— Зря, что ли, такую прорву оружия мы с вами наделали? — рассуждал наш управляющий, словно, сам с собой, — эвон, на десять сотен воинов хватит ружей и револьверов. Да миномёты эти, будь они неладны. Нет, отправляйтесь вы, господа, в безопасные места, а я останусь. Бог даст, договорюсь с разбойниками, с полицией договорился, с ними, чай, тоже миром поладим. Бают, люди они православные, русские, нешто нас пожгут, не дадимся.

— Он прав, — я привычно чесал затылок, — женщин надо увезти на запад. Но, я с вами не поеду, останусь здесь, думаю, Палыч обязательно подаст весточку. Не такой он человек, чтобы пропасть или забыть о нас. Когда он появится, я хочу быть здесь, была у нас договорённость. Да и не поеду я в столицу, меня и здесь трижды чуть не посадили, там, уверен, точно сгноят.

— Я бы поехал вместе со всеми, — улыбнулся Володя, — да без тебя, Андрюха, чувствую себя беззащитным. Сами знаете, сколько разбойников бродит сейчас по дорогам, боюсь, мы с Акинфием Кузьмичом, не сможем надёжно защитить женщин. Если взять с собой вогулов, надо не меньше двух взводов, тогда заводская защита ослабнет. Да и с таким конвоем мы станем лакомым куском для разбойников, подумают, что деньги и ценности везём, ещё опаснее. Кроме того, не забывайте, что наши жёны на девятом месяце беременности, думаю, путешествие для них ещё опаснее, нежели проживание в тёплом доме, без сквозняков и сырости.

— Да, — не удержался я, — Валя, уверен, ни за что не уедет без меня. Я согласен с тобой, тысяча вёрст зимой, на санях, будут опаснее для беременных женщин, чем проживание с мужьями в укреплённой крепости. К тому же, основное войско Пугачёва в наши края не пойдёт, сюда придут его отряды, в пределах одной-двух тысяч разбойников. С таким мы справимся. Но, кто-то из нас должен уехать в безопасное место, и, я даже знаю, кто!

— Опять я бегу, яко заяц, — Лушников понял, что ехать придётся ему одному.

— Нет, Вы не побежите, а увезёте самое ценное, возьмите свою семью и наши письма для Никиты.

— И две тонны пороха, да пять тысяч капсюлей, — кивнул головой мой тесть, — заодним прихватите, нам будет лишка, а Никите пригодится. Ещё сотня ружей в дорогом оформлении, рукоятки и ложи отделаны моржовым клыком и серебром, как раз для столицы. А ежели ты, Акинфий Кузьмич, своих приказчиков вооружишь, да сам пару револьверов прихватишь, доберётесь, как у Христа за пазухой, прости господи.

Все мы привычно перекрестились. Что делать, за три года привыкли, словно с детства крестимся при каждом упоминании имени господня.

— Договорились, — подытожил Володин тесть, поднимаясь со скамьи, — готовьте письма, груз, завтра с утра отправимся, тянуть с этим делом опасно.

Оставшись вдвоём, мы с Вовкой сначала принялись записывать, о чём упомянуть в письме обязательно, потом замолкли, попивая крепкий чай.

— Ты уже решил, что делать после подавления восстания? — Володя впервые заговорил со мной на эту тему, — Не зря же готовишь себе войско? Куда ты решил уходить?

— Я долго думал об этом, боюсь, честно говоря, императорской власти и полицейских чинов. Они, как чуют, все шишки на меня валят. А подавление восстания даёт нам великолепный шанс ускользнуть отсюда, в неразберихе беззакония. Наберу оружия, мастеров беглых, других беглецов, да отправлюсь с ними на восток. Осядем в устье Амура, или на месте будущего Владивостока, на пару лет оружия хватит, местные племена там немногочисленны, пушной промысел великолепный. Насколько помню, в тех краях каменный уголь точно есть, железная руда, на первое время нам вполне хватит. Не найдём железной руды, ты нам отправишь по Амуру, на пароходах, производство оружия не металлоёмкое. Хабаровска, полагаю, ещё нет, на берегах Амура в лучшем случае пара острогов стоит. В любом случае, все приписные и крепостные получат там настоящую свободу, без помещиков и заводчиков. Сам знаешь, на Дальний Восток русские чиновники придут почти через век.

— Туда же целый год добираться, в тайге пропадёте, — прикинул длину пути Вовка.

