Кирито восстановился так же быстро. За счет инерции удара он прыгнул на врага, словно пытаясь сбить его своим телом, и таким образом не дал Фанатио отступить. Ведь против нее, умеющей стрелять лучами света без каких-либо подготовительных действий, сражаться на расстоянии смысла не имело.

Начался сверхскоростной обмен ударами на практически нулевой дистанции.

Самым пугающим для Юджио было то, как Фанатио перехватывала непрерывный поток беспорядочных ударов Кирито, не отступая при этом ни на шаг. Черный клинок рвался к цели сверху, снизу, слева и справа, но всякий раз с ним справлялся свободно порхающий тонкий меч, да еще и отвечал парами-тройками последовательных колющих ударов при малейшей возможности. Ни один из бойцов не использовал секретных приемов, но потому лишь, что у них не было времени занять начальную стойку.

Абсолютно все традиционные стили меча в Мире людей полагались исключительно на одиночные удары, и, похоже, даже пожилой рыцарь Дюсолберт не знал, что можно работать сериями. Стало быть, Фанатио научилась атаковать несколькими ударами подряд самостоятельно. И причина этого наверняка была как-то связана с недавними словами Кирито.

Свет «Небесного меча» – чтобы побеждать врагов, не подпуская их к себе. Серии ударов – чтобы отбрасывать врагов, даже если ей не удается применить заклинание полного контроля и она упускает инициативу.

В общем – женщина-рыцарь Фанатио боялась, что враги могут подойти вплотную и заметить, что у нее под доспехами.

Но почему?.. Почему она так усердно старается скрыть свой пол?

Пока Юджио прокручивал в голове свои только что родившиеся сомнения, его глаза как приклеенные следили за поединком. Похоже, четверо рыцарей, подчиненных Фанатио, были в таком же состоянии – они смотрели на яростное сражение, опустив мечи, и не двигались ни на сан.

Да, такая –

такая великолепная битва.

На столь близкой дистанции оба сражающихся почти не передвигали ноги; они защищались от лавины рубящих или колющих ударов, либо уклоняясь, либо парируя. Выглядело это все со стороны так, словно множество звезд вспыхивали, летели взад-вперед и тут же гасли. Даже звон стали о сталь звучал величественно, напоминая игру дуэтом на перкуссии.

Холодная улыбка расцвела на побледневшем лице Кирито; он яростно наносил удар за ударом, точно слившись с черным мечом в единое целое. Битва на ближней дистанции нужна была для того, чтобы не дать противнику пользоваться светом Солуса, но сейчас он как будто просто наслаждался, выплескивая наружу все свое искусство владения мечом.

С другой стороны, Фанатио-то незачем было идти на поводу у противника. Если бы она приказала кому-то из своих подчиненных атаковать Кирито сзади, воспользоваться этой возможностью, чтобы разорвать дистанцию, и вновь начать стрелять своими лучами, шансов защититься у Кирито бы уже не было.

Несмотря на это, Рыцарь Единства с порхающими вокруг нее длинными черными волосами явно пыталась выиграть бой прямыми атаками своего тонкого меча. Юджио этого не понимал. Может, виной тому гнев, вызванный подначками Кирито? Или ее рыцарская гордость не допускала отступления? А быть может, она тоже находила нечто важное в этой непостижимой битве, в этом обмене сериями атак?

Оттуда, где лежал Юджио, он мог видеть Фанатио лишь со спины; он не знал, какое у нее сейчас выражение лица.

Судя по некоторым ее фразам, она служила Рыцарем Единства не меньше ста тридцати лет; вполне возможно, что больше. Столь абсурдно долгого промежутка времени Юджио даже вообразить не мог; сам-то он был не вполне уверен, что доживет до девятнадцати.

Он понятия не имел, сколько лет Фанатио скрывает свое лицо и пол, но если она сама придумала и освоила все эти многоударные атаки, это явно заняло не десять-двадцать лет. Кирито сейчас мог вести поединок с Фанатио лишь потому, что он тоже привык к сериям ударов – это была суть стиля Айнкрад. Любой другой мечник, скорее всего, был бы повержен, и шагу не сделав в пределах досягаемости клинка Фанатио.

Стало быть, Кирито – первый противник, сумевший противостоять ее отточенным умениям и навыкам.

