— Неплохое, неплохое! — одобрительно причмокнул бритый толстяк. — Конечно, не самое лучшее…

— Ну, так, — сокрушённо поднял плечи Гарри, — При наших то доходах?! Скоро совсем от голода изойдём.

— А что ж так? — удивился вожак, — Перестали подавать?

— Перестали?! Так ведь с самого начала и не подавали! — возмутился наш маэстро. — Я всё-таки решил послушать твоего совета и перебраться в Токио. Думаю, столица нас лучше прокормит. Как, ты говоришь, зовут твоего брата, к которому мне надо будет обратиться за помощью?

— Сандаки! Он заправляет в районе Перешейка и если сошлётесь на меня поможет вам обустроиться, — самурай говорил на ломаном галакто, но вполне сносно и понятно. — Хотя…, если бы вы захотели, и здесь я бы подобрал для вас занятие! — сказав это, он оглянулся назад, а потом, как бы невзначай сделал шаг в сторону. Теперь между мной и стоявшим на лестнице никого не было, и я почувствовал, что меня пристально разглядывают. И с каким-то нездоровым интересом. Я продолжал сидеть, согнувшись и чуть раскачиваясь, монотонно мыча себе под нос и, грязным пальцем перебирая рёбра лежащего рядом моего музыкального инструмента.

— Да нет! — оживлённо продолжал разговор Гарольд. — Ты знаешь, мы люди творческие, думаю и так себе на жизнь заработаем. Ты бы знал, как нам здорово жилось на*Овчаре! Мы выступали в лучших заведениях и ресторанах и катались как сыр в масле. Если бы не этот гад аккордеонист, что б он сдох при рождении! — он со злостью сплюнул на пол. — Угораздило идиота спереть шкатулку драгоценностей у родственницы самой королевы! И вот результат: он там гниёт в песках, а мы здесь прозябаем. Да ещё и брату мозги отбили, — он сочувственно, чуть ли не со слезами погладил меня по голове. — Там полицейские хуже зверей! Хорошо хоть всех не покалечили.

— Сравнил! — хмыкнул самурай. — Здесь у нас совсем другие порядки. И люди вроде нас живут припеваючи, — потом заржал и скаламбурил: — Или под песни таких как вы, лабухов!

И вот тут он сделал грубую ошибку, которая решила участь всех гостей. Полуобернувшись, он сказал несколько фраз на гортанном местном наречии, совершенно, правда, для меня непонятном. Но один из его людей вдруг перевёл эти фразы на**пиклийский(!) обращаясь к человеку на лестнице:

— Шеф спрашивает: долго ли нам ещё здесь торчать и тот ли это человек, что вам нужен?

Пиклиец, а в том, что он был "оттуда", мы догадались все сразу же, в раздумье пробормотал на своём родном языке:

— Побрить бы этого дурика…, — чуть помедлив, принял решение и скомандовал на галакто: — Подведите-ка его ко мне поближе, а то я даже рост не могу рассмотреть!

Предводитель самураев, явно не привыкший что бы ему давали указания, с кислой мордой прогаркал что-то своим людям и указал на меня. Двое из них подскочило ко мне, и попытались поставить на ноги. Я их поджал и замычал ещё громче. Заметив, что Гарри забеспокоился, самурай похлопал его по груди и заулыбался:

— Не бойся толстяк, ничего твоему брату не сделают!

Но мой друг уже всё просчитал и дал следующую кодовую команду:

— Он же бедненький и так побитый, а вы ему ещё и все ПОСЛЕДНИЕ ЗУБЫ ВЫБЪЕТЕ! — это он говорил обеспокоенным голосом, просительно сложа руки не груди и чуть ли не целуя похлопывающую его руку.

Тем временем меня поволокли к лестнице. Все самураи явно не ожидали от нас ничего плохого и совершенно не были готовы к схватке.

— Он же совсем не сможет потом КУШАТЬ! — дал Гарольд заключительную команду.

Но моусовец что-то почувствовал. Глаза его вспыхнули, а с уст сорвалось короткое ругательство. Длинные одежды опасно зашевелились, топорщась поднимаемым оружием. И у него было выгоднейшее положение! Единственно, о ком он забыл и не обращал должного внимания — Роберт. Метко брошенный обломок стальной арматуры пронзил глаз пиклийца и вылез из затылка. Он рухнул как мешок, так и не успев воспользоваться ничем из своего арсенала. Ещё в момент падения его тела, я резко вытянутыми ногами, махом сбил поддерживающих меня молодцев, схватил их головы локтевыми захватами и изо всей силы пригнулся к полу. Их шейные позвонки хрустнули как раздавленные спичечные коробки.

