— Раз уж мы не можем строить текущих планов, давайте строить долгосрочные. Когда-нибудь я повезу вас в Женеву, покажу Шильонский замок. О, вам понравятся высокие горы и прозрачные озера. Природа Швейцарии выгодно подчеркнет вашу красоту.

— Вы непрактичны, — вздохнула Джейн. Тем не менее ей втайне понравилась обрисованная Фрэнком перспектива, так же, как и то, что он нашел время перед отъездом повидаться с ней.

В конце дня она услышала о его дальнейших приключениях от миссис Годдард. Он договорился, чтобы экипаж ждал его в миле от Хайбери, и пошел к условленному месту напрямик через поля. По пути он услышал женские крики, поспешил на помощь и обнаружил, что на мисс Смит и мисс Бикертон на узкой тропинке, которая тянулась между двумя высокими насыпями, напала банда цыган. Мисс Бикертон сумела забраться на одну из насыпей и побежала через поле, а мисс Смит, перепуганная и дрожащая, стояла в окружении галдящих цыган. Она дала им шиллинг, и теперь они требовали еще.

Собственно говоря, это были не цыгане, а цыганята — горластая толпа маленьких оборвышей. Мистер Черчилль их быстро разогнал и проводил мисс Смит к ближайшему жилью (им оказался Хартфилд).

Подобное приключение — красивый молодой человек и симпатичная юная девушка, которых свели вместе столь романтические обстоятельства, — не могло не дать пищу для пересудов в Хайбери. Прошло полдня, и жители деревни уверились, что мистер Черчилль и мисс Смит испытывают особый интерес друг к другу. А Джейн, не чуждая ревности, все же никак не могла предположить, что Фрэнк мог испытывать хотя бы малейший интерес к этой маленькой дурочке, и потому почувствовала себя на некоторое время лучше.

Подумав, она решила, что худшее из зол, встречающихся в их ситуации, — это рост числа мелких непониманий и недоразумений, основанных на маленьких случайных ошибках, которые невозможно развеять разговорами в процессе ежедневного общения. Поэтому они наоборот, растут и крепнут.

Фрэнк заверил ее, что не испытывает никакого интереса к Эмме Вудхаус, и все же, видя, как он оказывает ей знаки внимания и, главное, как она их принимает, Джейн было трудно оставаться спокойной и невозмутимой. Если он сделает Эмме предложение, та не станет раздумывать ни секунды. Она чувствовала себя загнанной в ловушку. Ей хотелось занять свой ум чем-то другим, более нужным и разумным, а вовсе не такими нездоровыми фантазиями. Но не получалось. Интересно, Эмма тоже чувствует себя здесь в ловушке?

Через неделю после бала в гостинице «Корона» в Хайбери была ярмарка; это ежегодное мероприятие проводилось здесь уже несколько веков. Сначала здесь торговали лошадьми, потом самыми разными товарами — изделиями из кожи, инструментами, продукцией земледелия и животноводства (в основном сырами). В конце концов мероприятие стало по большей части развлекательным: там устраивались спортивные соревнования, танцы, другие развлечения, хотя все так же продавались товары и красивые безделушки. В детстве Джейн очень хотелось побывать на ярмарке, но она считалась мероприятием для простолюдинов.

— Так много злых и грубых людей, — нередко повторяла тетя Хетти, — и там совершенно нечего делать воспитанной юной леди. Миссис Вудхаус никогда не водила туда ни Изабеллу, ни Эмму, можешь не сомневаться. — Так что маленькой Джейн приходилось только вздыхать и прислушиваться издалека к веселым звукам литавр, труб и скрипок, доносившимся с обширного луга за гостиницей «Георгий и дракон».

Лишь наполовину серьезно она как-то предложила Фрэнку по такому поводу отбросить формальности и, если он хочет, составить компанию ей и мисс Харриет Смит (которая как-то раз обмолвилась о своем желании увидеть ярмарку и получила резкий выговор от Эммы, заявившей, что в таких шумных и вульгарных мероприятиях достойные люди участия не принимают) и как следует повеселиться.

Фрэнк, однако, с неохотой присоединился к девушкам. Он сообщил, что, разумеется, был бы рад вместе с Джейн и мисс Смит принять участие в деревенских увеселениях, но тетя вряд ли отпустит его в Хайбери так скоро после бала. Вопрос остался нерешенным, и до дня ярмарки Джейн не получала никаких сообщений от Фрэнка. Поэтому она приняла смелое решение отправиться на праздник без сопровождения, сообщила о своем намерении мисс Смит и та с восторгом заявила, что счастлива быть ее спутницей. Две девушки, заплатив по шесть пенсов за вход, медленно пошли вдоль торговых рядов.

