Семен Семенович совсем не удивился — видимо, склонность к волшебству была у обоих семейной чертой. Видимо, какие-нибудь их прадеды или прабабки профессионально колдовали, но тщательно скрывали это даже от родственников. Кукарямбов ведь тоже не сразу стал волшебником. Поначалу он был только поэтом и сказочником. И фамилия его тогда была не Кукарямбов, хотя и звучала очень похоже.

По всему выходит, что волшебство к кузенам пришло с годами и окольными путями. Но пришло изнутри.

Увидев дядю, племянник сразу спрятался за спину Семена Семеновича.

Дядя сделал вид, что этого не заметил.

— Ну, здравствуйте, кузен!.. — обнял он Кукарямбова-старшего. — А где же герой средней школы?

— Я вас, дядя, побаиваюсь, — тут же не выдержал и высунулся из-за отца Алексей.

— Отчего же?

— Вы, дядя Линк, — злой волшебник!

— Ну, сынок! — встрепенулся Семен Семенович. — Сколько раз я тебе говорил: дядя не злой, а Язвительный Волшебник.

— Слышите, мой дорогой племянник? Дядя — Язвительный Волшебник.

— Все равно побаиваюсь, — сказал мальчик.

— Да бросьте вы! Право, я совсем не страшный. Вся разница между мной и вашим папой в том, что добрые волшебники, вроде него, хотят, так сказать, облегчить жизнь человечеству, а язвительные волшебники, вроде меня, человечеству жизнь осложняют.

— А зачем? — спросил Алексей.

— Для разнообразия. Чтобы интересней было, веселее. Я ведь только осложняю людям жизнь, но не порчу. Я не зло творю, а так — артистически шалю… Видимо, полковник Линк так долго общался со всякими преступниками, когда был шефом полиции, что ему наконец тоже захотелось слегка побезобразничать. Но только слегка и волшебным способом.

— Вот посмотрите, — Линк снял шляпу, достал из нее массивную металлическую банку и поставил на стол. — Мое новое волшебное изобретение — специальная невысыхающая краска.

— А зачем? — опять спросил Алексей.

— Как зачем? Подливаешь ее незаметно в банки малярам, они красят лавочки, а потом люди не могут на них сидеть, или садятся, а получается сами знаете что… Или вот, — полковник достал из шляпы несколько гвоздей. — Гвозди, которые забиваешь куда в голову взбредет, а они опять незаметно чуть-чуть высовываются и рвут штаны и юбки… Но это для меня так, мелочи…

Племянник тут же забыл про свои опасения и заметно заинтересовался изобретениями Язвительного Волшебника.

— Дядя Линк, а можно мне немножко красочки? — сказал он. — Или парочку гвоздиков?

— Нет, сынок! — замахал руками Семен Семенович. — Детям до шестнадцати такие изобретения запрещены!

Полковник одним движением смахнул обратно в шляпу краску и гвозди и достал оттуда школьный дневник и большой ремень с металлическими клепками, похожий на ковбойский.

— Мой дорогой племянник! Для вас я приготовил два замечательнейших подарка! Специально в честь вашего «Триумфа Беспечного Школяра».

— Это… — потянулся было к дневнику Кукарямбов-старший. — Это он?!

— Нет, это не мой дневник, папа! — успокоил Семена Семеновича Алексей.

— Конечно, это не ваш дневник! — подтвердил Язвительный Волшебник. — Это Говорящий Дневник! Он сам, громким тонким противным голосом, сообщает из портфеля, какие в нем оценки! И ученик уже ни за что не скроет их от родителей, даже если сотрет, соскоблит или уничтожит кислотой!.. А это — Ремень-Самопор! Он может выпороть кого угодно сам, без всяких рук!.. Прошу любить и жаловать — мои самые-самые последние волшебные изобретения. Теперь, мой дорогой племянник, вы сможете исправить все свои двойки! Просто никуда не денетесь от того, чтобы стать отличником!

Юный Алексей снова попятился за спину отца.

— Здорово, правда? — не заметив движения Алексея, увлеченно продолжал полковник Линк, помахивая ремнем. — Это, кузен, заодно и вам с женой подарок. Смотрите, какой Ремень! Ремнище, а не Ремень! Стоит вам только сказать… — тут полковник перешел на шепот и прикрыл рот ладонью — «БАЦ- БАЦ!» — и он все сам сделает!..

— Всё? — тупо уставился на Ремень-Самопор Семен Семенович.

