Масса безответных вопросов крутилась в моей голове, пока я чисто машинально отхлёбывал горячий чай и почти не обращал внимания на попытки Цой Тана поддержать разговор.
— …Барон! Да что ж вы словно окаменели?
— Я? Да нет, просто задумался…
— Я вот предлагаю ещё раз позвонить Амалии…
— Нет, нет! Пока не стоит нам сковывать нашу свободу! — решительно отверг я предложение товарища. — Тем более что загадок ставится только больше…
Что оставалось нам делать? В данный момент я только страстно желал одного: подслушать любым способом разговор Патрисии с Барайтисом. И проклинал себя последними словами за тупость и несообразительность. Ведь возьми я у Малыша прибор похожий на "Жука", которого мы использовали последней ночью при осмотре главного зала замка-музея, и такой шанс у меня бы появился! Вот как неоправданно преступно недооценивать последние достижения технической мысли! Сейчас бы сидел себе с прибором на голове в туалете и преспокойно бы решил все свои сомнения о предположения. А так мне никто не мог помочь. К сожалению…
"Конечно, — отозвался в моих мыслях Булька. — Раньше надо было соображать!"
"И кто мог предположить подобную встречу?!"
"Да кто угодно! Ты ведь сам думал, что подобное свидание — вполне естественно! Значит "Жуками" должен был запастись каждый топтун. Или я не прав?"
"Хм! Прав, конечно. Теперь и я так думаю. Но задним числом, мы все — умники! Чего же ты раньше молчал?"
"Потому как не додумался! — признался риптон с подкупающей непосредственностью. — Но мне то простительно, я в этих ваших играх существо новое, непривычное и мало знающее. А вот ты… Мог бы, и предвидеть подобное!"
"Каюсь, моя вина. Но толку от этого — ноль! Гляди: уже минут сорок беседуют! Ох! — я тяжело вздохнул. — Видимо есть о чём!"
Я смотрел только в сторону библиотеки, поэтому в сторону проулка, откуда пришли мы, смотрел лишь Цой Тан. Вследствие этого, внушительный грузовик он заметил сразу:
— Глянь, похож на снегоуборочный комбайн!
Я не успел обернуться, как мимо нас прошелестело почти беззвучно громоздкое чудо современной городской техники.
— А! Это мусоросборщик. Они по утрам весь город чистят и каждую пылинку собирают…
Сказал я эти слова, да так и замер с открытым ртом. По утрам! А что этот чудо трактор делает на площади сейчас?! Или его просто перегоняют куда-то в другое место? Но ведь подобные манёвры проводятся ночью! Или нет?
Пока эти мысли проносились в моём сознании, пылеуборочный агрегат остановил чуть дальше "моего" флайера и задний борт резко взлетел вверх. Одновременно с этим раздался рёв мощного двигателя, не оборудованного выхлопными трубами. А моему взору открылась вываливающаяся на мостовую громадная танкетка. Да что там танкетка! Нормальный средний танк! Ощетиниваясь выдвигаемыми орудиями, лазером и пулемётами, бронированный монстр, разбрасывая в стороны искры, развернулся на булыжниках, и с ужасающей пробуксовкой рванул в сторону центрального входа в библиотеку. С двух секундным интервалом дав три залпа на ходу по массивной и вертящейся на основании деревянной двери. Дверь разнесло в щепки! А танк на полном ходу стал взбираться по широким ступеням, с явной целью: ворваться вовнутрь библиотеки!
Нельзя сказать, что бойцы охраны бездействовали. Они очень ловко откатились в стороны, явно понимая, что не растерзанные гусеницами они принесут больше пользы. И стали со всех сторон поливать бронированное чудовище из имеющегося у них оружия. Вооружены они оказались прекрасно: как на простых парней выглядевших влюблёнными романтиками. Но ведь никто не предполагал, что стрелять придётся по штурмовому танку! Пусть и средних размеров! Да такому агрегату всю библиотеку разрушить труда большого не составит!
