— Мистер Вудхаус, допускаю, милый старый джентльмен, старомодный и обходительный, что мне очень нравится — моя сестра Селина всегда говорит, что я по-своему ужасно старомодна. Но его дочь, холодная и самонадеянная особа, мне неприятна. Говорят, она невеста пасынка миссис Уэстон — симпатичного и очень богатого молодого человека?

— Мы ничего об этом не слышали, неужели это действительно так? — живо заинтересовалась тетя Хетти.

— Нет? Возможно, я ошиблась. Но, моя дорогая Джейн (я уверена, что мы станем добрыми подругами, поэтому и позволила себе некоторую фамильярность), знаете ли вы, что мисс Эмма Вудхаус имела наглость утверждать? Что мой супруг, мистер Элтон, оказывал явные знаки внимания ее подруге, этому маленькому ничтожеству — мисс Смит, и что он должен был сделать ей предложение. Вряд ли стоит говорить, что ничего подобного не было и в помине, и он очень скоро дал ей это понять. Все это, разумеется, было до его случайной встречи со мной…

— Знаете, а сейчас, когда вы сказали, я припоминаю… — пробормотала мисс Бейтс, — что-то подобное действительно было. Миссис Коул как-то обмолвилась, что мисс Смит… впрочем, я, наверное, не так ее поняла.

«Это объясняет отнюдь не добрые взгляды, которые мистер Элтон бросал на Эмму Вудхаус (это я видела собственными глазами), — подумала Джейн. — Тогда я еще удивилась, почему он невзлюбил ее. Она считала, что он должен жениться на ее протеже. Возможно, джентльмен метил выше? Не исключено, что он надеялся жениться на самой мисс Вудхаус? Господи, о чем я думаю! Скоро я стану провинциальной сплетницей, как большинство здешних дам».

— Мисс Смит! — с отчетливым презрением продолжила миссис Элтон. — Никто даже не знает, кем были ее родители.

Вошел мистер Элтон, чрезвычайно довольный собой и своей женитьбой.

— Я как раз говорила мисс Джейн, — вскричала его супруга, — что мы должны организовать музыкальный клуб! Концерт каждый четверг! Разве это не замечательно?

Джейн снова повторила, что не знает, как долго пробудет в Хайбери. У нее сложилось мнение, что Фрэнку Черчиллю не понравится миссис Элтон.

— Сегодня я получила письмо от своих друзей из Ирландии — полковника и миссис Кэмпбелл. Они приглашают меня в гости, поскольку планируют остаться там до середины лета. Они так настаивают…

— О нет, дорогая! — Тетя Хетти возбужденно замахала руками. — Ты же сама сказала мне, что не намерена принимать это предложение!

— Не сомневаюсь, что ваши ирландские друзья согласятся уступить вас нам еще на некоторое время, дорогая Джейн. Нет и еще раз нет. Я не могу позволить себе потерять лучший музыкальный талант в Хайбери, пока мой музыкальный клуб не заработает в полную силу. Мы не позволим вам нас покинуть, — непререкаемым тоном заявила миссис Элтон с широкой улыбкой.

Джейн все это не нравилось, но ее каким-то образом заставили пообещать установить значительно более близкие отношения с Элтонами, чем она хотела или намеревалась. «Мной манипулируют, — мысленно усмехнувшись, подумала она, — и причиной тому мое недовольство судьбой и одиночество. Теперь у меня появилась подруга, но что за подруга? Эмма Вудхаус несравненно выше». И поскольку Элтоны были явно настроены против Эммы, Джейн поневоле стала относиться к ней с большей добротой.

— Мне показалось, что миссис Элтон — умная и добросердечная леди, — сказала тетя Хетти по пути домой. — Думаю, тебе понравится, дорогая, ходить на музыкальные вечера в дом викария — ты сможешь ненадолго избавиться от нас, стариков. Не стоит проводить все свое время со мной или с бабушкой — так ты очень быстро заскучаешь. Кроме того, у миссис Элтон такие обширные связи! Она обещала мне подумать относительно места для тебя. Нет, мы, конечно, не хотим, чтобы ты нас покинула — ни в коем случае. Но место где-нибудь не слишком далеко от Хайбери, в приличной респектабельной семье — это ведь именно то, что нужно. Уверена, полковник Кэмпбелл и его супруга со мной согласятся.

«О, Фрэнк, — подумала Джейн, — что же мне делать?»

Она представила себя отправляющейся в какой-нибудь Мейпл-Гроув в семейство некой миссис Саклинг, и эта мысль ей не понравилась.

Через два дня пришло взволнованное письмо от Фрэнка.

