Лифт остановился, дверь открылась и мне тут же послышался шум морской волны. Но какой-то неправильный и неравномерный. И только несколько мгновений спустя я сообразил, что — это гомон. Гомон огромной, многотысячной толпы.

Помещение, в которое нас доставил лифт прямо из нашего сектора, было ни чем иным, как прекрасно оборудованной ложей, с более чем десятком кресел. Переднюю стенку, выходящую в гигантский амфитеатр, заменяло кристально прозрачное с нашей стороны стекло: от самого пола до потолка. И арена сквозь это стекло просматривалась превосходно. Она была ниже уровня ложи метров на десять и была огромной: метров тридцать в диаметре. По всему периметру амфитеатра располагались подобные ложи, но над нами было ещё только три уровня. И все стёкла снаружи выглядели затемнёнными, чуть отзеркаливающими. Хоть кое-какие тени за ними иногда просматривались. Остальное место, почти теряющееся в высоте, занимали ряды сидений, заполненных галдящей публикой. Правда, заполненных не полностью, а только на одну треть. То ли опаздывали остальные зрители, то ли посещаемость была низкой, но и те, что пришли, составляли внушительное зрелище. Причём женщин было никак не меньше мужчин. Они все шумели, галдели, кричали, смеялись, спорили, размахивали руками и только, что не дрались. И с места на место не перебегали. Видать у каждого оно было определённым. Над ареной свисал привычный для подобных мероприятий восьмиугольник, каждая грань которого являлась большим экраном. Здесь экраны, правда, выглядели очень внушительными: метров шесть на четыре. И на них постоянно транслировали некие детали крупным планом.

Но самое поразительное для меня было всё-таки наличие в чреве острова такой неимоверно огромной полости. Ведь сбрасывали улицы из дайенского асфальта бессистемно, куда попало. Неужели кто-то сумел подправить хаотичное нагромождение чуть позже? Или размещением руководили сразу при сбросе? Очень много загадок у этого острова, не иначе!

Когда мы прибыли в ложу, там уже находились все знакомые мне лица: Нина, доктор, три человека не то личной охраны, не то помощники из числа пиратов нас допрашивавших ранее, и немного нервничающий Николя. Глаза у него ещё больше забегали при моём появлении.

Хозяйка тоже очень пристально и внимательно всмотрелась в моё обновленное после бритья и стрижки обличье, покрутила озадаченно головой, но сдержала своё мнение при себе. Затем сделала приглашающий жест рукой:

— Устраивайтесь поудобнее! Через минут пять начнут. Только что закончили выступать акробатические группы, и мне пришла в голову даже мысль связаться с Эльзой. Могли ведь и опоздать. Лишь когда лифт заработал, успокоилась.

— Ты ведь знаешь: я никогда не опаздываю на подобные мероприятия! — её кузина демонстративно прошлась вдоль всей передней стенки. — Просто немного отдохнула перед ночным дежурством…

При этом она бросила мимолётный взгляд в сторону Ренаты, которая устраивалась со мной на самых крайних сиденьях. Но Нина уловила этот взгляд, на мгновение прищурила глаза и рассердилась:

— "Отдыхать" надо не при гостях!

Ага! Значит всё-таки гости! Значит, остров имеет постоянную связь с берегом, даже проводятся некие визиты. Возможно и в обе стороны. Но меня заинтриговал больше другой вопрос: почему Нина так относится к Ренате? И почему той так много позволяют? Ведь в секторе даже не знаю, сколько тысяч рабов! И только ей разрешено входить к хозяйке чуть ли не без стука, присутствовать в персональной ложе, водить с собой умственно неполноценную личность, спорить, возражать… Не всегда, правда и не везде…. Но уж больно она много имеет привилегий. Может из-за того, что она любовница Эльзы? И только притворяется рабыней? Вот и доверься такой "подруге по несчастью" после этого! Прав был Гарольд: что-то здесь не так!

Один из гостей тут же непринуждённо рассмеялся:

— Мы бы уже давно составили вам компанию, но не могли осмелиться не дождаться вашей несравненной и неповторимой кузины. Госпожа Эльза для нас самое желанное и ни с чем не сравнимое зрелище.

— Ой, князь! — Нина улыбнулась, — Смотрите, не перехвалите!

