Когда две блестящих пуговки вынырнули из-под меховой опушки в первый раз, мне показалось, что у меня галлюцинации. Собачка вела себя так скромно все время, пока мы выбирались из города, что я полагал, что ее не взяли с собой. Но теперь, по пути, было даже забавно на нее отвлечься, тем более, что она уже доказала, что может не доставлять хлопот. Теперь, когда мы были уже не в Труа, дрожать перестал не только господин Шешон, дичливо поглядывавший на монументальное семейство Гастонов, но и его любимица, увлеченно созерцающая дорогу и потявкивающая иногда, для разнообразия, на шуршащих в придорожных зарослях мышей.

А вот на бедных вьючных лошадок было больно смотреть. Ткань, надежно укутывающая багаж, чтобы он не звенел, еще больше увеличивала вес, хоть и смягчала вибрацию. Путь наш изрядно затянулся, не из-за лишних членов команды, а из-за груза. А из-за первых мы только еще больше теряли в маневренности и незаметности. Хоть в чем-то отряд покрупнее был неплох — вызывал меньше желания на него напасть. Впрочем, неочевидно… Смотря какой подвернулся бы противник.

И все-таки, мы ехали уже второй день. Правда, дороги оставалось всего-ничего, но лошадки совсем понурились, и похоже, придется снова сделать остановку. Но стаскивать вьюки, а потом снова взваливать… С другой стороны, лучше было это сделать, чем рисковать еще более серьезными проблемами на самом подходе. И я начал рассеянно оглядываться — что бы могло поблизости сойти за хороший блок, а иными словами, высматривая сук покрепче, но не для повешения, когда и завидел в кустах у дороги некий характерный высверк.

Так значит, наконец, нами кто-то заинтересовался?

Дорога шла через лес и была в этом месте совершенно пустынной. Возможно, здесь всегда было удобно ловить редких путников, а может быть, кто-то ждал именно нас.

— Справа, в пятидесяти шагах, — негромко и как бы между прочим сказал я.

— Вижу, — откликнулся Фонтаж так же обманчиво рассеянно.

Мы вдвоем отодвинулись назад, аккуратно взводя курки пистолетов.

— Дюпре, Жиро, следуйте за нами. Мишель, двигайтесь вперед, но медленно, как можно медленней. — Прикрываемые отрядом, мы вчетвером с бывшим сержантом и бывшим шпионом свернули в сторону в заросли и потихоньку, полукругом, тихой рысцой, двинулись к засаде, более громкий стук копыт на дороге должен был отвлечь их внимание.

Их была примерно дюжина. И подбираясь поближе, мы отчетливо поняли, что это никакие не хранители — кругом намусорено, в воздухе повис запах вина, а сами «затаившиеся» обменивались шуточками со специфическим юморком. Когда мы оказались у них за спиной, я громко поприветствовал:

— Добрый день, господа! — Они всполошенно обернулись, пытаясь развернуть свое оружие, все больше длинноствольное, но завидев наши пистолеты, усомнились в правильности этих действий, а продолжая оглядываться на дорогу и по сторонам, видимо, усомнились и в том, сколько нас вообще, и не гораздо ли больше чем кажется. — Вы неудачно выбрали дичь.

— Да ну? — заинтересовался один из разбойников, в рваной шляпе. — А в тюках-то что? — он хитро подмигнул, видно, приняв нас не за истинных владельцев, а только за охранников каравана. — Может, поделим по-братски?

— Не пойдет, — сказал я серьезно. — Да и делить это не стоит. Там трупы, — пошутил я зловеще, чуть наклонившись в седле.

У моего собеседника отвалилась челюсть.

— Да ну, врешь!.. Вон, тяжесть какая. Да и этого хмыреныша мы знаем! — он кивнул на дорогу. — Он богач!

— Верно, — вздохнул я. — А вот его вы знаете? — я кивнул на Дюпре.

— Сержант!.. — взвизгнул кто-то. Вся компания тут же зашевелилась, вскакивая, ни на что уже не обращая внимания. Готовая то ли бежать, то ли отбиваться до последней капли крови. Такой бурной реакции я не ожидал, но она сильно меня позабавила.

— Так что бросайте оружие и вон отсюда! — подстегнул я панику. — Вам повезло, что мы не на вас охотимся и шума нам не надо! Проваливайте!.. Живо!

Не успев ничегошеньки сообразить, компания послушно побросала оружие и россыпью кинулась куда-то, пригибаясь, через подлесок. Фонтаж хрюкнул, с трудом сдерживаясь, потом почти упал на шею лошади, продолжая издавать совершенно невозможные веселые звуки.

— Какого черта, Поль!.. — прохрипел он едва слышно. — Что за балаган?! Преуморительно! Но лучше было бы все-таки пристрелить их — не нападут на нас, нападут на кого-нибудь другого.

— Тут уж как карта ляжет. — В конце концов, и реакция на Дюпре была совершенной случайностью. — Но им повезло — нам и правда не нужен шум. И они, слава богу, не хранители.

— А почему «слава богу»?

— Потому что я все еще надеюсь, что за нами не следят. И надеюсь, что тут не такие уж опасные места и все наши добрались до места в целости и сохранности.

— Их же целый отряд, в отличие от нас!

— Еще заметней и еще опасней, если у кого-то была цель их остановить. А еще эти чудаки порадовали меня тем, что в округе, похоже, осталось еще много нормальных людей. Не хотелось бы застать дома одних… — я с особой остротой ощутил за плечами присутствие Жиро и Дюпре и решил, что Этьен отлично меня поймет без всяких продолжений. — Одна беда — вряд ли нам стоит останавливаться еще какое-то время.

— Точно, — вздохнул Фонтаж и мы выехали из кустов навстречу своему отряду. Жиро и Дюпре немного задержались, подбирая кое-какое брошенное оружие.

Шешон вытаращил на нас свои собственные глазки-пуговки, но решил пока ничего не говорить.

— Лучше нам проехать немного дальше, — пояснил я сам.

Шешон энергично кивнул.

— Скорей бы уж добраться… — проворчал он. Он не был так испуган, как в тот день, когда мы его встретили, и явно не жалел о том, что поехал с нами. Вид он сохранял неизменно ошарашенный, но явно готов был платить эту цену за надежду спасти свою душу. Его люди могли бы поспорить с настоящими хранителями своими оловянными глазами — изо всех сил пытаясь выразить, что все чего они не понимают — не их ума дело.

И мы двинулись дальше, хотя продвигаться приходилось все медленней и медленней… Но мы были уже близко. Очень близко.

Впереди запел охотничий рожок.

Мы еще попридержали коней. Я дал знак заехать всем в близлежащие заросли, а сам потихоньку отправился посмотреть, что там, впереди, происходит. Осторожно подъезжая к перекрестку, я услышал бодрый цокот копыт приближающейся лошади. Но лошадь была одна. Какой-то гонец? Я соскочил с седла и прошел немного вперед, встав прямо у пересекающей мой путь дороги, ожидая, когда всадник покажется и, может быть, не останавливаясь, промчится мимо, если благополучно меня не заметит.

Наконец всадник появился — беззаботно скача посреди дороги. И если я не сразу узнал его самого, то зато сразу узнал лошадь и на несколько мгновений остолбенел с открытым ртом. Всадник на красивой, серой в яблоках испанской лошадке уже успел промелькнуть у меня перед носом, когда я выскочил на дорогу и крикнул вслед:

— Ла Сержи!..

Танкред за моей спиной негромко, но увлеченно подхватил этот клич, тоже узнавая тех, кто только что мимо нас промчался.

Диана придержала Леду, подняв ее на свечку, и красиво развернулась. С изумлением посмотрела на дорогу, на меня, и тут же, с радостным восклицанием подскакав ближе, легко соскочила с седла на землю. Она была в своем щеголеватом полуразбойничьем сером мальчишеском костюмчике и выглядела просто великолепно, о чем наверняка прекрасно знала.

— Поль! Наконец-то! Что тебя так задержало?.. — Она с тревогой огляделась. — Ты один?! Где все?..

— Здесь! — я неопределенно и нетерпеливо махнул рукой. — Но почему ты одна? Куда ты?.. И вообще, как тут… Тут все в порядке?

— В порядке! Конечно! — Диана была совершенно, монументально, равнодушно спокойна. — По округе разъезжают наши патрули, и еще ни с кем ничего не произошло. Боюсь, мы ошиблись в расчетах! Клинор понимает, что мы будем искать его рядом с его домом, и не собирается сюда возвращаться. Зачем? К его услугам все города мира, один за другим! Нам придется просто искать его, повсюду.