Когда мы дошли до перекрёстка тоннелей, я решил попробовать изменить наш маршрут. Вспомнив, как я обращался к Ренате, зарычал:
— Ге-на! Ге-на! — и потянул в ту сторону, где по моим воспоминаниям находились центральные ворота сектора. Она в недоумении остановилась и потянула в прежнем направлении. Пришлось напрячь свои усилия и просительно заскулить. Естественно, если бы я захотел, то руку бы ей оторвал, но заставил идти туда, куда мне надо. Но Девушка поняла и без кровопролития:
— Хочешь туда!? Гулять? Хочешь гулять? — пришлось добавить радостные модуляции к своему голосу, подтверждая некое понимание того, что меня окружает. — Ну, тогда пошли! Мне тоже надо пройтись в несколько мест. Почему бы это не сделать с таким очаровательным попутчиком. Ты ведь будешь вести себя хорошо? Ну, скажи! Скажи! Хм! Как бы тебя хоть разговаривать научить… Только гукаешь да мукаешь! Жаль, что ты не притворяешься. А то бы мне открылся, и я бы тебе во всём помогла…
Последние слова она сказала очень тихо, но вполне достаточно, что бы я их расслышал досконально. Сердце моё забилось учащённо: скорей всего она нам поможет! Осталось только продумать время и место, где бы я с ней мог пообщаться. А пока она вела меня в нужном направлении, изредка перекидываясь незначительными фразами с попадающимися навстречу обитателями сектора. Но вот и площадь с воротами.
Стараясь не показать своей обеспокоенности, я лишь иногда озирался на нечто самое яркое и цветное. Ведь меня только такие предметы могли привлекать. Но сам схватывал малейшие перемещения охранников у ворот. Пропустят или не пропустят? Судя по беспечному поведению Ренаты, она ни секунды в этом не сомневалась. Игриво улыбнувшись одному их охраняющих, она безостановочно вывела меня за ворота. Всё-таки я заметил два пристальных взгляда, тщательно меня изучающих и немного недоумевающих. Один из пиратов, даже сделал некое движение нам навстречу: то ли спросить чего хотел, то ли просто размяться. Но потом передумал, и перевёл своё внимание на въезжающую машину. И мы оказались вне границ сектора.
И сразу оказались в стремительном водовороте города. И города большого. Странного, неправдоподобного, уникального и очень загадочного. Но города. Трудно было привыкнуть к искусственному освещению и выпирающим иногда из самых неожиданных мест остатков улиц и переулков. Но даже эти несуразности в архитектуре использовались со смыслом и значением. Там где их не могли сгладить добавочными стенами или потолками, выступы украшались рекламами, мощными прожекторами, а в некоторых случаях делали их похожими на некие памятники и монументы. Торчащие, иногда, прямо посреди проезжей части. Следовало отдать должное строителям и архитекторам, которые с годами довели первобытный хаос острова до настоящего совершенства. Чувствовалась рука талантливого зодчего. Или зодчих. Вряд ли упорядочить пространство внутри такой огромной груды обломков было под силу одному человеку.
Пока я старательно избегал пялиться на местные достопримечательности, Рената умудрилась сделать все свои намеченные дела. Зашла в два магазина, потом немного пообщалась с кем-то через зарешёченные окошки на уровне улицы. Мне очень хотелось "потеряться", но мою руку она не отпускала. Слишком уж серьёзно отнеслась к опекунству.
Но когда она вышла из последнего магазинчика и прошла по небольшому переулку, мы стали пересекать одну из самых широких улиц. И глянув вниз, по уклону, я увидел большой порт. Само собой разумеется, я встал как вкопанный. И уставился на виднеющийся в конце тоннеля кусок моря. На том куске возле трёх длинных причалом стояла уйма самых разнообразных кораблей. Ну, как было не посмотреть на один из портов? Ведь побег можно было осуществить только через него.
Рената видимо что-то поняла, а может и сама была не прочь прогуляться к морю. Ведь при такой жизни всегда должна сказываться хоть не большая, но клаустрофобия. И мы спустились к самым погрузочным докам. Шум и пыль там превосходила все мыслимые нормы. Сразу же складывалось впечатление, что идёт спешная разгрузка всех прибывающих транспортов. Хотя может мы оказались просто в таком месте. Но товары на Хаос поступали в солидных объёмах. И тюки, и бочки, и ящики в которых угадывалось явно нечто тяжеловесное. И мешки, и рулоны, и пластмассовые плиты, самых разных цветов и конфигураций. Интересный вопрос: откуда это поставляется? Неужели здесь в наличии мощнейшая поддержка правительства? Или определённых промышленных и экономических кругов?
