Значит, поспешим обследовать территорию. И как можно скорее. И пробовать надо самому. А раз так, то иду гулять. Не всегда же мне спать после обеда!

Я встал, незаметно осмотрел себя в зеркале, принял соответствующую полусогнутую позу и направился к двери. Та легко подалась в сторону, и я вышел в широкий коридор. Поблизости никого не было, то ли все обедали, то ли работали, но район был явно жилой. Двери, идентичные нашей, с одинаковым интервалом располагались в обеих стенах. Недолго думая, я направился вправо, в противоположную сторону той, откуда мы пришли с Ренатой. Надо ведь и там осмотреться.

Через метров двадцать, за первым же поворотом я остановился на перекрестке из пяти подобных проходов и сразу выбрал самый широкий. Тем более что по нему курсировало самое большое количество пешеходов. Моя личность не привлекла особо к себе внимания. То ли меня уже знали, то ли я их вообще не интересовал, но мне это было на руку. Что-то напевая себе под нос однотонное, я не спеша дошёл до самого конца тоннеля и вышел на площадь внушительных размеров: более чем метров шестьдесят в диаметре. На неё выходило ещё несколько подобных проходов и даже две широкие улицы, на которых проходило некое движение транспортных средств. Их было не так уж много, да и те что проезжали, двигались со скоростью не более, чем километров двадцать в час. Но это явно напоминало город. Почти по всей окружности площади располагались мелкие магазинчики и пункты сервиса.

Но самое главное: в одной из стен находились огромные ворота. Они были распахнуты вовнутрь и действительно напоминали защитные сооружения древних крепостей. Но наружу выходило нечто вроде выдвижного тоннеля, непонятного предназначения. Итак, выход из владений наших рабовладельцев был найден. Теперь осталось разведать дорогу к порту.

С первого взгляда это было сделать совсем просто: любой желающий проходил через ворота беспрепятственно. Без разделения на рабов или свободных. Как вовнутрь, так и наружу. Неужели здесь всё так бесконтрольно?

Хотя охрана сразу бросалась в глаза. Человек восемь располагалось у ворот, на стенах и в выступающем козырьке. И какого только оружия у них не было! Мне показалось даже, что двоих из охранников я видел на корабле. Они вместе с остальными пристально вглядывались в каждого прохожего, особенно входящего. А машины заставляли останавливаться в непонятном сооружении. После некоторых размышлений, я догадался, что это ни что иное, как устройство для просвечивания. Вряд ли кто сюда сможет пройти с оружием. Даже провезти не сможет. Если кто и решится напасть, то помощи изнутри вряд ли дождётся. Весьма продумано для обороны.

Вот только как мне выбраться за ворота? Стараясь не обращать на себя внимания, я бочком, вдоль стенки подходил к ним ближе и ближе. Если ко мне кто-нибудь начинал пристальней присматриваться, я вытягивал вперёд руку, делая вид что попрошайничаю. Судя по всеобщей реакции, это их удивляло и забавляло одновременно. Кто-то угостил меня булкой: пришлось её грызть с видом тупого животного. Ещё кто-то рассмеялся после чьей-то фразы. Ему вторило ещё несколько голосов. И в итоге, вместо того, что бы остаться незамеченным, я оказался в кольце любопытных. И даже общая благожелательность не подняла мне настроения. Раскидать бы этих ротозеев, да прорваться сквозь охранников! Только вот куда я дальше подамся? К тому же один из охранников слишком заинтересовался толпящимися возле меня прохожими и направился в мою сторону.

— Кто такой?! — он явно обращался ко мне. — Я тебя первый раз вижу! Почему молчишь? Отвечай!

— Да он того, — ответил вместо меня кто-то. — Мозгами поехал! — и выразительно покрутил пальцами возле висков.

— И чего он здесь делает? — допытывался охранник.

— А я почём знаю! — удивился в свою очередь отвечающий. — Где хочет там и гуляет. Разве ему нельзя? Он ведь младший брат того амбала, что поймали в последнем выходе в море. И это именно тот амбал, что в конце недели встретится в поединке с Уке-Сином.