Также нельзя сказать, что и моё тело осталось неподвижным. В отличие от мозга оно действовало чисто автоматически: через секунду поле первого залпа по дверям мои ноги несли меня по площади со всей возможной скорости. А вот мой мозг явно пробуксовывал! Лишь одна мысль вертелась в нём как белка в колесе: "У меня нет никакого оружия!" Я даже не соображал, что по всей площади разлетались шальные осколки, пули, искры, лучи лазеров и парализаторов. А из окружающих площадь зданий сыпались брызги разбитых окон. Лишь стремился догнать мерзкое бронированное чудовище и рвать его голыми руками.
Поэтому когда раздался новый залп, даже сразу не сообразил, кто и по ком стреляет. Но танк уже выскочил на верхнюю площадку ступенек и качнулся в сторону отсутствующей двери. Тут же последовал второй залп. В задней броне танка появилось несколько отверстий и из них рванули столбы пламени и дыма. По всем показателям такого попадания было достаточно, что бы превратить весь экипаж в мясной фарш. Но танк к невероятному изумлению стал неуклюже разворачиваться. Видимо намереваясь ответить всей своей огневой мощью неожиданному сопернику.
А я уже счастливо смеялся и орал дурным голосом:
— Вали его! Хайнек!!! — хорошо, что моего идиотского вопля никто не услышал в грохоте боя.
Третий залп из "моего" флайера прошил боковую броню ещё большими дырами, и ревущий мотор захлебнулся. Четвёртый залп я уже встретил лёжа на брусчатке и прикрывая руками голову от разлетающихся осколков.
После этого на минуту наступила полная тишина. Лишь где-то в одной из квартир надрывно кричал маленький ребёнок. Ни единого звука сервомоторов не раздавалось. Значит, танк уже не опасен. И лишь только я стал подниматься, раздался голос Хайнека через внешний громкоговоритель:
— Просьба всем не двигаться и оставаться на своих местах!
Тут же грохнуло опять и несуразный мусоросборщик подпрыгнул от удара снарядов, встал на бок и опрокинулся на крышу. Всё правильно: рисковать не стоило! Надо ликвидировать малейшую опасность! И после небольшой паузы опять послышался голос из громкоговорителя:
— Ребята! Проверьте внутренности этого бронированного дуршлага! Может, там ещё остался кто-то слишком живучий?
Два бойца по-деловому приблизились к обильно чадящему танку и стали осторожно заглядывать на водительское сидение. Затем один их них показал жестом, что они ничего не видят из-за дыма. Тут же к ним подбежало ещё три бойца с огнетушителями и через полторы минуты от поверженного монстра исходила только жуткая вонь сгоревшей изоляции и оплавленного пластика.
— Да здесь роботы! — воскликнул один из бойцов, внимательно присмотревшись во внутренности танка. — Штуки три, или четыре! Но всех тоже перемололо на стружку!
Командир Дивизиона после этих слов подъехал на флайере к самым ступенькам и выдвинул вперёд манипулятор с тросом. Карабин лебёдки быстро застегнули на фаркопфе танка, и мощный флайер с изрядными усилиями стянул его вниз. Откуда-то набежало ещё человек десять бойцов Дивизиона. Подъехало несколько флайеров. И один из них легко мною узнался: личный транспорт принцессы для подобных "прогулок".
Пользуясь создавшейся суматохой, я бочком продвинулся к опознанному флайеру Патрисии и стал терпеливо ждать. Но первым ко мне, по периметру площади, пробрался граф Шалонер.
— Святые электроны! Война в столице! Кто бы мог подумать! — запричитал он.
— Не так давно на этих улицах происходили ещё более жуткие и кровавые сражения! — напомнил я. — Ты же сам слышал на приеме в поместье Эроски.
— Одно дело слышать, а другое дело видеть собственными глазами.
— Зато теперь и сам смело можешь утверждать: и я там был! Истинный очевидец!
— Да я как-то и стремлюсь к таким наблюдениям…
— Кстати, немедленно веди себе укол "Затычки".
— Уже делаю! — ответил тот и отработанным движением ввел средство себе под кожу. Через ткань брюк. И лишь затем небрежно вынул руку их кармана, переломил чехол шприца, бросил на усеянную осколками мостовую и растоптал его ногой. — А что если…
— Замри! — перебил я его, — И во всём поддакивай! А ещё лучше помалкивай!
