Мы тебя на салазках устроим. Гости дорогие, — обратился Федя к мышатам, — полезайте к Тимофею за пазуху.

— Да разве возможно нам попасть во дворец самого князя Меншикова? — удивился Тимоха, поудобнее устраивая Тимку с Тинкой, — он же царя-батюшки первый друг!

— Скажем, что послание везём, — сообразил Федя и убрал заветный список во внутренний карман камзола.

То, как легко Федя и Христина заскользили по невскому льду, было для Тимохи почти таким же потрясением, как появление волшебных мышат.

«Неужели я так тоже смогу? — думал он. — Вон в Голландии-то все ездят, а батюшка говорит, что мы не хуже иностранцев разных».

Десятки возков и саней проезжали мимо отважных конькобежцев, стремительно нёсшихся навстречу ветру. За ними летели как стрела санки с Тимохой и мышатами, у которых дух захватывало от такой скорости. Дамы просили своих кучеров ехать быстрее, а господа шутливо восклицали:

— Поглядите-ка! Эка диковина — рыба сиговина.

Что и говорить, железные коньки в 1718 году были ещё большой редкостью.

— Ух, здорово-то как, но почему бы мост не построить? — сказал прагматичный Тимка.

— Государь не велит строить через Неву, — ответил Тимоха, — мне отец сказывал. Царь-батюшка очень любит плавать на лодках и всех в городе приучает переправляться по воде.

А ещё мышата по дороге наконец узнали, что ассамблея — это не съезд умных людей, а что-то похожее на бал. На ассамблее не только танцуют, но ещё играют в разные настольные игры и подолгу беседуют. Есть, конечно, и угощение. А заканчивается всё обычно «огненной потехой» — так в это время назывались фейерверки.

Чему мышата не удивились, так это тому, что ассамблеи придумал государь Пётр Алексеевич.

Читателю наверняка интересно узнать, что же случилось с мышатами после того, как они покинули Академию, и как они вернули секретный список. Пока компания переправляется через Неву, у нас есть время для короткого рассказа.

Недалеко от Летнего сада Хоггет был высажен из саней. Не торопясь, помахивая тростью, он подошёл к двухэтажному особняку и постучал дверным молотком. Мышата без труда проникли вслед за англичанином в дом, выслушали, как он, снимая верхнюю одежду, пожурил служанку за то, что та не засветила фонарь. Потом Тимка и Тинка поднялись вместе по лестнице в кабинет и забрались на каминную полку с часами. В кабинете Хоггет закрылся, сел за стол и, обезглавив трость, вынул оттуда краденый документ. Он осторожно разгладил его, зажёг свечу, внимательно прочитал, снова свернул в трубочку и отложил на край стола. Затем достал из ящика лист бумаги, очинил перо, придвинул к себе чернильницу, крышку которой тоже украшала кабанья голова, и стал что-то писать…

— Надо напугать его, — прошептал Тимка, — и схватить список.

— Но он же запер дверь, мы никак не сможем убежать! — сказала Тинка.

Они огляделись и заметили возле окна колокольчик на шнурке. Должно быть, в него Хоггет звонил, когда хотел вызвать служанку.

— Ты его пугаешь, — сказала Тинка, — а я звоню.

Хоггет вдохновенно строчил донесение в Лондон, тихо мурлыкая себе под нос песенку о свинке, отправившейся на рынок. Для вдохновения у него имелись веские основания. Не по дням, а по часам крепнущий русский флот стал буквально костью в горле у Англии, самой могущественной морской державы мира. Мало того, что царь Пётр отвоевал у шведов выход в Балтийское море, чего никто в Европе не ожидал, так теперь Россия ещё начнёт, пожалуй, диктовать свои условия морской торговли. А уж этого допустить было нельзя ни в коем случае. Русский флот должен быть захвачен — или уничтожен! Список кораблей, добытый Хоггетом, поможет решить эту непростую задачу.

