больше нет мебели.

Мы проходим мимо стола к еще одним двойным дверям, расположенным прямо напротив

тех, через которые мы только что вошли, и вдруг я слышу голос, заставляющий меня замереть —

голос отца, оглушительный и сердитый, грохочущий по ту сторону стены.

— Ситуация больше не поддается переговорам, — говорит он. — Я голосую за

незамедлительную атаку, после заключительного анализа.

— Но насколько точны ваши данные? — произносит голос, который я не узнаю, однако, его

акцент наводит на мысль, что его обладатель работает на президента Крейна. — Осознаете ли вы

последствия, которые отразятся на человеческих жизнях, если вы не правы? Наряду с Древними

могут умереть люди! Нам необходимо провести больше исследований. Отправьте ваши находки в

лабораторию. Позвольте проверить вашу теорию.

Его тон подсказывает, что он думает, будто европейские лаборатории более компетентны,

нежели наши, и я уверена, это не осталось без папиного внимания.

Глаза Ло встречаются с моими. Он знает, папа не позволит разговору умереть на этом месте,

но прежде чем папа может возразить, в разговор вступает африканский президент, по сравнению с

другими у нее мягкий голос.

— Я бы предпочла пойти на компромисс с г-ном Кастелло. Вы уверены, что переговоры

невозможны?

Все сразу начинают говорить, пока, в конце концов, президент Картье их не успокаивает.

— Боюсь, что нет, Нинкини. Наши попытки провалились. Конечно, все исследования будут

распространены среди четырех главных лабораторий химиков. А теперь, пожалуйста, запомните,

мы должны оставаться вместе, если надеемся выиграть. Атаки продолжаются ежедневно — у нас

нет выбора, кроме как нанести ответный удар. Можем ли мы все согласиться, что воздушная

тактика — лучшая?

Из зала доносится глухое согласие, и затем щелчки со стороны двойной двери заставляют

нас с Ло помчаться обратно к секретной лестнице и преодолеть два лестничных пролета, прежде

чем достигнуть Джексона. Ло выталкивает нас в главную дверь и затем замедляется, чтобы идти

шагом, его дыхание такое же тяжелое, как и мое.

— Итак, похоже, они приняли решение, — говорит Ло Джексону. — Воздушная атака.

— Хмм… — произносит Джексон. — Думаете, речь о спутниковых ракетах?

Ло качает головой.

— Точно не скажу, но они обсуждали это раньше.

— Я так не думаю, — говорю я. — Сибил сказала, что стратегия будет включать себя

ксилему, а точнее то, что помешает ее целительным свойствам. Ты получил золотую карту от

лаборатории? — спрашиваю я Ло, и он кивает.

— Да, по моим наблюдениям, это будет не обычная атака. Нечто более изобретательное. Не

думаю, что они планируют использовать ракеты. Предполагаю, их план — это биологическое

оружие.

Мы несколько минут стоим в тишине, пытаясь найти ответ, когда, в конце концов, Ло

произносит:

— Это безумие. Мы не собираемся разузнать это сегодня вечером. Давайте вернемся на

вечеринку прежде, чем кто-нибудь заметит наше отсутствие, а завтра продолжим поиски.

Джексон машет рукой, но, в конечном счете, соглашается. Мы выбираем время

возвращения на вечеринку, поэтому наше появление остается незамеченным. Когда подходит моя

очередь, я прокладываю свой путь через толпу напротив музыкальной группы, все прыгают и

подпевают музыкантам. Я решаю, что на какое-то время должна держаться подальше от Ло и

Джексона, вот только не знаю, чем заняться, поэтому направляюсь к бару за водой.

Людей слишком много, поэтому я стою в стороне, ожидая, пока мне помогут, и вдруг какая-

то рука рывком тянет меня назад. Я спотыкаюсь, а меня все тянут назад, назад и назад. В конце

концов, я оборачиваюсь и увижу Брайтона, и, судя по его виду, он украл два, а может и десять

напитков для взрослых. Он притягивает меня к себе, грубо целуя, прежде чем мне удается

высвободиться и ударить его в лицо.

Он потирает щеку и ухмыляется.

