— Понял! До связи!

Я прекрасно понимал Алоиса. Каждый прибор был на строжайшем учёте и числился только в ведомственных государственных структурах. Их даже пользователям вскрывать или ремонтировать не разрешалось. А если ещё и принять во внимание последние меры безопасности, предпринятые полицией и Дивизионом для розыска Николя, то я нашему славному мавру не завидую.

Обведя взглядом притихших за столом товарищей, я добавил в голос бодрости и оптимизма:

— Скоро мы вылечим свои ссохшиеся желудки и утолим жажду удовольствий. Но, как говорится, любишь саночки возить, люби и снег лопатой кидать!

— И если я откажусь от саночек, ты меня не станешь премировать лопатой? — тут же нашёлся Николя.

— Увы! Лопата тебе положена по штату! Так что сливай эти все напитки в полиэтиленовый кулёк и бери с собой. На лёжке у тебя будет только вода.

— И почему у людей нет горба, как у верблюда? — расстраивался Николя.

— У меня вот имеется! — хлопнул я себя по плечу. — Так мне из-за него тройную нагрузку желудку давать приходится. Так что не жалей: без горба тоже жить можно.

Затем я попросил нашего графа подежурить в моём номере, а сам быстро провёл Николя по тайному проходу. То ли я уже привык, то ли не тратил время на отключение ловушек, но в тайную комнату со спальным мешком и запасам и пищи мы добрались намного быстрей. Оставили там напитки и кусок помятого десерта и пошли дальше, поочерёдно заглядывая в кабинет императора и центр связи. По ходу дела я давал Николя самые подробные инструкции на все, как мне казалось, случаи жизни.

— Вообще то здесь здорово! — выразил Николя своё восхищение. — И я теперь буду заглядывать в такие места, где мне ещё и бывать не доводилось!

— Станешь командиром Дивизиона, будешь ходить везде! — пообещал я ему всё сразу.

— Дивизиона? Я? — засмеялся товарищ с недоверием.

— По старшинству тебе первому в генералы пробиваться.

— Нет уж, командир! Раз обещал на пенсию, держи слово!

— Да ну? Так тебя и потянет на спокойную жизнь? Откажешься от такой кипучей деятельности как наша? — уж я то точно отказывался верить в подобное.

— Ты знаешь, Танти, в последнее время мне как-то захотелось покоя. И самое главное: постоянно перед глазами стоит Зарина. Гоню от себя плохие мысли, но очень за ней скучаю, переживаю. Когда всё закончится, дождусь её с задания и уговорю уйти в отставку.

— Ну…, если так…, — своим откровением Николя меня просто ошарашил. О его любви к жене я знал прекрасно, но всегда пропускал мимо своего сознания частую отрешённость, с которой Николя в последнее время о чём-то задумывался. А оно вот что оказалось! — Само собой, дружище! — я похлопал его по плечу. — Мне самому уже надоели все встряски и катаклизмы. Украл бы принцессу и…

— …И построил бы новую империю! — подхватил за меня Николя. — А там новые встряски и катаклизмы!

— Может быть… Но там посмотрим! А сейчас ты у нас становишься самым главным центром связи. Трёх краберов тебе для этого вполне хватит. Общайся со всеми, постоянно. Даже с Малышом и Арматой. Мне только маячь в особо важных случаях. Я тебе буду сам звонить при первой же возможности. Вернее давать сигнал о желании пообщаться. Мне скорей всего придётся отлучиться на неделю. Цой Тана тоже несколько дней не будет. Но номер он оплатит на две недели вперёд и скоро вернётся. Постараемся до отъезда тебе подкинуть ещё чего помягче, повкуснее, поярче и поинтересней!

— А что ты всё-таки задумал? — Николя пожал плечами и развёл ладонями. — Ты знаешь, я ведь не любопытный, но хотелось бы просчитать время своего здесь пребывания.

— Твоего? Может неделя, может месяц! Я и сам ещё не знаю, что у меня получится. Да и самое важное не от меня зависит. Так что просчитывать я бы тебе не советовал. Сразу лучше настройся на работу в глубоком подполье.