Я совсем обнаглел и потянул девушку на один из кораблей, на котором разгрузка уже окончилась. Но тут Рената применила всю свою силу и даже как бы испугалась. И принялась тараторить:
— Туда нельзя! Нельзя! Будет очень больно! Нельзя! На воде тебя парализует, а в открытом море умертвит кольцо! Нельзя туда! Идём к Брату! Брат! Хочешь к брату!
Самое главное она мне объяснила, и мне осталось только радостно заулыбаться бородатой физиономией.
На обратной дороге мы не петляли, а продвигались напрямую. И достигли комнат моей опекунши минут за двадцать. Она сразу бросилась к столу:
— Умираю от жажды! — налила себе стакан сока из кувшина и залпом выпила. Затем ещё один. Лишь потом обратила внимания на мои просительно вытянутые руки. — И ты хочешь? Ну, конечно же…. Сейчас! — она хотела идти за вторым стаканом и поставила кувшин на стол. А я не стал долго церемониться, схватил его и стал жадно пить. Мне ведь всё должно прощаться! Тем более что сок был так вкусен и ароматен, что хотелось пить не останавливаясь. Что я и сделал. Вернее остановился, но тогда когда сока не осталось. Не сдерживая шумной отрыжки, я неуклюже поставил кувшин на стол и повернулся к Ренате. Она сидела на диване, с полуулыбкой наблюдая за моей непосредственностью. Постучав по подушкам, позвала:
— Садись здесь! Я так устала, просто сил нет! Пару минут отдохнём и пойдём кушать. Хочешь кушать? Ну, тогда садись здесь и жди! Садись, садись! Мои ножки так устали… Вот молодец! Отдохнём и сообразим вкусный обед. Что ты хочешь на обед? А, ну да: нашла, у кого спрашивать! Наверняка только конфеты! Но ведь конфеты тебе нельзя! А почему… Странно, не помню… Как всё-таки я устала… И спать хочется….
Её слова незаметно переходили в бормотание, а в голове у меня крутилась мысль: пусть заснёт! Я сразу же пойду гулять по острову! Сам! Для проверки. Главное девушку не вспугнуть.
И я затих как мышка. И мозги у меня стали маленькие как у мышки. Хотя несколько мыслей всё-таки успело проскочить: "Опять сок со снотворным? Или остатки успокоительного укола? И у меня и неё? А ей что вкололи?" С большим усилием я открыл слипающиеся веки и заметил чей-то силуэт в проёме двери. Расплывающийся и мерцающий. И тут же сон прочно сковал мои члены. О, великие электроны! В какой уже раз?!
Где я? С кем я? Кто я? И что со мной?
Просыпаться не хотелось. Ни телу, ни мозгам. Полная леность и расслабленность отталкивала любые заростки беспокойства и неудовлетворённости и устилала их пушистым ковром равнодушия и беспечности. Казалось, так будет продолжаться вечно, но вдруг меня безжалостно вырвали из сонной прострации шумом, всхлипами и женскими криками. Я резко открыл глаза и попытался сесть. В ответ раздалось до омерзения знакомый звон колокольчиков. Я опять был связан! И гол! И опять прикован цепями к огромной кровати! Да сколько ж можно?! Я повернул голову и опешил: рядом со мной, в таком же положении находилась Рената! Тоже голая и тоже прикованная! Она, со слезами на глазах, пыталась разжалобить стоящую возле неё на коленях обнажённую Эльзу:
— Зачем вам его мучить, госпожа!? Делайте со мной что хотите, только его не трогайте! И брат его может узнать! И сильно разозлится!
— Этот не расскажет! А ты тем более! — она заметила мой совсем непритворный дебильный взгляд и обрадовалась: — Смотри, проснулся! Понравилось спать! Столько сока выпил, жадина! Зато теперь совсем другой вид: просто красавчик! И зачем было прятать такое личико под кошмарной бородой? Нет, нет, ты только посмотри!