— Мне это нравится; ударь меня еще, — Я отступаю, но он идет в след за мной. Музыка

настолько громкая, что никто меня даже не услышит. Мои глаза бегло просматривают безлюдный

коридор в поисках двери, выхода, хоть чего-нибудь. Он перевешивает меня фунтов на сто. Тем не

менее, его рефлексы никоим образом не могут быть такими же хорошими, как мои.

— Посмотри, — говорю я, надеясь уговорить его. — Я не знаю, что сделаешь ты. Но я

собираюсь вернуться на вечеринку. Хорошо?

Он не произносит ни слова. Я пячусь назад, поворачиваясь, чтобы бежать, но он хватает

меня за волосы, волоча дальше по коридору. Я вскрикиваю, и затем тепло распространяется по

моей груди, прожигая меня изнутри так, словно в моей душе разгорается пламя.

Я поворачиваюсь к нему и ударяю рукой по его затылку. Он бросается вперед, но это еще не

все. Я ударяю его снова и снова.

Кто-то кричит о стороны входа. И затем я чувствую, как чьи-то руки оборачиваются вокруг

меня.

— Ари, что ты делаешь? — Джексон оттаскивает меня от Брайтона, проводя меня через

дверь, которую я раньше не замечала. Это роскошная комната, в центре которой стоит только

кровать и больше ничего. — Ответь мне, — раздраженно кричит Джексон.

— Что? — спрашиваю я.

— Что ты там делала?

— О чем ты говоришь? Я пыталась убежать от Брайтона, и потом ты меня нашел. Какое

твое дело?

Он изучает меня, и затем его плечи расслабляются.

— Ничего. Должно быть, я… Я не знаю. Я думал… — он сидит на краю кровати и

вглядывается в меня так, словно перед ним стою не я, а кто-то другой.

— Что со мной происходит, Джексон? — произношу я бездыханно и устало. — И на этот

раз, можешь быть со мной честен?

Он игнорирует вопрос и идет по направлению к двери.

— Мы должны вернуться. Потанцевать или еще что-нибудь.

— Я никуда не пойду, пока ты не скажешь, что происходит.

Он поворачивается, у него бешеный взгляд.

— Я не знаю, что происходит, ладно? Ничто из этого не должно происходить. Ничто, — Он

качает головой так, словно борется с собой, чтобы не сказать что-нибудь еще.

— Ничто? — Я чувствую, как тяжесть его слов бьет мне в грудь. – Ты имеешь в виду нас,

не так ли? Ты такой лицемер! Ты хочешь, чтобы я тебе доверяла, и тут же говоришь, что я не могу

это делать. Ты поступаешь так, словно я тебе не безразлична, и затем отталкиваешь меня. Я так не

могу! Я не могу так запросто избавиться от своих чувств.

— Что ж, тебе бы следовало это сделать! Доверяй своим инстинктам, Ари. Что они говорят

тебе? Верить мне? Могу поспорить, что нет. Мне нельзя доверять.

Мое лицо горит от злости и разочарования.

— В чем вообще дело? Ты говоришь, я не могу тебе доверять. Думаю, проблема в том, что

ты не доверяешь себе. Почему? Почему ты так себя ненавидишь?

— Потому что я им принадлежу. Почему ты не можешь это увидеть? Что я хочу, не имеет

значения, и чем скорее ты отдалишься от меня, тем в большей безопасности будешь.

— Меня это не волнует, — мой голос скорее похож на шепот. — Я знаю, ты обеспокоен. Я

тоже. Но я ничего не могу поделать. Я беспокоюсь о тебе. Ну, вот, я это сказала. Я беспокоюсь.

Джексон поднимает голову, выражение его лица такое холодное, что меня пробирает озноб.

— Не надо.

Глава 19

Теперь, когда я прошла Оп-тестирование, папа сразу же отменил наши

утренние тренировки. В обычный день я бы вздохнула с облегчением, но именно

этим утром мне хотелось выместить все разочарование… и злобу.

Я заставляла себя лечь спать, пока ждала прихода Джексона. Он так и не

пришел. Я думала пойти к Дереву Единства, но не смогла позволить своему

достоинству пасть так низко. Я рассказала ему о своих чувствах. Теперь я ничего не

могу сделать. К этому моменту печаль спалила себя дотла глубоко в моем сердце, а