Тут он замер на секунду. А потом оглянулся по сторонам, тихонько открыл дверцу буфета, схватил из вазочки конфету «Мишка на Севере» и быстро сунул ее в рот.

Из-под шляпы по счастливому лицу полковника текли струйки воды, а он медленно жевал, как корова или красавица из телерекламы.

За этим занятием его и застали отец и сын Кукарямбовы и Песик Фафик. Они внесли очередную порцию еды.

Полковник Линк моментально отвернулся и стал жевать конфету в десять раз быстрее.

— Вы уж меня извините, Семен Семеныч, но если еда пропадет в третий раз, я сойду с самого последнего собачьего ума! — сказал Песик Фафик и забрал у волшебника большие пакеты. — Я уж на кухне все приготовлю, а когда гости придут, подам, как в лучшем собачьем ресторане «Каштанка»!

Начитанная хозяйственная собака ринулась на кухню, а Семен Семенович заметил на буфете возвращенный дневник, схватил его, ощупал и даже понюхал.

— Сынок! Это твой!.. — в восхищении выдохнул он. — Спасибо, кузен! Вы настоящий полковник Линк!

— Да, есть некоторое сходство… Хотя на покое совсем нюх потерял! — бывший шеф уголовной полиции Бронсонии посмотрел в сторону, куда ушел Песик. — Однако Фафик меня даже не заметил!

— Он не нарочно, кузен! Вы же знаете, как достается лучшим друзьям волшебников!

— Да-да… — кивнул Линк. — Нашим лучшим друзьям порой приходится несладко… Но больше всего достается женам волшебников. Поэтому я как неженатый волшебник получаюсь даже очень добрый волшебник…

— Дядя, а что это у вас в шляпе дырка? — спросил юный Алексей. — И вода из-под шляпы течет?

Неженатый волшебник снял шляпу, вынул из нее клетчатый носовой платок и вытер лицо. Льда на его голове уже не было.

— А это мы с Зайцем Уильямом Киддом пошалили-пошутили… — полковник дотронулся указательным пальцем до пулевого отверстия в тулье. — Он, шутя, прострелил на мне шляпу. А потом, шутя… — полковник дотронулся до своей макушки и поморщился. — А потом в шляпе включился противопожарный водяной насос… Но скажите мне, любезный племянник, как же вам удалось пятерку-то отхватить?

— Да, действительно! — подхватил Кукарямбов. — Сынок, я так обрадовался твоему триумфу, что даже не спросил, как же это произошло? Знаю только, что пятерка по рисованию.

— Ну, это… — замялся юный Алексей. — Так получилось… Учительница Эльза Триолетовна сказала нарисовать тигра…

— Тигра?! Прекрасно!.. И ты нарисовал тигра!..

— Нет, папа. Я нарисовал зайца.

— Как зайца?.. Почему зайца, а не тигра?

— Вот и учительница спросила: «Почему зайца, а не тигра?»…

— А ты?

— А я говорю: «Тигра я не умею, а двойку я не хочу».

Полковник Линк уже начал тихо смеяться. Семен Семенович пристально посмотрел на Сына, потом на Дядю и тоже принялся будто всхлипывать смехом.

— Ха-ха-ха!.. — трясся Линк. — Как ты сказал?.. «Тигра я не умею…»… ха-ха-ха!..

— «…а двойку я не хочу!»… — вздрагивал Кукарямбов-старший. — Ха-ха-ха!..

Юный Алексей смущенно уставился на глобус:

— Вот и Эльза Триолетовна долго смеялась. Прямо как вы… А потом махнула рукой и поставила мне пятерку.

— Браво! — гордо воскликнул Семен Семенович, сдерживая смех. — Я всегда знал, что мой сын — находчивый мальчик! Весь в отца!

— А где этот заяц? — все еще трясясь, поинтересовался полковник. — Посмотреть бы… Куда ни глянь — сплошные зайцы нынче попадаются! Прямо какая-то «Песня про зайцев» — музыка Зацепина, слова Дербенева!

— Зайца Эльза Триолетовна себе на память взяла. Сказала, что в ее… как это… пе-да-го-ги-чес-кой пра-кти-ке это исключительный случай! И до того, как она ушла из школы и открыла бар «7 Перцев», и после того, как она прогорела с баром и вернулась обратно в школу.

— Конечно, исключительный случай! Ты же Сын Волшебника! Мой сын!!

В это время раздался звонок дверного колокольчика.

— Ну вот, — мгновенно успокоился дядя Линк, но заговорил очень быстро. — Могу даже сказать, кто это. Когда она родилась, ей долго выбирали имя, а пока выбирали, звали просто Луной, потому что она лежала в колыбели у окна без занавесок и по ночам долго не спала, и все время, не отрываясь, смотрела на Луну…

— Это она!.. — еще больше смутился юный Алексей. — Папа, а как же Медуза?!

Но папа не услышал, потому что уже бежал открывать дверь.

Тогда сын быстро залез под стол.

Дорогие друзья, такую главу, как эта, надо писать только, когда находишься в очень нежном настроении. Ну, примерно, в таком, в каком я сейчас, пожалуй, и нахожусь. Поэтому я и осмеливаюсь писать такую главу.

Семен Семенович вошел в кабинет вместе с девочкой лет восьми. У девочки были две светлые косички, темные брови и фиолетовое платье. В руке она держала букет из разноцветных октябрьских листьев. Как вы уже догадались, это была та самая Отличница-обидчица.

— Очень недурна, — пробормотал полковник Линк и учтиво поклонился.

— Очень рад, очень рад!.. Прошу!.. — суетился Кукарямбов.

— А где же?.. — несмело осматриваясь, спросила девочка.

Тут Семен Семенович увидел сына под столом, покраснел и стал за спиной делать руками ему знаки немедленно вылезти оттуда. Но юный Алексей отрицательно мотал головой.

— Он только что был здесь. Все вас ждал! — смущенный отец игриво хихикнул, продолжая тайно жестикулировать. — Сыно-ок! Гости пришли!.. — крикнул он куда-то в потолок. — Какой у вас замечательный букет!

— Это мой подарок вашему сыну… — сказала Отличница. — Ой, я так волнуюсь! В первый раз пришла в Дом Волшебника… А я такая глупая!..

— Какая же вы глупая?! — пожал плечами Кукарямбов. — Вы же отличница!

— А я потому и всегда уроки учу, что глупая. Думаю: может, поумнею?.. Я вот вашему сыну завидую.

— Завидуете?.. Но, позвольте, вы же его, кажется, совсем задразнили?

— Это я от зависти… — вздохнула девочка. — Мне кажется, что он и без уроков может своим умом обходиться. И беспечным он может быть, и папа у него — волшебник… А я, когда завидую, становлюсь совсем уж глупая и делаю всякие глупости. Я тогда не только дразнить, я и стукнуть могу… Извините меня, пожалуйста!

— Что вы! Что вы!.. — замахал руками Кукарямбов. — Своего ума все равно никогда никому не хватает!

— Уж мне-то — точно!.. — отличница вздохнула еще раз. — Вот шла к вам и не знала, что подарить сыну волшебника — уж больно все как-то необычно… Ну, и набрала листьев… Я когда совсем маленькая была, думала, что есть такой банк, где разноцветные листья меняют на деньги — каждый листик на сто рублей, и потом можно купить мороженое… Смешно, правда?

Семен Семенович перестал суетиться, делать тайные знаки сыну и замер, уставившись на девочку. Он вдруг вспомнил, как много лет назад подарил своей жене на день рождения Снежную Бабу-Винни-Пуха.

Он слепил Снежную Бабу-Винни-Пуха в середине февраля в четвертом часу утра под окном своего дома, потому что у него тогда совсем не было денег — на подарок и вообще. А может, и не только из-за этого. Он слепил и сразу разбудил жену, и подарил ей Снежную Бабу — просто показал ее из окна, как она одиноко стоит в свете уличного фонаря. И правильно сделал, что разбудил и показал, потому что в восьмом часу утра Снежную Бабу-Винни-Пуха уже кто-то сломал. У снежных баб, вообще, почему-то много недоброжелателей. Снежных баб надо охранять!..

— Смешно, правда? — повторила Отличница.

— Не нахожу, — наконец медленно сказал Кукарямбов. — Не смешно. Красиво.

— Красиво… — повторила Отличница.

— Есть такой банк, где листья на сто рублей меняют. Все на свете есть, — прошептал полковник Линк и убрал со стола мешок с деньгами (угадайте, куда?).