Признавая своё поражение, я тяжело грохнул локти на стол и сжал голову ладонями.

– Я ещё подумал: ладно, иоаннитов не берёт алкоголь, но как они все выпили столько?

– Это было сложно, брат! – весело воскликнул один из членов банды.

– Брат! – подхватили остальные, и в следующую секунду меня сменяла группа из десяти человек, буквально прыгнувших на меня с объятьями.

Растянувшись на полу под кучей немытых мужиков, я смог бросить дочери только одно:

– Пара часов, а у меня уже есть за что тебя ненавидеть!

Ещё какое-то время ватага не давала мне свободно продохнуть, но вот уже бандиты разбежались тараканами и кинулись наводить порядок после братания. Двое (тип на дверях и костлявый) помогли мне подняться. Виктория оказалась рядом и примирительно похлопала по плечу.

Я сурово показал ей пальцем, этот жест можно воспринять как брюзжащее обещание припомнить.

Дочь это только рассмешило, она повторно похлопала над головой и принялась прояснять ситуацию невзирая на то, что банда занята делами:

– Итак, есть мразь, задумавшая сделать нехорошее со старой доброй Каледонией! Он – опасная злобная шишка, и он – очередной иоаннит.

– Многовато стало иоаннитов, – осклабилось похожее на череп лицо тощего.

– Ну, Трюкач, в твоих силах это исправить. Известны две вещи: во-первых, его прозвище – Монарх, во-вторых, его нужно убить.

– Если прошерстить всех болтунов в городе, вряд ли прознаем про птицу такого полёта, – выкатился на арену приземистый и очень широкий бородач, почти квадратный. – Но попробовать стоит. Мне этим заняться?

– Попробуй, Дюкард, – кивнула Бестия. – Возьми с собой Стрижа.

Наверно, самый молодой в банде, худенький паренёк с бледной кожей, с готовностью вскочил с лавки и молча последовал за Дюкардом, уже пустившимся на дело.

– Есть ещё зацепка, а именно некий Андре…

– Ремап, – подсказал я, скромно пристроившись подле энергичной бандитки.

– Этот Андре Ремап очень нужен Монарху, он учёный, специалист по…

– Электродинамике…

– Именно. Адам, Дени, вы о нём слышали?

– Нет, – покачал головой один из них, что с гигантскими моржовыми усами. – Ну, разве что упоминания, но лично я не помню. Надо его поискать.

– Кроме имени у нас что-нибудь есть? – метнулась ко мне молнией голова Виктории.

Я ещё раз выудил из вязкой массы нужное воспоминание Митиха. Неясных моментов там хватает, но не думаю, что было пропущено что-то важное.

– Нет, – с сожалением признался я.

– Ладно, не впервой – предвкушая работёнку, хлопнул в ладоши высоченный верзила с омерзительным шрамом на подбородке. – Я займусь, Бестия, но мне бы парочку в помощь.

– Я с тобой, – тут же поднял руку один доброволец.

Второй затянул. Виктория требовательно прошлась взглядом по своим ребятам, чувствуя, что придётся отправлять кого-то принудительно. В конце концов, поднялся коротковолосый блондин с горбатым носом. Расправив куртку, он двинул к двум напарникам, готовым пуститься в дорогу.

– Пойду я, бог с вами. Я совсем недавно проспался.

– Замечательно, Штиль, Паттер, Клод, ищите учёного. Постарайтесь не долго, в крайнем случае, отправим вторую смену. Удачи.

Троица кивнула и спешно покинула подвал. Как вообще можно передвигаться бегом по той ужасной тёмной лестнице, для меня останется загадкой не меньшей, чем вопрос существования Гипозёйда[7].

Виктория скрестила руки на груди и хвастливо посмотрела в мою сторону. Якобы я должен поразиться отлаженности механизма её банды и лихости её людей. Это, конечно, впечатляет – я бы посылал человека до Судного Дня, если б он мне сказал идти разбираться с проблемами его родственника.

– И как ты дошла до жизни такой?

– Ну, сперва объединилась с одним парнем, вместе мы открыли булочную. Потом пришёл один хмырь и сказал, что мы обязаны ему платить. Мы отказались – нашу лавку сожгли. Это заставило нас идти к тому наглецу, где он понял, что бандитский потенциал в нас отменный.

– Он стал вас обучать?

– Нет, – Виктория принялась вышагивать по пыльным полам короткими шажками. – Мы его убили.

