– Грейс, ты как?

Голос Джейсона прорывается сквозь пелену ужаса и тоски. Я поднимаю голову, тыльной стороной ладони вытираю слезы и только после этого поворачиваюсь к нему.

– Замечательно. – Я кривлю губы в подобии улыбки, от усилия у меня ноют щеки.

– Звонила твоя мать?

– Почему ты так решил? – Я смеюсь, но даже я слышу, что смех звучит фальшиво.

Джейсон хмурится.

– Если ты передумаешь и решишь ехать домой, не чувствуй себя обязанной. Я подумал… нет, мы подумали, что ты с радостью поедешь с нами. Но мы поймем, если не поедешь.

– Нет! Я хочу ехать с вами. А мама прекрасно обойдется без меня. – На этот раз мой смех искренен и помогает мне немножко расслабиться.

Джейсон пристально смотрит на меня, изучает мое лицо. Он наверняка заметил следы слез на щеках и покрасневшие глаза. Черт, ну почему я не из тех девчонок, которые только хорошеют, когда плачут?

– Ты уверена? – спрашивает он.

– Абсолютно! – То ли потому, что ссора с мамой заставила меня забыть об условностях, то ли потому, что мне кажется, что хуже просто быть уже не может, я беру Джейсона под руку и тащу его обратно на дорожку. – Не знаю, как ты, а я готова праздновать свое освобождение от занятий. Благодаря Софи я теперь одержима корейскими мелодрамами. Хочешь посмотреть пару серий?

Он напрягается от моего прикосновения, но руку не вырывает.

– Конечно, – бормочет он.

Оставшуюся часть вечера мы проводим в нашей комнате, едим лапшу рамэн и смотрим дораму. Мы сидим вплотную друг к другу на моей кровати – я между Софи и Джейсоном – и наблюдаем, как главный герой надирает задницу продажному майору.

Я часто ловлю на себе взгляды Джейсона, и его интерес меня радует. Он даже позволяет мне отпустить пару шуток насчет звезд к-попа, ставших актерами, и не огрызается в ответ. Он действует на меня успокаивающе, и мне на несколько часов удается забыть о маме, и о Рождестве, и о той боли, что просыпается во мне при мыслях о доме. На несколько часов я становлюсь Новой Грейс – той, которая закончила свой самый сложный семестр, держалась за руки с красивым парнем и писала песню вместе с корейской поп-звездой.

Мне нравится эта Новая Грейс. Возможно, однажды она понравится и маме.

«грейси ты меня бесишь, п.с.

ты оставила меня здесь ОДНУ с предками, и у меня тут последний круг дантова ада… это не окей… я никогда тебя не прощу… конечно, если ты привезешь мне симпатичного парня, тогда мы снова будем подругами.

и я хочу, чтобы ты ВСЕ рассказала мне про сеул твои письма такие короткие и жалкие с этим «из кореи с любовью», что я уверена, твоя единственная цель – заставить меня сойти с ума от зависти (будешь шокирована: это работает).

а теперь ты вообще едешь в город моей мечты?! (ладно, может, город моей мечты – это токио, но сеул на втором месте.) ты сейчас не видишь, как я сердито смотрю на тебя… я знаю ты не любишь фотать, но ПОЖАЛУЙСТА сделай побольше фоток для меня, ладно? Скууууууууууууучаю по тебееееееееееееееее!!!

из земного ада, с завистью джейн»

Я кладу телефон в карман и надеваю на плечо сумочку. Мы минуем арку и официально покидаем кампус на время рождественских каникул. Я следую за неоноворозовым чемоданом Софи, направляясь к поджидающему нас блестящему черному автомобилю.

Джейсон идет за мной. Он плотно запахнул куртку и поднял воротник, его глаза прячутся за «авиаторами». Наверное, очки нужны ему для дополнительной крутости – а зачем еще, ведь сквозь плотные тучи не пробивается ни единый лучик солнца, а асфальт покрыт тонким слоем снега, выпавшего за ночь.

С океана дует резкий ветер, такой сильный, что у меня перехватывает дыхание. Я ежусь. Скажу честно: я – южанка и не люблю холод. Вдобавок, в этом году выдался необычно холодный декабрь.

– Почему здесь так холодно? – говорю я сквозь стиснутые зубы.

Софи смеется и разводит руками.

– Это освежающая прохлада.