— Я уже думал об этом, пойдём не через тайгу, а южнее, на границе тайги и степи. Там нейтральная полоса, русские не живут, опасаясь нападений степняков. Мы же с кочевниками справимся, главное, до Амура добраться. Там можно и зазимовать, а весной вдоль реки двинуться или на кораблях спуститься к устью.

— С ума сошёл, за тобой никто не пойдёт, вас будет слишком мало.

— Может и так, но, ты сам видишь, как воспринимают крестьяне и рабочие указ «О вольности крестьянской», якобы обещанный Пугачёвым. Думаю, за возможность добыть свободу для своих детей и внуков, пойдут многие. А те, кто останутся, доберутся до нас позднее, налюбовавшись на зверства заводчиков и солдат после подавления восстания. И ты нам в этом поможешь. Помнишь, мы обсуждали, с чего можно начать? На одном оружии мы страну не изменим, ждать десять лет освобождения юга Росси от турок и татар долго. Я предлагаю, основать промышленный центр на месте будущего Владивостока, место это пока ничейное, зато граница с Кореей и выход в Китай. Там же огромные месторождения железа, угля и другие. Близко золото, море пушнины. Пока будем развивать металлургию, продержимся за счёт торговли мехами и добычи золота. Рабочих рук там достаточно, нищие аборигены, особенно китайцы, помогут нам проложить первую железную дорогу, ты, главное, паровоз сделай и привези нам, лучше сразу три-четыре. Оружие мы сами настругаем, мастеров я уговорю, уже знаю, кого звать. Пока вся мировая политика привязана к Европе, мы сможем спокойно развернуть там кораблестроение, сразу пароходы с казнозарядными орудиями. Тогда никакой британский или голландский флот нам не страшен, но, всё упирается в паровые движители, в первую очередь, пароход. — Я перевёл дух и усмехнулся, глядя на обескураженного друга, — такие вот фантастические замыслы.

— Ну, ты даёшь, — покачал он головой, — я в этом направлении и не думал даже, но мысль интересная. Тогда, пожалуй, мы с Сормовым плотнее займёмся пароходами, если выйдет, Николай с тобой отправится. Он, скорее всего, тоже беглый.

— Не забывай, Палыч будет со мной, с ним я уже обсуждал подобную картину.

— Ну, тогда я за вас спокоен, а технику за зиму обеспечу. — Услышав о Палыче, Володя заметно повеселел, Иван за три года стал для нас символом надёжности и успеха в трудных ситуациях, — только, — он опять замолчал, тряхнул головой и закончил, — ты бы кого направил в Охотск, чтобы купить там корабли и заказать постройку новых, сколько можно. Пока корабли строят, как раз года два пройдёт, они бы тебя на Амуре встретили, например, в том же Хабаровске.

— Так нет его ещё, скорее всего наших селений по Амуру вообще нет.

— Тогда пусть ждут тебя у слияния Шилки и Аргуни, либо максимально вверх по течению Амура поднимутся, сколько смогут. Пока ждут, острог срубят, только на правом берегу Амура, обязательно на правом. Отправь с парнями десяток пушек, твоих, скорострельных, миномёты, больше зарядов. Тогда они тебя хоть пять лет ждать смогут.

— Тогда надо взвод отправлять, да не один. Отправлю первый и второй, Егор с Пахомом не кинут нас, да и работать топорами умеют. Только, кого отправлять командиром, чтобы смог суда купить и заказать новые?

— Чего думать, тестя своего посылай, пусть берёт всю нашу долю, там у нас тысячи четыре наберётся. Думаю, на пару крупных шлюпов хватит, в Санкт-Петербурге за такие деньги можно три шлюпа купить. Крупные корабли ему не нужны, чтобы по Амуру максимально подняться смогли.

Долго мы говорили с Вовой, обсасывали возможные плюсы и минусы нашей авантюры. Количество пушек мы уменьшили до четырёх, с увеличением запаса снарядов, добавили четыре миномёта и по револьверу каждому бойцу. Чтобы не отвлекались на охоту, добавили тонну консервов. К моему удивлению, моего тестя не пришлось долго уговаривать. Он согласился, едва узнал в общих чертах мой план обосноваться на Дальнем Востоке вместе со всеми, кто рискнёт туда отправиться. Мало того, что он собрался за три дня, хитрый мужик успел пустить слух, что отправляется тропить дорогу на Беловодье, намекнув, что будет там ждать тех, кто рискнёт пойти по его следам. При этом напустил столько тумана, что трое мужиков из приписных крестьян не выдержали, отправились прямо с ним.