В пору, как минимум, удивиться.

– Ты, понимаю, иоаннит, но тот парень как изловчился-то? – запустил я руки в карманы и двинул вслед за дочерью.

– Он тоже иоаннит…

– Погоди, – остановился я Викторию, коснувшись двумя пальцами её плеча, – это тот, о ком я думаю?

– Зная тебя пару часов, не решусь сказать, что знаю, о ком ты думаешь. Но я говорю об Эдморе младшем.

– Так вы держались вместе?

Виктория словно услышала полнейшую глупость, прыснула и отвела взгляд.

– А как бы мы ещё поступили, если наши матери – сёстры, а оба мы – иоанниты? Да, долго мы были вместе, росли вместе, учились, дела делали. Даже банду начали собирать вместе. Насмотрелись на того урода и решили, что преступность – это наш шанс и… это просто весело!

– Его убили? – прочувствовал я нелёгкую паузу в рассказе дочери.

– Нет, – отринула дурную догадку Виктория, однако вид у неё стал печальный, словно случилось что-то не менее ужасное, – он просто ушёл. Сказал, что так мы впустую тратим свои жизни, что с него полно бандитизма. Семь лет назад он просто исчез – я всё это время пыталась навести справки, но Эдмор как сквозь землю провалился. Жаль, мне верилось, что вместе мы много добьёмся.

В общем-то, сложно поспорить, что им следовало держаться вместе. С той судьбой, что им уготовили, только так и получится выжить.

Виктории осталось только подытожить:

– Со мной осталось трое напарников, с ними мы расширили банду. Сегодня от той троицы остался только Дюкард.

– Тот квадратный? – я обернулся на тёмную лестницу.

– Да. Вообще, мы редко кого теряем. Одного из той тройки схватили жандармы и вздёрнули, второй перепил и нарвался на нож в Чудо-городе. Ещё от нас ушёл молодой паренёк, новичком ещё был – схватил шальную пулю.

– А почему вы защищаете местных дельцов? Это ведь правда, что вы не берёте с них плату?

– Что с них взять? И это ведь нечестно. Людям в Чудо-городе посто не повезло. Помочь мы всем не в силах, но если кто добился чего-то, пытается выкарабкаться отсюда, его грех не поддержать. Все мы отсюда, поэтому уважаем честный труд и старание.

– Но это не относится к зажравшимся свиньям… – поддел я дочурку.

Поспорить у неё не выйдет, да она и не пыталась. Одобрила моё замечание заливистым хохотом и попыталась спрятать лицо. Не скажу, что одобряю её деятельность, но понимаю более-менее.

Я не совсем тот человек, который имеет право критиковать пути других.

Дочь вскоре успокоилась и потащила меня к ящику, вокруг которого устроилась на койках троица игроков в карты. Я не сразу понял, что меня решили познакомить с членами банды.

– Давай я тебе представлю наших парней. Это у нас Трюкач.

Тощий, костлявый, чтобы рассмотреть его скелет, с бандита даже не нужно снимать плоть. Лохматый преступник кажется настоящим добряком, жизнерадостным и гостеприимным. На голове у него чёрная беретка. Он от души пожал мне руку, не забыв похвастать картами, среди которых оказалось пять тузов.

– Он бывший фокусник, мастерски ворует кошельки и прячет ножи чуть ли не под ногтями, – расхвалила подручного Бестия.

– А ещё жульничает без продыху, – подлил бочку дёгтя щербатый хрипун рядом с Трюкачом.

– Потому что вы – лопухи, братцы, – беззлобно уколол игроков костлявый.

– Сейчас я научу тебя фокусу, как прятать револьверы в заднице, – не остался в долгу щербатый. А теперь он уже протягивает мне руку. – Роде к вашим услугам.

– Август.

– У твоего отца твоя хватка! – одобрил моё крепкое рукопожатие Роде.

– Это я его ещё не муштровала. А здесь у нас Гурман.

Одноглазый каледонец средних лет с аккуратно зачёсанными назад волосами и массивным подбородком. Он сидел молча, познакомившись со мной, тоже не проронил ни слова.

Виктория поспешила дать этому объяснение:

– Он немой. Его схватила другая банда, пытала, думала выведать про нас. Гурман побоялся, что расколется, поэтому отгрыз себе язык. У него, кстати, мощная челюсть, может глотки перегрызать в прямом смысле.