Закрыл дверь, придвинул мебель и развёл руки в стороны, обращаясь к выходящему из спальни Николя:
— Ну вот: видишь, как легко тебя можно высчитать?
— Не смешивай абсурд с совпадением! — возразил тот, выкатывая за собой столик.
— Не скажи: принцессе не откажешь в сообразительности.
— Ещё бы! Пусть бы кто-то только попробовал! Ты бы и его отделал как этого несчастного герцога!
— Он получил по заслугам! И сам во всём виноват. А вот ты явно не годишься для подпольной работы: сразу тебя вычисляют, как бы не маскировался.
— Да? Вот здорово! И главное — в этом виновата лишь моя персональная расхлябанность и неумение скрываться. Командование как всегда остаётся в стороне. Но мне не привыкать: с радостью перейду в полевые войска! — засмеялся Николя и вновь приступил к усиленному поглощению пищи.
— Да я бы и сам рад воевать на открытых просторах! — признался я с сожалением. — Но приходится находиться там, где заставляет начальство…
При моих последних словах Николя чуть не подавился от смеха, а присевший рядом с ним Цой Тан воззрился на меня с удивлением:
— А кто же тобой командует?
— Долг, совесть и интуиция! — с гордостью ответил я.
Но мой пафос не оказал должного внимания на товарищей. Прокашлявшись при помощи колотящего по спине графа, Николя с ехидством и с детской наивностью спросил:
— А как же твоя любовь к наследнице звёздного престола? Выходит, ты к ней неравнодушен лишь из чувства долга и зова совести? Слишком переживаешь, что без твоего внимания она останется в одиночестве? Надо будет её порадовать такими размышлениями при следующей встрече.
Пока он распинался, я тоже уселся за столики, укоризненно покивал головой и проговорил, как бы в глубокой задумчивости:
— Конечно…, отправлять на пенсию таких отличных бойцов — явно преждевременно. Ведь сколько ещё горячих точек в империи, где встреча с принцессой невозможна даже теоретически. Да и Зарина намекала, что не против продлить контракт лет на десять…
Николя повернулся к Цой Тану и стал нравоучительствовать:
— Никогда не подписывай контракт о службе! Все командиры — бесчувственные чурбаны и тупые солдафоны. Им только и надо: как можно больше иметь под своим командованием пушечного мяса. А несчастных рекрутов они мечтают вымуштровать как заводные игрушки.
— Фи…, как не стыдно! — скривился я. — После такого пораженческого настроения, тебя надо не просто выгнать на пенсию, а сделать это немедленно!
— Да? Ну, я пошёл! Жаль, что не успел поесть за счет государства. И вот эти пирожные хотел попробовать…
— Я говорю "надо!", но это не значит, что тебе повезёт прямо сегодня. Ещё полно у нас работы, мой добрый, старый, верный друг! И вообще: доедай быстрей и двигай на свой боевой пост!
— Тоже мне пост! Да ещё и "боевой"! — при этих словах Николя бесцеремонно выбирал с тарелок лучшие куски и складывал в полиэтиленовые кульки. — Служу там кормом для тараканов.
— Ну! Не всем же кулаками махать! — при этих словах я осторожно потрогал распухшую губу. — Как по мне, то уж лучше тараканов кормить, чем кровью умываться. Не робей: ещё постреляешь!
— Если от скуки не состарюсь до смерти!
Тут я вспомнил о включенном крабере:
— Малыш! Ты чего там затих?
— Да вот, слушаю вашу глупую болтовню и представляю: чем мы будем заниматься на пенсии в скором времени. Ведь столько приятных развлечений во Вселенной…
— Не отвлекайся сам и нам головы не забивай наивными мечтаниями! Лучше отчитайся: что у тебя по плану?
— Как что? Пойду в подвалы, займусь "поиском" невесты герцога Лежси. Заодно успокою её немного, и о жизни поболтаем. Весьма интересная особа. Такая может любому голову вскружить.
— Ты там поделикатнее с ней, Мишель потом может и приревновать. А он и так словно дикий зверь на людей кидается.
— Да? А с каких это пор военные стали подходить под категорию "люди"? Ой, я ж и забыл, что ты притворяешься гражданским бароном…
— Ладно, накажу при встрече! — пообещал я дрожащим от смеха голосом. — А теперь иду спать.