— Да уж! Глубже некуда! — согласился мой товарищ, и мы ударили по рукам. — Если будешь рядом — заходи! Всегда рад гостям!

— Обязательно!

И, нацепив наколенники, я пополз по тёмному зеву тесного тоннеля.

Вернувшись в номер, я дал задание Цой Тану пойти в казино и сдержанно порезвиться. Ограничив сумму возможного проигрыша всего пятью сотнями галактов. В остальном ему предстояло немного изменить смысл своих развлечений. Завязать как можно больше знакомств и создать о себе репутацию вполне компанейского и весёлого парня.

Когда граф Шалонер удалился в весьма импозантном и дорогом костюме, я прошёл в свой номер и принялся вчитываться в написанное рукой Алоиса официальное приглашение. Оно действительно заслуживало отдельного внимания.

Приглашались лишь потомки старых и почтенных родов, которые могут доказать своё аристократическое положение до десятого колена. Не меньше. А уже дальше выдвигались требования, предъявляемые непосредственно к кандидатам.

С первых строк в приглашении жестко указывалось на политические пристрастия претендента. Верность Оилтонской империи ставилась превыше всего. И не только на словах, но и на деле. И не только на деле, но и в мыслях, которые проверялись в обязательном порядке. Вплоть до применения детектором лжи и домутила. Если возникали малейшие сомнения в благонадёжности.

Далее вменялось всем претендентам досконально знать историю империи, ориентироваться в хитросплетениях внешней политики и быть в курсе всех важных событий происходящих внутри собственного государства. То есть, быть готовым всегда принять единственно правильное и ответственное решение.

Само собой не допускались ко дворцу люди вульгарные, невоспитанные, безграмотные (историю выучить не сможешь!) и не придерживающиеся основных принципов мирного сосуществования.

Отдельным пунктом выдвигались требования к физической подготовке. Предпочтение отдавалось самой уникальной и разносторонней. Приветствовалось знание всех видов оружия и современных систем обороны и нападения. Плюс выносливость, умение переносить голод, холод и любые неудобства при любых испытаниях.

И в самом конце вводились некоторые ограничения внешнего вида. Они заключались только в возрасте: от двадцати до тридцати лет. И в росте. Который колебался между: метр восемьдесят и метр девяносто. Включительно.

Вот такие требования! Претендент, в общем, должен уметь всё! И всегда, везде быть лучшим. Большим и сильным! Именно такого возжелала принцесса для того, что бы возложить на его крепкие плечи большинство своих государственных забот. Да и не только заботы…

Но больше всего меня почему-то задело её желание получить в мужья двадцатилетнего. Не слишком ли?! Самой то уже двадцать восемь исполнилось, а всё о юности вспоминает! Неприятная ревность заползла в сердце: уж не завела ли Патрисия себе молоденького фаворита? С её страстью, горячностью и любви к сексу, смогла ли она отказать себе в плотских удовольствиях? А новую фаворитку она могла выставить перед собой лишь для прикрытия своего основного увлечения? Но, рассудив здраво, я откинул эти мысли. Ей бы тогда ни к чему было устраивать эти громкие, если не сказать скандальные смотрины претендентов на пост кронпринца. Никогда она не отличалась излишней деликатностью в подобных вопросах. Если человек ей нравился, то она плевала на всех и на вся. Добиваясь поставленной в отношении данного человека цели.

Значит, она действительно хотела выбрать самого лучшего в империи мужчину, который бы идеально вписался в её представление об избраннике.

Ещё раз, просмотрев все требования, я вполне отчётливо понял, что в борьбе за её руку я могу иметь все шансы. Когда я подслушивал её беседу с Яношем Вторым, уже тогда у меня мелькнула идея: как с помощью конкурсного отбора приблизиться к принцессе официально. Если не как претендент, то, как его доверенное лицо. Только как это всё сделать? Ведь гораздо легче придумать идею, чем воплотить её в жизнь. Тем более что при реализации любого из вариантов возникало столько непредвиденных трудностей, что впору было напиться до беспамятства и забыть хоть временно о своём бессилии.