— О! Смею вас заверить, что подобное просто невозможно!

— А ставки вы будете делать?

— Если есть время, то обязательно. На кого бы вы посоветовали?

— Если честно, то на монаха! — Нина пододвинула гостю консоль на колесиках, и тот стал набирать свой код и пароль. — Но я поставила на Карка. И не только потому, что это мой боец. А ещё и потому, что это мой интимный раб.

— Мне нравится ваша откровенность, — гость набрал некую цифру и замер: — И сколько вы поставили?

— Три тысячи паров, — бесстрастно ответила Нина, вглядываясь куда-то в ряды зрителей.

— Ого! — оба гостя были сильно удивлены.

— Сколько?! — Эльза, кажется, была поражена не меньше. — Да за эти деньги ты сможешь себе купить тридцать таких рабов!

— Таких? Вряд ли…, да и должна я хоть иногда сыграть ва-банк при плохой карте!

— Тогда и я вас поддержу! — сказал князь, добавляя одну цифру и подтверждая ставку. — Не всегда же выигрывать, можно иногда и рискнуть….

— И сколько же ты поставил? — лениво поинтересовался его товарищ.

— Тоже три тысячи….

Я и так смотрел в сторону князя, но после его слов остальные тоже повернули головы в его сторону. Даже Николя выглядел удивлённым.

— С каких пор ты стал так азартен? — воскликнул товарищ князя. — Дела, конечно, идут неплохо… Но всё-таки… Ты подумал?

— Иногда больше тратим по пустякам! — беззаботно отмахнулся тот. — Скоро уже начнётся поединок?

— Через минуту, слышите: музыка начинает нарастать.

Рената и доктор тоже набрали некие комбинации цифр на таких же передвижных консолях, и удобнее устроились в креслах. При этом доктор водрузил на голову некое подобие древнего шлема с узкой прорезью для глаз и неровным вырезом, в котором виднелись рот и подбородок. Чем и вызвал неприкрытые смешки окружающих. Помощники Нины если и делали ставки, то намного раньше, до нашего прихода.

А музыка всё нарастала. Играл орган, а может игру воспроизводили в записи. Но звуки, разносящиеся над ареной, были воистину прекрасны. Величественная и мощная мелодия вздымалась волнами из невидимых источников и достигала каждой точки замкнутого пространства. Нарастая по восходящей, звуки достигли кульминации и оборвались в самом апогее.

Тот час всё стихло и лишь через какое-то время раздался усиленный динамиками голос ведущего:

— Сегодня встречаются представитель сто семнадцатого сектора Непобедимый и представитель двухсотого сектора Карк.

Из правого прохода кошачьей походкой выскользнул весь затянутый в алые кожаные доспехи воин. Это был высокий мужчина, стройного, чуть даже хрупкого телосложения. Но в его держании мечей сразу угадывался мастер. И мастер весьма неплохой.

Навстречу ему, слева, спокойной уверенной походкой вышел Гарольд. Создавалось впечатление, что он прогуливался и зашёл буквально на минутку. Если бы на нём не было уже знакомых мне доспехов и небрежно зажатых в ладонях двух рукояток мечей, зрители бы приняли его за случайно заблудившегося работника арены.

— Оружие каждого бойца: два меча. Бой — насмерть. Владелец Непобедимого поставил цену выкупа болельщиками: восемьсот паров. Владелец Карка — десять тысяч.

При оглашении последней суммы гул удивления покрыл всё пространство. Почти все знали, где находится наша ложа, и повернули головы в её сторону. Внутри у нас тоже царило удивление: Эльза закатила глаза, чуть ли не на подбородок и стучала себя демонстративно кулаком по голове. Николя с горечью повернулся к жестокой хозяйке: кто же сможет выкупить после этого несчастного раба?! Князь с товарищем захлопали в ладоши, а у доктора с помощниками отвисли челюсти. Пожалуй, только я да Рената проявили равнодушие: я — показное, а девушка — непонятное. Может она предвидела подобное развитие событий? Как бы там ни было, голос ведущего продолжил:

— И так, поединок начинается! До конца первого раунда прекращаются все ставки! — раздался гонг, возвещающий о начале боя и противники стали сходиться.