— Ой, мисс Фэрфакс, разве это не здорово? Взгляните на этих маленьких свинок. Какие хорошенькие! А здесь стригут овец. Надо же, как быстро. Боже мой! Какие огромные сыры! А это что? Ткани! Но это же совсем дешево! Может быть, я могу купить себе отрез? Или платочек? Или хотя бы букетик? Но тогда их придется нести. А здесь швабры и ведра, но я не хочу швабру! О, мисс Фэрфакс, здесь гадалка! Всего за пенни она предскажет наше будущее!

Но Джейн, содрогнувшись, увела восторженную мисс Смит от гадалки, на палатке которой была изображена луна и звезды; она чувствовала слишком сильную неуверенность в собственном будущем, чтобы вести о нем разговоры с гадалкой.

— Давайте посмотрим танцы вокруг майского дерева, — предложила она.

— О да, конечно, — послушно согласилась мисс Смит.

Танцы вокруг майского дерева оказались восхитительным зрелищем: белый украшенный гирляндами столб, быстроногие и очень ловкие мальчики и девочки — каждый держит в руке конец цветной ленты, — двигаясь, плетут разноцветные сети и узоры, иногда почти заворачивая шест, иногда растягивая ленты на всю длину, как воздушный занавес. А музыка была настолько зажигательной, что зрителям тоже хотелось пуститься в пляс…

«Ах, если бы Фрэнк был здесь и насладился этим зрелищем со мной», — подумала Джейн и в тот же миг увидела Фрэнка в компании с Эммой Вудхаус. Он тоже увидел Джейн, довольно заулыбался и вместе с Эммой стал пробираться через толпу по направлению к ней и мисс Смит. Его объяснение, почему он прибыл на ярмарку так неожиданно и не с той дамой, прозвучало вполне разумно.

По его словам, в последний момент тетя все-таки сдалась, он со всей возможной скоростью поспешил в Хайбери и узнал, что мисс Фэрфакс и мисс Смит отправились на ярмарку самостоятельно — мужественные юные леди. Он пошел за ними, но у почты встретил мисс Вудхаус, которой понравилась доносившаяся издалека музыка, и она поддалась на уговоры Фрэнка и тоже решила посетить ярмарку.

Все это было сказано очень весело, и улыбка, которой он одарил Джейн, была уверенной и полной приязни. Но разве, подумала Джейн, он секундой раньше не улыбался точно так же мисс Вудхаус?

— Итак, леди, что бы вы хотели увидеть еще? — спросил он. — Ученую свинью? Рыбный ряд? Мисс Фэрфакс, возможно, ваша тетя обрадуется хорошей свежей рыбе на ужин? Я полностью в вашем распоряжении.

— Ой, вы только посмотрите, мисс Фэрфакс! — пискнула Харриет. — Там мистер Мартин с сестрами. — Она указала на румяного здоровяка, сопровождавшего двух скромного вида девушек. — Разве я не должна подойти и поздороваться с ними?

— Нет! Конечно же, нет! — отрезала Эмма. — Они тебя не видели, поэтому нет никаких оснований идти к ним, тем самым выделив из общей массы. Мистер Черчилль, я благодарна вам за сопровождение, но должна сказать, что эта ярмарка, как я и ожидала, шумное вульгарное действо, и я не намерена оставаться здесь больше пяти минут. И я вам буду очень обязана, если вы проводите меня обратно в Хартфилд. Тебе, Харриет, я полагаю, лучше вернуться со мной; пребывание здесь не пойдет тебе на пользу. Надеюсь, ни один влиятельный человек в Хайбери тебя здесь не видел.

— Очень хорошо, мисс Вудхаус, — покорно сказала Харриет. И Джейн, лишенной спутницы, пришлось вернуться вместе со всеми.

Всю обратную дорогу она молчала, и когда Фрэнк спросил, может ли он, проводив домой мисс Вудхаус, нанести визит ее тете и бабушке, она холодно ответствовала, что их не будет дома, поскольку они приглашены в дом викария.

— Как хорошо, что не я, — заметила Эмма. — Тогда, мистер Черчилль, приглашаю вас зайти в Хартфилд. Мой отец всегда рад вас видеть.