Все молчали, только Тит Власьевич произнес:

— Какая замечательная песня! Человек, написавший ее, я думаю, был очень несчастным человеком, но и счастливым одновременно! Какие замечательные слова! Какого огромного таланта человек! Он, наверное, плохо кончил?

— Да, у него была не простая судьба, — ответил Петр Иванович.

Наталья Ивановна и Ксения стояли рядом и смотрели на Петра Ивановича, ТАК смотрели, что ему даже стало неудобно. Хорошо, что никто из присутствующих этого не заметил!

"Вот попал, как кур в ощип!" – думал Петр Иванович, откладывая в сторону гитару.

— Нагнал я на всех тоску своими песнями в Рождество! Нет мне прощенья! Ксения, прошу к роялю. Просим! Просим! — попытался поднять настроение гостей Петр Иванович.

Его нестройно поддержали. Ксения села за инструмент и спела несколько романсов. Потом ее сменил кто-то из гостей. Затеяли танцы, играли в фанты. Все это прерывалось короткими перекусами в соседней комнате, где было устроено что-то вроде "шведского стола".

В перерывах Тит Власьевич интересовался у Петра Ивановича делами на заводе, планами на будущее. Тот отделывался дежурными фразами, упирая на то, что еще работы – непочатый край, что у него большие обязательства перед совладельцами завода, и пока он их не выполнит – связан по рукам и ногам. Жаловался на полное отсутствие свободного времени для личной жизни. На прямой вопрос, почему не женится, ведь по возрасту уже пора, ответил, что не представляет себе семейной жизни до тех пор, пока не сможет проводить в кругу семьи хотя бы две трети суток:

— Никакая женщина не потерпит около себя мужчину, который постоянно будет отсутствовать, ставя свою работу выше жизни с ней. Пока у меня все не наладится, ни о какой женитьбе думать не приходится. А наладится не раньше, чем лет через пять!

В 10 часов вечера гости стали расходиться. Петр Иванович поблагодарил хозяев за прекрасный вечер и откланялся. На душе скребли кошки.

"Что-то надо придумать, чтобы в этой семье не строили матримониальные планы в отношении меня. В то же время жалко Ксению – похоже она в меня влюбилась, а я к ней – совершенно равнодушен! Да еще Наталья Ивановна что-то вбила себе в голову!"

Надо было собираться в дорогу: из Крутой горы приходили тревожные вести, что лесопилки без присмотра хозяина совсем захирели, рабочие работают плохо, заказов нет.

"Встречу Новый год в имении, заодно разберусь с проблемами и наведу порядок. Да и отдохнуть надо: очень устал от гонки в последние месяцы", — думал Петр Иванович на пути на Новоладожскую.

Надежду Михайловну около вагона встретил Алексей. Он долго вглядывался в выходящих пассажиров, пока признал в молодой цветущей женщине свою мать. И схватился за голову: Настя выглядела старше его матери!

Расцеловавшись, крикнул носильщика, занявшегося ее вещами, а сам направился к багажному вагону получать бочку с соляркой и организовывать ее отправку домой. Закончив все дела, усадил мать в пролетку, и они поехали домой, попутно разглядывая все по сторонам.

Раздав подарки и расцеловав внуков и внучек, которые, кстати, с недоверием на нее косились, не признавая свою старенькую бабушку в этой молодой женщине, обошла дом, все рассмотрела и пришла к выводу, что у Алексея дела складываются хорошо.

Прислуга Анфиса – крепкая сорокалетняя женщина – с интересом стала обучаться под ее руководством обращению с примусом, а когда все поняла и перестала его бояться, пришла в полное восхищение. Ведь как быстро теперь можно подогреть пищу или что-нибудь приготовить, не разжигая плиту!

Игнат с Алексеем закатили бочку с соляркой в подвал, где был установлен дизель-электрогенератор, и запустили его. Он пока работал без сбоев, выдавая электричество в сети дома. В последние месяцы, его включали только при приеме пациентов, обходясь в остальное время керосиновыми лампами.

