Как мы были счастливы в тот первый день в нашем собственном доме! Ребятам он очень понравился, они ходили из комнаты в комнату и восхищались новой обстановкой. Пэт пообещала снизить свои расходы. Майк согласился воздерживаться от своих фокусов с горчицей и майонезом. Шэрон...
— Ох уж этот ребенок, — вздохнула Альберта. — Вот только что она была здесь, а теперь исчезла.
— Ну, — успокаивающе сказал я, — по крайней мере, теперь мы знаем, где она может быть. Она захватила с собой коляску.
— Так, ради бога, пойди отыщи ее! Теперь у нас такой чистый и красивый дом, и я хочу, чтобы он подольше таким оставался. Скажи ей... Попроси ее... чтобы она... А почему ты смеешься, Майк?
Улыбка Майка стала еще шире.
— Шэн... — сказал он. — Шэн жалежла под дом.
— Что?!
— Ага! Она под домом шо швоими кошками и шобаками.
Потопав по полу, мы выяснили, что это правда. Мы вышли на задний двор, и вскоре из отверстия для вентиляции в фундаменте выкарабкалась Шэрон, вся в грязи и паутине, а за ней вся ее свита животных.
— А под домом жуки, — безмятежно сообщила она. — Плохие жуки. Я хотела с ними поиглать, а они не захотели.
Альберта сказала, что, разумеется, под домом живут жуки, под любым домом заводятся разные насекомые.
— Но чего я не желаю иметь у себя в доме, — заявила она, — так это этих животных. И, ради бога, пойди и счисть с себя всю эту грязь!
Шэрон без возражений распустила свои классы, очевидно, их практические занятия по охоте за жуками вознаграждались дипломами об окончании школы. Мы собирались вернуться в дом, когда вдруг Пэт завизжала, шлепнула на шее огромную сороконожку и стукнула Майка по спине.
— Вот дрянь! Я научу тебя, как сажать на меня пауков!
— Я не шажал! — Майк дал ей сдачу, возмущенно насупившись. — Я шам терпеть не могу вщяких пауков!
— Я же сказала вам, — заявила Шэрон, — жуки под домом и в доме. Они везде-везде.
— Да, теперь, возможно, и в доме, — мрачно согласилась Альберта. — Это ты натаскала их на себе. А сейчас отправляйся чиститься и хоть минуту посиди спокойно!
Мы втащили в дом Пэт и Майка и заперли их в разные комнаты. Шэрон возилась в ванной, а мы с Альбертой принялись готовить ужин.
Некоторое время, пока Альберта отбивала мясо, а я чистил картофель, все было тихо. Затем она внезапно издала пронзительный вопль и уронила на пол сковороду.
— Джимми! Ты только посмотри!
Я посмотрел, и от ужаса у меня мурашки по спине забегали. Потому что из плиты появилась целая армия сороконожек и, разделившись на отряды, поползла по стенкам вниз, а оттуда — на пол.
Я перебил всех насекомых, какие только попадались на глаза, давя их каблуками и содрогаясь от отвращения. Но Альберта долго еще не могла успокоиться и нервно вздрагивала. Вероятно, заметила она, в доме, который столько времени простоял без жильцов, такого стоило ожидать, но, может, сегодня нам обойтись холодным ужином?
Естественно, согласился я и съездил в ближайший гастроном. Когда через полчаса я вернулся, я застал ее и детей в переднем дворе. Все кричали и неистово чесались.
— Джимми, — в отчаянии сказала Альберта, — мы просто не могли там оставаться! Весь дом буквально кишит сороконожками! Кровати, стулья, столы — они забрались даже в холодильник! Чем больше мы передвигаемся по дому, тем больше их вылезает.
— Не беспокойся, — сказал я. — Их не может быть так уж много. Сейчас мы все разом примемся за дело и перебьем их...
— Нет, их действительно такое множество, что просто страшно, и не только сороконожки! Дом населен клопами, их там прямо миллионы! Невозможно даже сесть на стул, тебя тут же искусают!
Тогда я сам обследовал дом и пришел к выводу, что она нисколько не преувеличивает трагичность ситуации. Наша новая мебель была оккупирована полчищами клопов. Стоило мне только посмотреть внимательнее на эту кишащую массу отвратительных коричневых тварей, как я тут же начал яростно чесаться. Я мог придумать единственное объяснение: насекомые уже были в этой мебели, когда мы ее приобретали.
Еще не было шести вечера, поэтому я позвонил управляющему мебельного магазина и рассказал ему про нашу беду. Точнее, сказал, что, по моему мнению, произошло. Он с возмущением возразил мне.
Чтобы паразиты оказались в великолепном мебельном магазине? Это невероятно! Неслыханно!
— Думаю, мистер Томпсон, скорее это...
— Вы поставили нам мебель из вашего склада, — сказал я. — Возможно, паразиты были там. Может, какая-нибудь бывшая в употреблении мебель, которую вы продаете, была ими заражена и они перешли из нее в мою.
— Но... — неуверенно возразил он, — мы всегда тщательно окуриваем мебель, которую продаем на комиссионных началах. Это у нас строжайше заведено. Уверен, что ни один из наших служащих не допустил бы подобную небрежность и не пренебрег дезинфекцией...
— Нет, нет, подумайте сами, — пылко возражал я. — Эта мебель простояла у меня всего три часа и буквально кишит всякой нечистью. Не могли же они за это время набраться из дома, следовательно, они все время были в ней. Это единственно возможное объяснение.
— Что ж, — смущенно сказал он, — если это наша вина, а судя по всему, так оно и есть, мы должны будем...
— Заберите отсюда всю мебель! — взмолился я. — Сегодня же и замените ее на новую. И, ради бога, как следует осмотрите ее перед доставкой.
— Да, конечно, — торопливо согласился он. — Но... гм... сегодня, мистер Томпсон... Я не уверен, что мы сможем...
— Постарайтесь, — сказал я. — А иначе вы больше не получите с меня за свою мебель ни цента, и я еще в суд на вас подам!
Бормоча извинения, он сдался. В течение двух часов зараженная насекомыми мебель была заменена на новую. Мы с детьми внимательно обследовали ее. Не найдя ни единого паразита, мы успокоились и уселись наконец за ужин, после чего разошлись спать.
Не могу сказать, кто из нас первым заорал и, выскочив из кровати, начал отчаянно чесаться. Казалось, армии этой дряни напали на нас одновременно, и мы одновременно среагировали.
С чрезвычайными предосторожностями, предварительно смазав укусы, мы снова осмотрели мебель. Казалось, только Шэрон не была удивлена жуткими результатами этого осмотра.
