— Да нет, живых не было.
— Черт возьми, весело, — вздохнул я. — Вот тебе и почти настоящий дракон. Бывают, конечно, шутки природы…
— А мы сами, что ли, не шутка природы?
— Я надеялся, мы вне конкуренции.
Я замолчал и начал оглядываться, почувствовав что-то неладное, но еще не понимая — что именно. Какой-то шелест, сухое журчание… Линор все еще не показывалась. Возможно, в отличие от нас, она обнаружила по дороге кого-то, нуждающегося в помощи… Шелест, похожий на бег ветра по траве, распространился и усиливался. Пара мелких камешков ударилась в сапог и, пританцовывая, ускакала вниз.
— Ох, — выпалил я, когда да меня дошло, что за журчание я слышу. — Скорей наверх!
— Проняло! — веселясь, усмехнулся Фризиан, но тут же осекся и тоже охнул: — Оползень!..
Земля под нашими ногами стронулась и поползла змеей, целый пласт песка с камешками и чахлыми кустиками. Валун, за которым прятался Фризиан, ухнув, осел и поехал вниз, прокладывая в склоне глубокую борозду, будто плуг. Мы тут же оказались выше чем по колено в рыхлом песке со щебнем, который коварно потащил нас ко дну ложбины. Снизу донесся протяжный трубный глас, похожий то ли на неутешный плач кита, то ли на брачное стенание морских львов. Я обернулся и увидел как быстро развернулось то, что я сперва принимал за небольшой холмик, размыто-пятнистый, песочного и бледно-серого цвета, напоминающего брюхо снулой рыбы. Треугольная голова, похожая на тупой наконечник гарпуна, раздраженно взметнулась в облаке пыли, поднятом оползнем и свирепыми движениями гигантского толстого хвоста, ударявшего землю как тяжелая дубина. На спине, из-под ломано очерченного гребня, вздулась странная пелерина. Да нет, не крылья, это уже полный абсурд… Я попытался выскочить из зыбкой почвы. Ну да, как же. Как в каком-нибудь дурном сне, когда срочно пора бежать, ан нет — поздно, уже пустил корни. А может, это и есть сон? Заколебавшись, я потерял равновесие, плюхнулся в песок и беспрепятственно покатился к подножию холма.
Песок запорошил все внутри и снаружи — подлая субстанция. И чувство от него мерзее некуда. Оказавшись внизу, я поспешно вскочил, отряхиваясь, отплевываясь, чихая и кашляя, и с некоторым злорадством отметил, что неподалеку тоже кто-то чихает. Меч я, к счастью, не потерял — хоть толку от него мало, но приземлиться на него ненароком было бы то еще удовольствие. Я быстро вытряхнул песчинки, забившиеся между ладонями и усаженной драконьими головами рукоятью Экскалибура — рядышком тут был и другой дракон, которому голову так просто не открутишь. В ноздри ударил тяжелый запах гниющего болота и мускуса, смешанный с запахом земли и пыли. Вот ведь что значит пресмыкаться во прахе, как и положено рептилиям…
Теперь переворачивающий душу и внутренности стон донесся сверху. Я глянул туда и попятился от зависшей в вышине раскачивающейся башни. А за этой башней колыхались, вздымаясь и опадая странные округлые лопасти. Нет, все-таки этой штуке летать не положено… В спину мне воткнулся угловатый валун. Я остановился, не спуская глаз с твари и надеясь, что достаточно хорошо сливаюсь с ландшафтом для почти слепого, должно быть, существа, привыкшего к жизни во тьме.
— Эй! — раздался откуда-то издали оклик Линор. — Вы там?
Какая славная собирается компания…
— Эрик! — позвал Фризиан откашлявшись. — Где голова у этой штуки?
— Здесь! — крикнул я непроизвольно, увидев, как башня величественно качнулась, а затем обрушилась вниз. Хотя, может, ей просто вздумалось закусить тем самым камушком, с которым я столкнулся. Похоже, кое-что она все же видела.
— Ясно! А здесь — хвост!
Железная логика…
Зверюга отдернула голову, плаксиво взревела и, топоча необъятными лапами, похожими на ополоумевшие колонны какого-нибудь древнего храма, с поразительной быстротой развернулась. Земля затряслась как старинный вагон, сорвавшийся с рельсов. Я только успел увидеть, как на меня на бешеной скорости несется косо летящее бревно, с метр в диаметре, и вовремя бросился на землю. Щебень оказался острым и жутко неудобным. Я чертыхнулся. Огромный хвост с треском врезался в склон, небрежно сметя в сторону валун почти с меня ростом, в который я недавно уткнулся как в непреодолимое препятствие. Сверху опять посыпались ковши земли, полетела какая-то шрапнель. Нет, будь это сон, тварь бы не промахнулась… Я быстро перекатился и вскочил.