— Спокойной ночи! То есть: утра!
Через четыре часа мы все чувствовали себя полными сил и бодрости. Лишь Цой Тан немного жаловался на отголоски недавно мучавшей его изжоги. Поэтому мы решили пройтись непосредственно в ресторан и уже там лично выбрать на завтрак то, что нам понравится.
Ещё в коридоре меня встретил мой начальник охраны и по пути кратко рассказал о допросе, который проводил лично Энгор Бофке. Признавшись мне, что поднимался ещё один вопрос: не считает ли он меня подставным лицом.
— То есть как это? — переспросил я.
— В том смысле, — стал подбирать слова Нирьял, — Что считаю ли я вас действительным и настоящим бароном Артуром Аристронгом.
— А ты что ответил?
— Конечно считаю! Но вот что я сказал под воздействием домутила — не могу знать.
— Ага, значит, в твоём подсознании есть явные сомнения по этому вопросу.
— Немного…, но есть.
После этого признания моего начальника охраны, мне сразу вспомнились те многочисленные и удивлённые взгляды, которые я не раз ловил на себе со стороны Нирьяла. Видимо он частенько замечал явные несоответствия в моём поведении. А ведь он охранял Артура целый год, до того момента, пока Зарина не спрятала молодого барона под видом старого пройдохи-гадальщика.
— И в чём ты сомневаешься больше всего?
— Вы слишком умело, резко и безапелляционно командуете подчинёнными. Раньше за вами такого не наблюдалось.
— Ха-ха! Если бы ты только знал: какие учителя меня тренировали и обучали в последнее время, то ещё бы подивился моей мягкотелости и либерализму!
— Да и такую мускульную мощь накачать как у вас — мне кажется, просто невозможно.
— Ой, не смеши меня! Ему кажется! Если кажется — можешь пощупать мои мышцы! Разрешаю!
В ресторане мы этот разговор прекратили, но за завтраком я изрядно призадумался. Выходит Рекс оправдывает своё прозвище полностью. Смотри, как он роет землю в поисках любой мелочи и несостыковки в фактах! И с "Ветром" он явно что-то намудрствовал. И о том, что я жив и нахожусь рядом, у старшего следователя уж слишком подозрительная уверенность. Как бы его вытянуть на откровенность? Видимо стоит с ним пообщаться немедленно. Или как только вернусь в свой номер.
Кушали мы с графом в небольшом отдельном кабинете и нас беспокоили лишь иногда мелькающие официанты. Но когда вовнутрь вошёл немного смущённый Нирьял я опять забеспокоился:
— Новые неприятности?
— Как на это посмотреть. Там, в общем зале, виконтесса Амалия Эроски собирается закатить истерику, если мы не допустим её срочно к вам. Кто-то из посетителей, расположившихся в общем зале видел, как вы с графом прошли сюда, и сообщил ей. Виконтесса до того металась по фойе гостиницы в бесполезных поисках Вашей Светлости и Его Сиятельства графа. Когда её направили по вашему конкретному следу, она слишком разнервничалась из-за того, что не может пообщаться со своим женихом.
Я с минуту подумал, с трудом выдерживая умоляющий взгляд Цой Тана, и смилостивился:
— Передайте ей, что мы приглашаем виконтессу с нами позавтракать!
Встреча была бурной. Амалия в потоке укоров, жалоб и высказанных обид утопила наши неуклюжие попытки оправдаться и ссылки на звонки по краберу. Досталось нам обоим. Но явно прослеживалась чёткая мысль в поведении виконтессы: больше всего виноватым она считает барона, то есть меня, а граф попадает в категорию несчастной жертвы дружеского издевательства. И перед тем как приступить к завтраку, девушка с непоколебимой уверенностью добавила:
— Луи! Теперь ты не смеешь даже отходить от меня ни на шаг! И куда бы ты не направлялся — я всегда буду тебя сопровождать. Хоть в центр Вселенной, хоть на край Мироздания. Но обязательно — только в моей компании. А то ты слишком легко подпадаешь под чужое влияние!
Я промолчал, хотя и мог возразить подобными же словами. Ничего, скоро она получит мнимого графа в своё вечное и безраздельное пользование со всеми плюсами и минусами его биографии. Посмотрим, как она выдержит это испытание. Но если выдержит… То свадьбу мы им устроим невероятную!