— Всё!.. — уже громко и весело повторил Линк. — Сами же говорили, что ни у вас, ни у жены не поднимается рука выпороть сына за двойки, так?

— Так.

— А жена ваша — внучка урожденной княжны Таракановой с наследственными аристократическими манерами — верит любому слову вашего ребенка, и он все время обманывает ее с оценками, так?

— Так, — обреченно подтвердил Кукарямбов.

— Ну, вот и радуйтесь!

Полковник сунул Говорящий Дневник и Ремень-Самопор в руки Семена Семеновича. Тот принял их, как ядовитых змей, и быстро положил на стол.

— Радуйтесь!! — настойчиво повторил полковник, почти дирижируя обеими руками. — Радуйтесь!!!

— Сейчас!.. Сейчас начнем!

— Ы-Ы-Ы!.. — заплакал за спиной отца юный Алексей.

— Только не это! — схватился за голову Семен Семенович.

Полковник Линк уставился на племянника и замер.

— Похоже, я увлекся… — наконец сказал он. — Похоже, с моей стороны это уже не артистическая шалость, а покушение на детское достоинство!..

— Похоже, — согласился Кукарямбов.

— Прошу меня простить! — полковник прижал руки к сердцу. — Сдается мне, что многолетнее общение с преступниками не прошло для меня даром. Я очерствел душой и иногда не сразу понимаю простейшие вещи, доступные и маленьким детям! Это еще называется эмоциональная тупость… Простите меня, если можете, мой дорогой племянник! Я больше не буду!

И гроза преступного мира несгибаемый полковник Линк — к тому же еще и Язвительный Волшебник — упал на колени перед ребенком.

— Прощаю, дядя Линк! — высунулся из-за отца Алексей. — Только вы свои изобретения уберите… Чтобы и духу их не было!!

Полковник одним движением руки сбросил со стола Говорящий Дневник и Ремень-Самопор в свою шляпу. Если бы он теперь достал из нее телефонную будку, никто бы уже не удивился.

— А почему вы так вскинулись при виде именно дневника, кузен? — вдруг спросил Линк. — Ведь Ремень-Самопор пострашнее будет.

— Да, понимаете… — замялся Семен Семенович и взял полковника за локоть. — Дневник с пятеркой у Алексея украли.

— Дневник? С первой и единственной пятеркой?.. Да это преступление века! — очень серьезно сказал человек, раскрывший сотни ограблений крупнейших банков.

Он тут же выхватил из шляпы здоровенный револьвер системы «Кольт» старого образца:

— Всего приятней осложнять жизнь преступникам!.. Кто украл?

— Пират моего моря, кузен. Во-от с таким… — Кукарямбов показал руками длину короткого копья, — ножиком!.. Спер дневник и продукты!.. Во-от с таким ножиком!! И пистолетом!.. Вы же знаете, я наколдовал море за дверью, а ребенок захотел подарить девочке медузу в банке… И я давно знаю этого вора! И вы знаете!

— Он что, уже фигурировал в каком-нибудь уголовном деле?!

— Еще как фигурировал! Еще как!.. Это Заяц Сыротрикил, он же великий князь Бронсонии Павиан! Виртуоз Преступного Мира, которого вы брали по делу о пропаже библиотеки царя Бабуина Третьего…

— С вашей помощью, кузен!..

— Не без этого, — не мог скромно не поддакнуть Кукарямбов. — Теперь же он называет себя еще и капитаном Уильямом Киддом.

— Какая разносторонняя личность!.. Так, значит, этот Заяц опять сбежал из тюрьмы «Нолики» и подался в пираты!.. Что же вы сразу-то не сказали?!

— Да вы нас тут совершенно ошеломили своими изобретениями!.. Ну, и дело такое деликатное: приходит гость на праздник «Триумф Беспечного Школяра», а доказательства-то этого триумфа и след простыл! Право, не сразу решишься сказать…

— Узнаю брата Сеню!.. За какой дверью море? — полковник Линк с револьвером в руке бросился к средней двери и схватился за бронзовую витую ручку. — За этой?!

— Стойте, там пустыня!!! — только и успел крикнуть Кукарямбов.

Но было уже поздно.

Песик Фафик быстро шел из продуктового магазина. Перед собой в вытянутой лапе он нес тюбик горчицы — своей любимейшей приправы к любой еде. Он нес горчицу, как факел, и декламировал популярный куплет Кокоши Шляпкина: