Я снова почувствовала это. Головокружение. Опьяняющую пульсацию и жжение. А он облизывал и целовал (если это можно так назвать) мои ноги. И не только их.

А потом случилось страшное — Димитрий поднял меня и поставил на пол, зажимая мои бедра своими коленями. Я смущенно потупилась, и словно нарочно, мой взгляд упал на это… На его мужское достоинство. На его детородный орган. Я вспомнила и другие названия, и мне стало совсем не хорошо. Как это могло вместиться в меня? Как это не разорвало меня на части? Димитрий грубо ухмылялся. Его руки скользили по моему телу. И почему я прежде не догадалась попросить его выключить свет? Мой взгляд метнулся к выключателю.

— И не надейся, — засмеялся хищник.

Его лицо было как раз на уровне моей груди. Что он творил с ней…

Мое тело снова требовало разрядки. Но Димитрий только терзал мою нежную кожу своими пылкими и смелыми прикосновениями.

— Я бы хотел снять тебя на видео. И смотрел потом, когда тебя не будет рядом.

Я едва держалась на ногах. Я мечтала оттолкнуть его, но вместо этого пальцами вцепилась в его волосы и больно тянула за них. Но, похоже, Димитрию нравилось.

— Я бы показывал это тебе, чтобы ты видела саму себя в объятиях экстаза. Ты великолепна, Элена.

Никогда я не позволю ему сделать этого. Это же так рискованно…

— Я покажу этот ролик всем моим друзьям, чтобы они завидовали мне.

Я задохнулась от возмущения и изо всех сил рванула к двери, но Димитрий поймал мою руку и снова притянул к себе. И долго-долго смеялся. Я начала брыкаться, извиваться, и даже не заметила, когда его глаза снова потемнели и в них зажглись далекие призрачные звезды. Миллионы звезд. Димитрий держал мои руки и делал это снова. И смотрел так, словно, действительно, стремился сохранить в памяти все, что происходило между нами той темной ночью в слишком светлой комнате его дома.

Мы совсем не спали. Я спать не хотела и не могла. Я, будто, обрела свободу, дорвалась до того, что всегда желала и никак не могла получить. А теперь, наконец, оно стало моим.

В очередной раз упав на простыни, Димитрий почти уснул. Но я начала исследовать его тело, его невероятное, необъятное и неукротимое тело. Я делала то, что минутами ранее делал он. Я хотела быть с ним на равных, хотела, чтобы он признал во мне достойного партнера.

Утром, когда он все же уснул, я прокралась в кухню и с наслаждением принялась поглощать то, что было в его холодильнике. Все кроме мяса. Мясо ест мой хищник. Я даже не заметила, как подошел Димитрий. Я вскрикнула, когда его руки схватили меня и уложили на длинный обеденный стол. Кажется, зверь решил позавтракать. Я трепетала и пыталась прикрыться, а он снова смотрел на меня тем странным серьезным взглядом. И все повторилось заново.

Я проснулась позже полудня. Солнце уже не заглядывало в распахнутые настежь окна комнаты Димитрия. На широкой постели я лежала одна. Все внутри меня всколыхнуло при единственном воспоминании о прошедшей ночи, безумной ночи. Как я смогу посмотреть в его дикие и беспощадные глаза? Что будет между нами теперь? Я не сомневалась в том, что для Димитрия наша связь практически ничего не значила. Он в очередной раз просто утолил голод, голод своей плоти. Но я понимала то, что пугало меня намного больше, чем прошедшие в объятиях страсти часы: я начинала влюбляться в этого отвязного и опасного хищника. Ночью я позволяла ему делать такое, о чем даже не могла помыслить при ярком свете дня.

Я спала поверх одеял, и Димитрий, наверняка, снова видел меня нагую. Краска залила мое лицо. Распутница! Рядом с ним я становлюсь ею. Рядом с хищником я забываю о том, кто я есть. Вещи были разбросаны по всей комнате. Мои, порванные, и его, смятые и небрежно скинутые в минуты исступления. Неужели он вышел из комнаты обнаженный?! Я бросила взгляд на унылые остатки топа и схватила черную футболку хищника. Я бы надела и его рваные джинсы, если бы у тех был малейший шанс удержаться на моей тонкой талии. Пришлось довольствоваться своими мини шортами.

Как я относилась к тому, что произошло между нами? Как к неизбежному. Наверное, еще на паркинге, когда я впервые встретилась с его пронзительными черными глазами, я безошибочно поняла, что Димитрий станет моим мужчиной. Не так. Что я стану его женщиной. Моим он не будет никогда — в этом вопросе я не питала иллюзий. Хищники полигамны. Особенно самцы. Но они защищают свою собственность, к которой, если мне очень повезет, Димитрий не причислит меня.

Они курили на кухне, Димитрий и его друг, на вид ничуть не менее кровожадный и дикий, чем мой приятель. Его когда-то давно переломанный нос и шальной взгляд заставили меня почувствовать внезапную всепоглощающую тревогу. Как только я появилась в дверях, оба хищника посмотрели на меня, как на кусок плоти.

Взгляд Димитрия был холодный и отрешённый, словно, между нами совсем ничего не произошло прошлой ночью. Сердце сжалось и застонало, но я сама только скрестила руки и уставилась в пустое пространство. Второй зверь нагло и откровенно разглядывал мои ноги. Конечно, он решил, что под длинной футболкой Димитрия ничего не было. Но там были шорты, и сознание этого вселяло в меня уверенность.

— Девчонке лучше посидеть дома, — незнакомец пренебрежительно махнул рукой в мою сторону.

Я бросила яростный взгляд на друга Димитрия. Проницательность — мой конек. Куда собирались пойти хищники, объяснять не требовалось. Настал тот самый день, когда Бешеный обещал отвезти меня в деревню вегов. И, вероятно, тот второй должен был идти с нами.

— Если он так хочет, — я бесстрастно взглянула на Димитрия и склонила голову в сторону его друга. — Пусть сам здесь и остается. А я иду туда, с вами или без вас.

Его приятель затянулся и через клубы мерзкого дыма похабно разглядывал мое тело. А сам Димитрий резко поднялся на ноги и окинул меня суровым взглядом.

— Это действительно опасно, Элена. Там могут быть не простые копы. Они сразу признают в тебе другую. И заберут.

Холодок пробежал по моей спине. Почему-то я поняла, что забрать меня могут отнюдь не в мирное селение вегов, а в гораздо более злачное место.

— Я должна.

Димитрий кивнул и переключил внимание на своего приятеля.

Хищник с легкостью взял меня и так же запросто обо мне забыл. Димитрий даже не глядел в мою сторону и не проявлял абсолютно никакого интереса к моей персоне. Пока мы мчали на мотоцикле рядом с байком его друга, я несколько раз спрашивала себя, помнил ли он то, что происходило между нами ночью. И утром. И что все это значило для него. И значило ли хоть что-то…

Я постаралась переключиться и подумать о том, что ждало меня дома, в том месте, которое всю свою прежнюю жизнь я считала безопасным и спокойным домом. Мы уже ехали по знакомой улице, в конце которой в тени густых деревьев должны были показаться высокие ворота и охранная будка. Я почувствовала, как напряглись мышцы Димитрия — я сама не заметила, как изо всех сил сжинала края его футболки.

Все в поведении хищника отличалось от поведения вега. Тогда как мне подобные заранее просчитывали и изучали пути отступления, Димитрий и его сородичи предусмотрительно готовились к атаке. Я нисколько не сомневалась: мой друг запросто убьет любого, кто встанет на нашем пути. А если этим любым окажусь я или кто-то из моих друзей… Об этом я старалась не думать.

Ворота были выломаны. Искореженные куски металла лежали недалеко от охранной будки. Было непривычно тихо и пусто. Мы беспрепятственно въехали внутрь.

— Осматриваем дом и уходим, — Димитрий произнес это так тихо, что я едва уловила смысл его слов.

Небо окрасили багряные лики заката. Это было невероятно красиво. Почему-то я вспомнила, что самое красивое в моей жизни небо я видела в день похорон дедушки, когда его великая и прекрасная душа покидала навсегда изношенное старческое тело и наш бренный мир. И в тот день, спустя трое суток после трагедии в селении вегов, небо было невероятно красивое, и мне казалось, что все происходящее со мной ужасный сон.