Мой педантичный друг Даркин, бывший заведующий кредитным отделом, устроился на работу в магазин по торговле в рассрочку, который продавал товары в другие штаты. По его рекомендации мне дали работу в той же фирме. Рабочее время было таким же, как и во время нашего прежнего с ним сотрудничества, что позволяло мне посещать занятия в колледже по утрам. Зарплата составляла двадцать долларов в неделю плюс бесплатный проезд и комиссионные.

Внешне работа представлялась мне довольно приличной, да и заведующий казался очень симпатичным парнем. Но Даркин, которому поручили ввести меня в курс дела, советовал мне не слишком обольщаться.

— Ты искал работу, Джим, и я помог тебе получить ее, — сказал он, сидя за рулем и направляясь в самый бедный квартал города. — Но не думаю, что ты будешь в восторге. Лично мне она не нравится, и я могу порассказать тебе такое, что тебя огорчит.

— Не понимаю, — сказал я. — Мистер Кларк показался мне...

— Мистер Кларк приятный человек... до тех пор, пока ты обеспечиваешь ему прибыль. Ему требуется только одно — деньги, а как ты этого добьешься, его не волнует. И придется тебе выбивать их, братишка.

— А как же иначе? — Я недоуменно пожал плечами. — В этом и заключается наша обязанность. Если человек не исполняет свою работу, ему нечего ждать благодарности.

— Все не так просто, — возразил Даркин. — Но ты сам поймешь, что я хочу сказать.

Мы пересекли Солт-Крик по мосту и оказались в квартале грязных улиц и некрашеных лачуг. Даркин остановился перед одной из хижин, взял с приборной доски карточку, где записывались платежи клиента, и вылез. Я последовал за ним к дому по замусоренному всяким хламом двору.

Даркин постучал в дверь, потом стал барабанить, а после повернулся к ней спиной и начал колотить по ней каблуками. Ответа не было. За задернутыми занавесками царила тишина.

— Похоже, никого нет дома, Даркин, — растерянно сказал я.

Даркин с сожалением посмотрел на меня. Кулаком пробив сетку от комаров, он просунул руку внутрь и приподнял щеколду. Затем повернул ручку и вошел внутрь.

Я смущенно последовал за ним.

За столом из картонного ящика сидел могучий небритый мужчина в майке и брюках. При нашем появлении он опустил оловянную кружку с кофе и приветствовал Даркина длинной очередью грязных проклятий.

— Мне следовало бы свернуть тебе шею, — рычал он. — Да позвать сюда копов. Взламывание двери и проникновение в чужое жилище — ты знаешь, что нарушил закон?

— Давай деньги, — повысил тон Даркин. — Гони деньги, да поживее!

— Нет у меня никаких денег! Я не работаю.

— Не изворачивайся, — сказал Даркин. — Ты работал два дня и половину прошлой недели.

— Ну, верно, заработал я несколько баксов. Так это на еду, или, по-твоему, мне вообще не нужно есть?

— Нечего тебе есть на наши деньги, — заявил Даркин. — Так что выкладывай долг.

Мужчина разразился новой очередью ругательств. Потом отвел мрачный взгляд от сурового лица Даркина и выудил из кармана бумажку в пять долларов.

— Ладно, забирай свой проклятый доллар. И давай мне четыре доллара сдачи.

Даркин положил пятерку в бумажник, написал расписку на всю сумму и бросил ее на стол.

— Ты просрочил свои взносы, Пит, — спокойно сказал он. — Теперь твой долг погашен.

Мужчина побагровел от злости. Сжав кулаки, он двинулся к Даркину, но тот, словно ничего не замечая, обернулся ко мне:

— Джим, принеси из машины пальто сорок шестого размера — то, что подбито овчиной. Я хочу, чтобы Пит примерил его.

— Но... — Я недоверчиво на него уставился. — Но он...

— Все правильно, я привез его специально для Пита. Приближается зима, и ему нужно настоящее теплое пальто.

Я вытащил пальто из машины, про себя заметив, что его отпускная цена шесть долларов. Даркин напялил его на Пита, не обращая внимания на ворчание и ругательства здоровяка.

— Сидит словно влитое, — заверил Даркин. — Ну разве не отличное пальто, Джим? Пит в нем просто другой человек.

— Наверное, через две недели разойдется по швам, — пробормотал Пит. — И сколько ты хочешь за эту дрянь?

— Ну, я, конечно, уступлю тебе. Бери его всего за двадцать пять долларов.

— Двадцать пять долларов! — завопил Пит. — Да точно такое же пальто можно купить за одиннадцать или двенадцать!

— Но у тебя нет ни одиннадцати, ни двенадцати долларов, — заметил Даркин. — И в другом месте ты не получишь кредит... Ну да ладно, тебе, как нашему старому клиенту, я уступлю его за двадцать два с половиной, и ты можешь делать по четыре взноса в неделю. Тебе придется платить в неделю всего полтора доллара вместо доллара, как ты делал это сейчас.

— Что ж... я возьму его только за двадцать долларов и буду платить два раза в неделю.

— Ничего не выйдет, можешь не торговаться, — сухо отрубил Даркин. — Снимай пальто.

Пит начал колебаться.

— О, черт! — проворчал он. — Ну ладно. Двадцать пять и четыре взноса в неделю. Что там нужно подписать?

Наглядно продемонстрировав, в чем заключается моя работа, на пути к следующему клиенту Даркин дал мне устные пояснения. Наш магазин представлял собой лишь одну ячейку из восьмидесяти, составляющих сеть, раскинувшуюся по всей стране, и все они торговали по одной и той же оригинальной методике. Они намеренно продавали товары в кредит беднякам, заведомо рискуя — ведь это был рынок, которого сторонились другие магазины. Таким образом, практически не испытывая никакой конкуренции, они размещали свои заведения на самых непрестижных улочках и назначали очень высокие цены на низкокачественные товары. Расходы по сбору платежей были, конечно, высокими, но в процентном соотношении все равно достаточно низкими, чтобы делать операцию невероятно выгодной. И при этом потери из-за невыплаты кредита были не такими уж большими, как это могло показаться. Эта сеть постоянно искала подходящих сотрудников — «энергичных, решительных людей». Такие люди могли обеспечивать себе очень приличный доход, выбивая платежи из бедняков. На все товары назначалась минимальная цена; все, что продавец зарабатывал сверх этой цены, делилось между ним и фирмой. Кроме того, он получал относительно высокую базовую зарплату и комиссию от взносов.