«Я убедил тетю и дядю, что им обоим на пользу пойдет переезд в Лондон. Так что скоро мы будем на Манчестер-стрит — возможно, в апреле, а в мае наверняка. Я счастлив, думая о том, что буду находиться всего лишь в шестнадцати милях от вас — час езды, и я смогу увидеть вас, буду рядом. Я думаю о вас постоянно, мечтаю о вас каждую ночь, не могу дождаться, когда же наконец мы будем вместе».

И Джейн почувствовала себя счастливее. Его письма были такими любящими, теплыми, искренними. Они всегда поднимали ей настроение. Невозможно было не признать, что ей не хватало ежедневных записок, стихов, маленьких подарков, которые Фрэнк оставлял в дупле старого дуба, когда жил у мистера Уэстона. «Но действительно ли, — думала она, — станет лучше, если он будет недалеко? Это повлечет за собой постоянное притворство, необходимость лгать людям, которых я люблю. А это так утомительно! Я не умею притворяться, играть роль, прятать свои чувства от людей, которых люблю. Даже странно, что Фрэнк не имеет ничего против. По правде говоря, создается впечатление, что такая ситуация ему даже нравится».

Она думала об этом, пока сидела на камне у дороги в трех четвертях мили от деревни и перечитывала письмо Фрэнка. Неожиданно рядом послышались голоса, и, повернув голову, Джейн увидела Эмму и Харриет Смит, шагающих по тропинке.

— А, мисс Фэрфакс, добрый день, — сердечно поздоровалась Эмма. — Чудесная погода, не так ли? А мы, как видите, собираем сережки — ольховые, березовые. Вы получили хорошие новости от друзей из Ирландии?

Джейн, слегка порозовев, быстро спрятала в муфту письма от Фрэнка. Она видела, как Эмма впила в них глаза, и разозлилась еще сильнее, вспомнив, как Фрэнк и Эмма легкомысленно посмеивались над Мэттом Диксоном. Как они могли? Как мог Фрэнк говорить о Мэтте в таком тоне, если уж он-то определенно знал, как много этот человек для нее значит.

Она сдержанно ответила Эмме, что у ее друзей в Ирландии все хорошо и они постоянно приглашают ее в гости, что было правдой; но в настоящее время она не готова покинуть тетю и бабушку.

— Это очень достойно, мисс Фэрфакс, очень правильно, — сказала Эмма. — Не так ли, Харриет?

— О да, мисс Вудхаус.

Джейн считала Харриет скучной и недалекой особой. Она открывала рот только для того, чтобы произнести: «О да, мисс Вудхаус» или «О нет, мисс Вудхаус». Как Эмма ее выносит каждый день? Хотя, с другой стороны, у нее нет выбора, подумала Джейн. Потом ей пришло в голову, что Харриет, должно быть, страдала из-за отступничества мистера Элтона. Может быть, она любила его? И сильно горевала из-за того, что он отвернулся от нее? Ну сейчас, во всяком случае, она казалась веселой и спокойной.

— На следующей неделе я устраиваю небольшой ужин, — сказала Эмма, — для мистера и миссис Элтон. Мы ведь должны уделить должное внимание молодоженам, не так ли? Я убедила папу в том, что это наш долг, и он хотя и неохотно, но все же согласился, при условии, что гостей будет не больше восьми. Придут мистер и миссис Уэстон, мистер Найтли, Харриет не сможет, у нее давно была назначена встреча. — При этих словах Харриет слегка смутилась. — Быть может, вы тоже придете, мисс Фэрфакс? Я знаю, что мистеру Найтли очень нравится беседовать с вами.

У Джейн стало тепло на душе, хотя она и предполагала, что Эмма не имела в виду ничего хорошего и ее слова были не более чем насмешкой. Она поблагодарила мисс Вудхаус за приглашение и приняла его.

В назначенный день, который выдался холодным и дождливым, мистер и миссис Элтон предложили заехать за Джейн в своем экипаже. Она бы предпочла, чтобы приглашение поступило от мистера Найтли; ей почему-то не хотелось приезжать в Хартфилд с Элтонами. Приезды в Хартфилд были всегда немного болезненными для Джейн, потому что, хотя с этим домом ее теперь ничто не связывало, все же значительная часть ее детства прошла именно здесь. Она не могла бродить по вьющимся между кустами дорожкам или входить в дом, не вспоминая о мирных днях своего детства, долгих часах, проведенных за фортепиано, о миссис Вудхаус, тихо сидящей в соседней комнате, о странной неделе, которую она провела с только что осиротевшей Эммой. Интересно, а она когда-нибудь вспоминает о тех днях?