За обедом Надежда Михайловна узнала много для себя нового. Игнат уже два месяца работал в электрической компании монтером-электриком, был на хорошем счету, ездил на работу на дедовом велосипеде, вызывая у всех жгучее любопытство. Правда после того, как улицы замело снегом, от этих поездок пришлось отказаться и ходить пешком, благо до службы было недалеко, но он постоянно лелеял и холил свой велосипед, смазывая его и надраивая до блеска. Игнат понимал, что второго такого велосипеда в этой жизни не будет еще очень долго и берег его как зеницу ока.

В свободное время готовился для сдачи экстерном экзаменов за гимназический курс. В первую очередь изучал языки под руководством репетиторов-студентов. Без российского аттестата об окончании гимназии поступить в университет было невозможно.

Маша ходила в первый класс гимназии для девочек, Федор – в четвертый класс гимназии для мальчиков. Одна Антонина проводила время дома с мамой. Настя так и оставалась пока домохозяйкой, командуя прислугой да помогая мужу во время приема пациентов.

У Алексея тоже все складывалось нормально: на его курс записалось много студентов, количество которых все увеличивалось. Он пользовался большим авторитетом на факультете благодаря своим познаниям в медицине. Продолжал служить в университетской церкви, поддерживая ровные отношения с настоятелем. Уже обзавелся постоянными пациентами, приносящими стабильный доход для обеспечения нормальной жизни. По просьбе Склифосовского работал над книгой по диагностике и лечению болезней уха, горла и носа, и собирался представить ее для издания в университете к лету.

Надежда Михайловна много рассказывала о своей жизни в Славянке, о домовладелице купчихе Воеводиной, с которой успела подружиться, о своей работе на заводе главным бухгалтером. И уже через два дня засобиралась обратно, хотя ранее намеревалась у Алексея встретить Новый год. Как-то ей стало ясно, что внуки и внучки уже не нуждаются в ее заботе, невестка постоянно сравнивает ее вид со своим и не всегда довольна этим сравнением, Алексей все время занят.

"Надо ехать домой, — решила Надежда Михайловна, — встречу Новый год с Александром и его семьей, да вернусь в Славянку: там мое место".

Семья Александра собралась отмечать наступление нового, 1893 года, в 10 часов вечера в доме на Новоладожской.

Была приглашена и бабушка, на бабушку совсем не похожая. Молодая женщина, на вид 32-х лет, не более, скромно сидела за столом.

"Слава Богу, что я прекратила молодеть", — думала она, стараясь не смотреть на невестку Лену, которой в следующем году должно исполнится 45 лет.

"Почему именно я помолодела и это не коснулось моих детей, их жен и внуков? Или этот процесс у попаданцев запускается только после достижения ими определенного возраста? Кто это знает. Наверное, перенос в прошлое – это достаточно редкий случай и никто никаких исследований таких случаев не проводил. Тем более, как говорит Александр, еще неизвестно, какая это реальность: наша или параллельная. Но мне все равно нравится быть молодой и привлекательной женщиной. Я вытащила счастливый билет на "вторую" жизнь, и не буду гневить Бога, ведь все делается по его воле и попущению!"

Саша, как и Игнат, этот год посвятил подготовке к поступлению в Санкт-Петербургский императорский университет. У него были большие способности к технике, в частности, электронике и радио, поэтому он собирался поступить на физико-математический факультет. А сейчас с репетиторами изучал древние языки: греческий и латинский, без знания которых путь в университет был закрыт.

Катя поступила в третий класс женской гимназии. Учиться там ей было неинтересно: она многое знала и была значительно более развита, чем ее одноклассницы, но больше податься было некуда. Поэтому она сделала упор на изучение рисования и музыки.

Лена по просьбе Алексея, продолжала проводить опыты над "пенициллином", стараясь добиться его устойчивости при нормальных температурах. Некоторые результаты уже были налицо. Проблемы создавались только невозможностью проведения испытаний полученного лекарства, так как этим мог заниматься только Алексей. Ведь добиваясь устойчивости лекарства, она не могла определить, не потерял ли "пенициллин" свои лечебные свойства. Приходилось передавать новые варианты лекарства с оказией в Москву, откуда поступали дальнейшие рекомендации. Этот процесс был длительным и весьма неудобным.