– Может, для тебя – да, – бормочу я.

Из машины выходит водитель, другой, не тот, что вез нас с Джейсоном из Инчхона. В наглаженном черном костюме, седеющий, с мрачным выражением на лице, он напоминает строгого дедушку. Или агента ЦРУ.

Софи с воплем оббегает машину и бросается ему на шею. Вся его суровость улетучивается от улыбки. Они быстро говорят о чем-то по-корейски.

Джейсон укладывает наши вещи в багажник, и мы все загружаемся в салон.

Софи садится на переднее сиденье, хотя, судя по неодобрительному взгляду водителя, ездить спереди ей не полагается. Но машина трогается с места, мы спускаемся с гор, проносимся через город, а потом пересекаем пролив по мосту.

– Грейс, – говорит Софи, оборачиваясь, – хочу представить тебе нашего замечательного Ён Джо, семейного водителя.

– Здравствуйте, мисс Грейс. – Ён Джо ловит мой взгляд в зеркале заднего вида и кланяется.

– Здравствуйте! – Я машу ему и получаю в ответ легкую улыбку, которую я воспринимаю как победу.

– Нас ждет масса интересного, – с восторгом говорит Софи. – Как же я рада, что ты поехала с нами!

– Я тоже.

Но у меня сжимается сердце, когда я вспоминаю последний телефонный разговор с мамой. Вчера она позвонила снова и разговор закончился тем, что мы практически орали друг на друга. Прежде я никогда не показывала ей такого открытого сопротивления, и вряд ли кто-то из нас двоих знал, как реагировать в такой ситуации. Однако, что сделано, то сделано.

Инчхон остается позади, Ён Джо нажимает на газ, и машина летит по автостраде, ведущей к Сеулу. Софи трещит без умолку, рассказывая о наших планах на каникулы, но я слушаю ее вполуха, мой взгляд прикован к окну.

Падает легкий снежок. Промышленные предприятия и длинные пустые участки береговой линии сменяются небоскребами и забитыми машинами улицами. Я не могу оторваться от этого зрелища, от восторга у меня бешено колотится сердце.

Мое радостное возбуждение нарастает с каждой минутой: вокруг жизнь, толпы людей. Бизнесмены в костюмах. Дети, идущие домой из школы. Подростки на автобусных остановках. Кофейни на каждом углу – в буквальном смысле.

Здесь люди ходят быстрее, чем на Канхва. На них элегантные костюмы, в руках – кейсы с бумагами. Куда-то спешит компания женщин – все на высоченных каблуках, в одинаковых юбках-карандаш и в жакетах.

Мы въезжаем на длинный мост над каналом, который делит центр города надвое. Вдоль набережных тянутся широкие пешеходные зоны. Мы останавливаемся на красный свет, я смотрю вниз и вижу парочки, которые гуляют, взявшись за руки.

Джейсон снимает очки.

– Что скажешь?

– Это напоминает мне Нью-Йорк. Огромный город. И… модный.

Он кивает.

– Сеул действительно похож на западный город, так что, думаю, он тебе понравится.

– Ты намекаешь, что незападные города мне не нравятся?

– Нет, я просто имел.

Я смеюсь, перебивая его.

– Я пошутила. Я поняла, что ты имел в виду.

Ён Джо увозит нас из центра в менее оживленную часть города с тихими улочками и красивыми жилыми домами. Машина минует ворота и подъезжает к пешеходной дорожке, ведущей к двухэтажному белому дому, встроенному прямо в склон холма. Ён Джо достает из багажника вещи и катит наши с Софи чемоданы к парадному крыльцу.

Мы поднимаемся по лестнице, и Софи толкает дверь.

– Омма! – кричит она, сбрасывает туфли, надевает тапочки и бежит в гостиную.

Гостиная шикарно отделана в современном стиле: белые стены, белый ковер, массивные стеллажи из дерева отделяют комнату от кухни. Только черный диван, пожалуй, слишком угловат, для того чтобы быть удобным. Я смотрю на Софи, которая садится на диван рядом с женщиной, и у меня начинается нервная дрожь.

Мама Софи и Джейсона одета в платье от Шанель, которое я видела в Интернете несколько месяцев назад. Оно, вероятно, стоит больше, чем половина моего гардероба. Обычно женщины, которые предпочитают такие платья напоминают неприступных матрон, но миссис Бэ излучает душевное тепло.