когда из окна видно белое покрывало. Но работа отвлечет меня от мыслей о Купере, и лучше она, чем крайняя раздражительность в результате одиночества или время, проведенное в бессмысленных мечтах.

Я вышла на крыльцо. Земля была укрыта пушистым снежным одеялом, воздух казался чище, день был тихим, все звуки слышались как-то приглушенно. Все сверкало и переливалось в ярком, но неожиданно недостаточном освещении. Я застыла без движения на несколько минут, любуясь и вбирая в себя ощущение от окружающего великолепия. Я была так счастлива иметь возможность наблюдать всю эту красоту, знать, что здесь мой дом. Так благодарна Тиму за то, что он разорвал нашу помолвку. Дьявол, да я родителям благодарна за то, что они вынудили меня пересечь континент, ведь из-за этого я могу просыпаться здесь. Я зачарованно спустилась с крыльца, и... уууииип! Шлеп!

Я растянулась на спине, как тряпичная кукла. Долгое, безмолвное мгновение я лежала там, смотрела на тридцатисантиметровые сосульки неприличной формы, висевшие на краю крыши моего крыльца, и вспоминала сцену из «Рождественской истории», когда Ральфи Паркер врет, что поранил глаза из-за упавшей сосульки. Была ли права миссис Паркер, могут ли люди умереть от ран, нанесенных свалившимся сверху кусочком льда? Чрезвычайно постыдный способ встретиться с Создателем – с головой, пробитой шампуром льда в форме члена, потому что мои ноги не держат меня благодаря секс-марафону.

Я захихикала, представив свой некролог. Просто валялась на снегу и хохотала, как идиотка, целых пять минут. Потом, наконец, встала и пошла в гараж за новенькой упаковкой каменной соли для посыпки улицы.

Я была так рада, что Купер меня сейчас не видел, я бы этого не пережила.

Среди прочего, первый большой снегопад показал еще и насколько прискорбно плохо я готова к зиме в отношении одежды. Я собиралась залезть в свой грузовик и наступила в свой первый сугроб до лодыжки. Тут-то и выяснилось, что мои туристические ботинки за три сотни прекрасно водопроницаемы. Я понимала, что мне предстоит целый день беготни по кухне в насквозь мокрых, хлюпающих башмаках. Единственный логичный вывод – надо их заменить как можно скорее. Если честно, мне потребуются две-три пары обуви, куча свитеров, терморубашки, штаны на синтепоне, джинсы из зимней ткани. И мне очень хотелось завершить данное дело до приезда Купера, чтобы он не завел песню «Я Же Говорил!»