После последних слов все дружно затихли и посмотрели на меня с явным сочувствием. Ещё бы! По их мнению, я скоро вообще круглым сиротой останусь! Я был немного другого мнения, но разубеждать не стал из-за своей врождённой вредности. А охранник достал переговорное устройство, с кем-то пообщался и кивнул двум типам, стоявшим рядом:

— Сказали, что он безобиден, но сам просто может потеряться. Присмотрите за ним, сейчас сюда кого-нибудь пришлют. — И с чувством выполненного долга побрёл к воротам. Многие тоже продолжили свой путь, вполне насладившись созерцанием моей дурацкой физиономии. Попытался и я сделать вид некоей занятости и двинулся в сторону ворот. Но два типа преградили мне путь: приказы здесь выполнялись беспрекословно. Хотя импровизировать, видимо не возбранялось. Так как они стали разговаривать:

— Может он кидаться начнёт?

— А тебе и страшно? Тогда дай ему конфетку. Он и успокоится.

— У меня как раз есть! — обрадовался первый. Он достал из кармана куртки нечто в красивой обёртке и протянул мне. Среагировать раньше я не успел, оставалось лишь принять подношение, засунуть в рот и начать жевать со счастливым видом. Увидя это оба типа заржали.

— Глянь, с бумажкой жрёт! — воскликнул второй.

— Сразу видно, что мозги не работают! — согласился первый.

— А если ему…, — оживился второй, и, наклонившись к дружку, что-то зашептал ему на ухо.

Вот дьявол! Никак поиздеваться решили над убогим!? Врезал бы я им от всей души, да обстановка не позволяет. Надо другое средство применить. И я пошёл опять прямо на них. Типы, прекратив шептаться, дружно выставили руки, пытаясь меня задержать, а я сделал вид, что отшатнулся от их движения. Шарахнулся в сторону и нелепо упал. Так и не вставая, жалобно замычал и скрутился калачиком прямо на тротуаре. Типы пытались меня поднять, но я умело отбрыкивался и всё дальше и дальше заползал под какой-то старый киоск. Тогда типы поменяли тактику. Проделав какие-то манипуляции со своими вещами, второй предложил мне новую конфету. Но я уже был начеку. Делал вид, что их боюсь и сильно обижен одновременно. И никак не поддавался на их попытки заставить снова жевать бумагу. А может чего и похуже. Но типы настаивали, и довольно усердно. Спас меня уже знакомый голос:

— Ах вы, нелюди! Чего к несчастному привязались!? Что это ты ему суёшь? — и Рената ловко выхватила из руки типа блестящую конфету. Развернула её и воскликнула: — Камень! Ну, ты и мразь!

— Так мы только пошутить хотели! — оправдывался один из них, прячась за спину другого. — Да и проверить на всякий случай…

— Вот я тебе сейчас устрою случай! — пригрозила Рената, замахиваясь камнем. Видимо вспомнив, что они из свободных, тот, что понаглей, заявил:

— Знай своё место и не лезь в чужие дела! Нам поручили за ним присматривать!

— Теперь меня за ним прислали! И я своё место знаю, а вот тебе придётся ответить перед его братом! А если он тебя пощадит, то капитан на кусочки порубает!

Не знаю, чем Гарольд заслужил такую известность, может быть предстоящим поединком, но видимо о нём знали хорошо. Хотя угроза разборки с капитаном, подействовала куда весомей. Типов, словно ветров сдуло.

Затем Рената успокоила меня поглаживаниями по голове, взяла за руку и потянула за собой, в противоположную от ворот сторону. Не получился у меня прогулочный рейд. Жаль! Но зато выяснил, что вполне может и получится. Если меня пока не знают, то через день, два привыкнут и перестанут обращать внимание. Тогда то я и погуляю по всему острову! Может быть…

Моя заступница провела меня по незнакомому коридору, и мы вошли в иное помещение. Я сразу догадался, что это жилище Ренаты. Она тут же усадила меня на диван и напоила чудным по вкусу соком. Затем поставила рядом вазочку с маленькими красными яблочками, сунула одно из них мне в руку и убежала в ванную комнату. Есть не хотелось совершенно, чувствовалось, что меня одолевает сон. Видимо какие-то остатки успокоительного ещё действовали. Сдавшись на волю расслабленности, я завалился набок и моментально заснул. Совершенно при этом не притворяясь. Организм явно требовал крепкого сна и настоятельного отдыха. Предчувствуя большие треволнения в совсем недалёком будущем.