Слова аккуратными узорами ложились на лист. За свои шпионские труды Хоггет предвкушал немалое вознаграждение и совершенно не ожидал, что откуда-то к нему на стол свалится мышь в шубе. И уж тем более не мог он предположить, что мышь в шубе подбежит к чернильнице и опрокинет её, и чёрное озеро затопит и стол, и свеженькое донесение, и кюлоты Хоггета. Всё это произошло так быстро, что англичанин успел только завопить в голос, не обратив внимания на то, что колокольчик для вызова служанки зазвенел сам по себе. И служанка таки примчалась, увидела хозяина в чернилах и тоже завопила, что кюлоты пропали, что чернила не отстирать ничем и ни за что, и оба они, вопя, побежали вниз, в прачечную комнату, где стоял жбан с водой. Когда Хоггет, придя в себя, вернулся в кабинет, он увидел то, что поразило его гораздо больше, чем мышь в шубе: бесценный перечень русских кораблей исчез!

Тимка и Тинка ринулись вниз, но входная дверь была, конечно же, закрыта. Зато открытой оказалась маленькая дверца в глубине коридора, из которой до чутких носиков наших путешественников донеслись изумительные запахи. Не сговариваясь, мышата проскользнули в эту дверцу, а там…

Чего там только не было! В холодной кладовой Хоггет хранил съестные припасы.

— Это очень удобное место для наблюдения, — сказала Тинка, и у неё заурчало в животике.

— Да, — согласился Тимка, — отсюда мы сразу увидим, если кто-нибудь будет входить или выходить. А сейчас пора подкрепиться.

Мышат ждал поистине королевский ужин: английские сыры чеддер и чешир, копчёные колбаски и засахаренные фрукты. Уснули наши герои с туго набитыми животами. Но наутро стало понятно, что, хотя место для наблюдения за входной дверью выбрано отлично, открываться эта дверь и не думает. Мышата начали было паниковать, когда из-за большой дубовой бочки показались чьи-то усы. Появившаяся в кладовой крыса удивилась не меньше, чем Хоггет, увидев двух маленьких мышат в странных нарядах. Но общий язык был немедленно найден. Любезная крыса (а такие, поверьте, попадаются), закусив колбаской, вывела новых знакомых через подземный ход на улицу и даже подсказала, как быстрее добраться до Немецкой слободы.

А что же наши конькобежцы? В гаснувшем свете зимнего дня компания увидела красивое здание, выходившее фасадом на Неву. Жёлтого цвета стены, скульптуры на крыше, ажурная ограда, колонны галереи… рядом с пристанью теснилось множество возков и саней, окна второго этажа празднично сияли.

— Тимка, а этот дворец красивее зимнего, где мы от метлы спасались, — шепнула Тинка.

— Всё-таки царь Пётр — очень необычный царь! На коньках катается, корабли строит, учебники пишет, а живёт скромнее своих подданных, — задумчиво сказал Тимка.

У парадного крыльца стояли привратники. Федя с Христиной, оставив салазки на пристани, сняли коньки, сунули их под мышки и решительно направились к крыльцу. Тимофей, с мышатами за пазухой, тоже поспешил следом.

— Милостивые судари, — сказал Федя и почтительно поклонился, — здесь находится Иван ван Блюмен, преподаватель Морской академии. Он в спешке позабыл важный документ, который должен был сегодня передать государю. Пропустите нас, пожалуйста, мы отдадим отцу бумагу да исчезнем.

Привратники смотрели недоверчиво.

— Где бумага? Я велю передать, — сказал один.

— Нельзя. Это тайная бумага, — сказал Федя, делая страшные глаза, — если государь узнает… Не сносить никому головы.

— Видите, нам даже через Неву на коньках пришлось ехать, так это срочно! — сказала Христина и показала коньки.

Видимо, привратники, как и Тимоха, железных коньков ещё не видали. Аргумент Христины сработал лучше Фединых уговоров.

— Идите, — махнул рукой первый привратник, — с чёрного хода.

— Спаси вас Бог, — все трое поклонились и побежали в указанном направлении.