Гарольд, тем временем, превратил свои руки из просящих в карающие. Выхватив у стоящего к нему боком вожака меч, он почти отрубил тому голову с расширенными от удивления глазами и, не давая мечу остановиться, вспорол живот и грудную клетку другому самураю. И этот успел лишь уронить бутылку, да попытаться дотянуться до наспинного меча. Но так и упал на спину с заведённой за голову рукой.

Пятый самурай оказался единственным, кто попытался и имел возможность причинить нам вред. Молниеносно выхватив меч, он нанёс такой страшный и коварный удар в направлении Николя, что тот спасся только чудом, уйдя в заднее сальто и грохнувшись всем телом о стенку. Нападавшему оставалось только довершить расправу, он уже и шаг сделал в сторону намеченной жертвы. Даже рот раскрыл для готового вырваться крика о помощи, но так и замер. А потом медленно осел на пол. Из простреленного маленькой ядовитой стрелой горла, раздался лишь булькающий храп агонизирующего тела. Это выстрелил из своей "флейты" Армата. До этого он игрался ею как простым музыкальным инструментом. Я мысленно успел удивиться этому, так как Армата всегда специализировался только на самом современном и сложном вооружении.

С "переводчиком" вообще получилось как нельзя лучше. Крутнувшись по полу, Роберт сбил его с ног и оглушил, ударив ребром ладони по затылку. За такую прекрасную работу я, не удержавшись, показал большой палец. Подобный жест был большой похвалой с моей стороны.

На весь этот скоротечный бой ушло не больше четырёх секунд. Не раздалось ни одного громкого крика, могущего привлечь внимание сверху. Но мы все замерли на некоторое время, прислушиваясь — не подойдёт ли к самураям подмога. Всё было тихо. Гарольд подскочил к углу с бутылочными сигнализаторами и стал легонько подёргивать за отдельно висящую верёвочку. Отдавая, при этом вполголоса указания:

— Танти, поищи оружие на этом, — он кивнул мне в сторону пиклийца. — И держи лестницу! Роберт, тащи переводчика в подсобку и подготовь к*домутилу. Все трупы туда же и здесь немного прибрать!

Я расстегнул длинные одежды распростёртого у лестницы трупа и вздрогнул, увидев в остывающей руке мощнейший парализатор с включённым индикатором готовности и на полном режиме. Ему не хватило какой-то десятой доли секунды! Сейчас бы мы валялись бесчувственными мешками среди этих куч мусора на пыльном и грязном полу. Если бы не Роберт…

Парализатор удобно примостился в моей руке, направленный раструбом на верхушку лестницы. Другой рукой я вытащил из нагрудного кармана трупа изящный пистолетик и отправил в объёмистый, но до этого совершенно пустой, карман моих штанов. Ребята в отличном темпе спровадили все тела за угол подвала и прикрыли кровь на полу различным мусором. Гарри, прислушиваясь к рывкам верёвочки, говорил;

— Малыш видит одного: тот стоит в другом конце ангара и переговаривается с кем-то, кто стоит на выходе из здания. Значит их ещё минимум двое. Даю ему команду: если удастся, пусть убирает, кого может, но тихо. Идём в подсобку, послушаем, что поболтает наш "полиглот".

Мы пробежали за угол и вместо ожидаемой кучи тел, я увидел торчащую из люка в полу голову Николя. Он держал на уровне глаз готовый к бою небольшой автомат с коротким стволом. Скорей всего изъятый всё из того же, недавно ещё ходячего, "арсенала".

— С шажшывными! — обрадовано прошепелявил он, выскакивая наверх и пропуская нас в "подсобку".

— А где ж твои зубки то, красавчик? — удивился я, заметив пустой провал между его губами.

— Слышь, дантист! — вмешался Гарри, уже спустившийся под пол и высовывая оттуда своё лицо. — Ещё успеешь наслушаться жутких и длинных историй о наших мытарствах с невменяемой персоной. Прыгай сюда! А ты, Николя, стань к углу и лупи любого, кто сюда полезет. Малыш сюда уже не вернётся. Смотри только, что бы бомбу сюда не бросили!