И Элдри, и Дюсолберт – они хоть и Рыцари Единства, но в их боевых стилях чувствовалось поклонение красоте и мужеству атак, состоящих из одного могучего удара. Раз так – едва ли Фанатио показывала свое умение атаковать сериями в учебных боях против других рыцарей. Она очень, очень долгое время тренировалась одна, лишь с воображаемым партнером; наконец появился еще один человек, умеющий так сражаться, – и это оказалось существо по имени Кирито.

При виде сверхчеловеческого противостояния все тело Юджио покрылось гусиной кожей и слезы выступили на глазах.

Битва, которая сейчас разворачивалась перед ним, была высшей, самой виртуозной из всех, какие Юджио видел за то время, что Кирито учил его стилю Айнкрад. Она несла в себе вовсе не пустую красоту стиля – а грубую красоту, проистекающую из стремления срубить, уничтожить врага.

Пять уколов мечом Фанатио подряд сблокировали пять рубящих ударов Кирито; мечи разлетелись в стороны и вновь обрушились друг на друга вместе с решительными выкриками сражающихся:

– Ряааааа!

– Сейяаааа!

Юджио, хоть и лежал на приличном расстоянии от этой пары, все равно ощущал волны жара, расходящиеся при каждом соударении клинков. Черные волосы Кирито и Фанатио бешено метались в воздухе; мечи в очередной раз лязгнули, и противники поменялись местами.

Когда Юджио увидел лицо Фанатио, у него перехватило дыхание.

Чистое, прекрасное лицо; вполне можно решить, что святые девы из сказок именно так выглядели бы, если бы, конечно, вообще существовали. Лицо женщины в возрасте где-то между двадцатью и тридцатью (пожалуй, ближе к тридцати); шелковистая кожа оттенка черного чая, в который добавили очень много молока. И круто изогнутые брови, и длинные ресницы – черные, но глаза – красновато-карие, почти золотистые. Переносица средней высоты… в общем, судя по внешности, Фанатио родилась где-то на востоке. Контур лица завершала округлая линия челюсти, создавая впечатление мягкого изящества. И еще – маленькие светло-красные губы.

Ни ярости, ни жажды убийства на этом лице уже не было. Вместо них ощущалось что-то вроде грусти и покорности.

– …Теперь понимаю, – произнесла своим чарующим голосом Фанатио, когда мечи скрестились в очередной раз. – Преступник, ты, похоже, несколько отличаешься от тех, кто сражался со мной раньше. До сих пор ни один мужчина, увидевший это отвратительное лицо, не пытался убить меня с такой серьезностью и настойчивостью.

– Отвратительное, хех. А ради кого тогда ты ухаживаешь за волосами и красишь губы?

Вопрос Кирито, как всегда, содержал подначку, но Фанатио лишь цинично усмехнулась и тихо ответила:

– Я уже больше ста лет жду, чтобы мужчина, которого я люблю, попросил от меня чего-то большего, чем владение мечом и отрубленные головы… Вполне естественно, что мне хочется найти применение косметике после того, как я столько лет чахла по нему под этой стальной маской, а в итоге играю вторую скрипку рядом с новой девой-рыцарем, которая красивее меня и гордо это всем показывает.

Сильный рыцарь, более красивый, чем даже Фанатио. Еще и женщина.

Юджио сперва поежился при мысли, что такой противник ждет их с Кирито где-то выше, а уж потом понял, что знает кое-кого, подходящего под это описание. Она не носит шлема, стала рыцарем совсем недавно и сумела бросить Юджио наземь одним ударом, нанесенным с богоподобной быстротой. Алиса Синтезис Сёти.

Кирито, по идее, тоже должен был призадуматься кое о чем после слов Фанатио, но он не позволил мыслям отразиться на своем лице и продолжил:

– …Что для тебя важнее всего? Если Рыцари Единства существуют только ради выполнения приказов первосвященницы, тебе вообще не нужно сердце со всякой любовью, ревностью и таким прочим. Не знаю, кто этот мужчина, но если ты уже больше ста лет в него безответно влюблена… значит, ты человек. Да, ты и есть человек, такой же, как я. И я сражаюсь против церкви и первосвященницы, чтобы люди вроде тебя могли жить и любить нормально!