Тварь испустила мерзкий визг, заменявший ей боевой клич и приготовилась к нападению куда-то в сторону, мне противоположную.
— Сейчас меня съедят! — сообщил Фризиан с той стороны, с легкой паникой.
— Вижу! — Вообще-то, видеть было сложновато — кому понравится, когда песок летит в глаза? Одно утешает — зверюге это наверняка тоже мешает прицелиться.
Подскочив ближе, я примерился к на миг замершему хвосту. Там был какой-то едва различимый свежий порез. И попробовал всадить клинок поглубже примерно в то же место. Меч противно скрипнул и скользнул, почти не погружаясь, зато норовя застрять в плотной шкуре из роговых чешуек. Я отдернул его и отскочил подальше.
Еще один инфернальный рев и еще один пролет бревна — в другую сторону. По ту сторону раздался вскрик.
Но Фризиан тут же доказал, что еще жив, поделившись из клубов пыли ценным советом:
— Меть ему в глаз, когда клюнет!..
— Спятил?! — осведомился я. Для этой штуки явно требовалось что-то посущественней меча, но я все же перехватил Экскалибур, прицеливаясь, так как тварь тут же «клюнула».
К счастью, мы оба промахнулись, не только я. Челюсти клацнули, загребая песок. Экскалибур скользнул по кустистой бахроме на щеке — как по коралловому рифу. Мимо пронеслась и мощная подвижная лопасть, похожая на весло.
— Штанга! — крикнул я, откатываясь подальше от зубастого треугольного молота. Черт, хоть бы несколько секунд на размышление, а то либо сам уворачиваешься, либо не даешь сожрать приятеля. Идиотизм какой-то…
— Поберегись! — крикнул Фризиан.
На этот раз бревно мимо меня не пролетело. Оскорбленный такими подлыми штучками динозавр на этот раз не просто развернулся, но и всем телом кинулся туда, откуда последовал новый комариный укус, и остервенело заработал там лапами и всем весом, вбивая в землю, все, что там было. Предоставленный на несколько мгновений самому себе, я отшвырнул меч и сорвал с запястья браслет, а затем быстро повернул несколько его сегментов определенным образом. Если Фризиан мертв, никогда себе не прощу, что не нашел времени сделать это раньше…
И тут Фризиан рухнул на меня откуда-то сверху. Живой и, кажется, даже целый. Похоже, ему каким-то образом удалось благополучно прокатиться на бронепоезде. Я еле увернулся от его пролетевшего рядом меча.
— Ты жив?!..
— Черт… Да! Знаешь, мечи ему, как мертвому припарки…
— Я заметил… Берегись!
Мы резво раскатились в разные стороны. Зверь опять «клюнул», разевая кошмарную пасть. Попался, голубчик! Кушай! Я со щелчком повернул последний элемент, швырнул бывший браслет зверюге в пасть и заткнул уши.
Взвизгнув, тварь сомкнула челюсти, но ненадолго. Раздался глухой взрыв, жуткий рев, и нас забросало всякой дрянью. Туша забилась в конвульсиях. Разразилась песчаная буря с землетрясением, солнце сквозь пыль обратилось в луну, из шторма вынырнул гигантский плавник, исчез, вслед вырвалась извивающаяся мачта… Меня подбросило вверх и швырнуло куда-то довольно высоко на каменистый склон, начисто выбив дыхание. Но полагаю, на самом деле это длилось совсем недолго. Я уже почти начал дышать, хотя мне совсем не нравилось то, чем здесь можно было дышать, в этой песочной морилке, когда мимо меня кто-то проскочил вниз. Знакомая тень…
Линор остановилась, и клубящуюся пыль прорезала ослепительная вспышка. Потом другая, и следующая, и еще. Визг, тучи пыли, содрогания земли. Тихий плач оборвался. Coup de grace. Она его добила.
Я медленно сел и поглядел вниз. Поверженный монстр теперь и впрямь был всего лишь холмиком. Зверь, который не мог вернуться в свое подземелье, и не мог оставаться снаружи. Все правильно, конечно… А крылья-то у него были. Этакие рудиментарные. Скорее плавники или даже поплавки, чем крылья, если эта штука промышляла где-нибудь в подземных водоемах. И не стандартные конечности, а лишняя пара. Удивительное приспособление — должно быть по тому же принципу, что «крылья» маленьких древесных ящериц-дракончиков — подвижные ребра, на которые натягивается кожа, позволяющая им планировать как на дельтаплане. Разве что в несколько ином воплощении. Линор обернулась, услышав, как я шуршу камешками и пытаюсь откашляться. Побледневшее лицо было рассерженным, да что там, просто разъяренным.
