Моя девочка подросла. Ария стала крепко спать, и я впервые отважилась просить Лючию провести с ней ночь. У меня было дело. Да, я твердо решила найти себе мужчину. Я хотела принадлежать другому, желала и жаждала плотской любви. И я знала, куда мне следовало обращаться.

После бесед Верена под тем же навесом проходили игрища. И самой популярной, той, которая наиболее поощрялась и обсуждалась в лагере, была игра «Хищность».

Мы сели в круг, человек двадцать, мужчины и женщины, хищники и веги, разных возрастов и верований. Каждый получил карту и украдкой заглянул под ее рубашку. Оборотная сторона моей оказалась пуста — мне досталась роль мирного вега. Как и всегда.

Верен говорил, что суть этой странной игры такая же, как и суть нашей жизни. Мы просто отыгрываем кем-то другим заданные роли. Но в отличие от нашей действительности, в «Хищности» была возможность сменить сторону, ощутить природу того, кем в действительности ты не являешься.

Прошла ночь. Все отрыли глаза, и панические взгляды устремились на пол, туда, где один из игроков должен был найти черную метку — знак того, что хищники с ним расправились. Парень, которого я не знала, встал и, перевернув свою пустую карту, молча вышел из-под навеса. Начались споры, обсуждения, кто же должен был умереть предстоящим днем, а я предпочла держаться в тени, не слишком вникая в суть разговоров. Какая-то девушка кивнула на меня, найдя подозрительным мое молчание.

— Что скажешь, Элена? Ты хищница?

Было странно слышать этот нелепый вопрос. Я категорично покачала головой.

— Тогда, как ты считаешь, кто можешь быть хищником?

Я помню их лица. Их всех. Я смотрела на каждого и внезапно поймала себя на мысли, что считываю эмоции этих совершенно разных людей как свои собственные, понимаю все, о чем думают другие игроки. Я ощущала их страх быть уличенными во лжи, и мне нравилось чувство власти. Я назвала пять имен и поймала на себе несколько удивленных взглядов.

— Почему именно они? — серьезный голос Романа прозвучал прямо за моей спиной.

Я вздрогнула.

— Никола и Рима постоянно переглядываются так, словно, у них есть общая тайна. Алека выдает нездоровый блеск глаз — его заинтересованность в игре я связываю с удачной картой. Эйврил прячет глаза и делает вид, что разглядывает ногти, состояние которых ее никогда и не волновало. А Люк глядит на меня таким образом, будто собирается прикончить предстоящей ночью.

Оскал последнего названного мной настоящего хищника серьезно напугал меня, но я только приторно сладко улыбнулась в его сторону. Когда я обернулась, желая заглянуть в глаза Роману и оценить реакцию на сказанное, его уже не было. Игроки еще несколько минут совещались и в конечном итоге приняли неверное решение, большинством голосов указав на того, кого я считала невинной жертвой. Все закрыли глаза, и хищники вновь совершили свой ход. А когда я убрала маску, черная метка лежала возле моих ног.

Хорошо, что меня убили. Мне не нравилась выпавшая роль пассивной жертвы. Игра продолжалась. За то время, что жители спорили о личности предполагаемого хищника, я сидела и гадала, кто же мог им быть. И поняла, что мои пристрастия не изменились. Игроки сошлись во мнении, что поскольку прошедшей ночью убили меня, в чем-то я не ошиблась, и следующей жертвой кровожадной расправы казалось бы мирного населения стала Эйврил.

Конопатая девушка перевернула свою карту и встала. Да, она была хищницей. Когда наступила ночь, я поняла, что была права относительно каждого названного мной имени.

Я села на корточки под большим тополем и с интересом наблюдала за игрой — училась, размышляла об избранных игроками стратегиях. Когда кон подошел к концу и не без помощи моей интуиции победу одержали веги, все вновь заняли прежние места. Я заметила какое-то движение с противоположной стороны круга и подняла взгляд. Сердце пропустило удар. Нет, оно просто перестало биться. Прямо напротив меня садился он. Димитрий.

Не только я с удивлением глядела на хищника. Другие бросали в его сторону изумленные взгляды. Видимо, в «Хищности» Димитрий принимал участие впервые.

Что я чувствовала к нему в тот момент? Ненависть? Презрение? Желание убить? Ничего из этого не было. Я не могла оторвать глаз от его мрачно-красивого лица, жесткой линии губ, выгоревших на солнце отросших волос. У корней они были совершенно темные, а их концы казались мне практически белыми — изумительное сочетание. Его татуировки и внушительные мускулы скрывала черная футболка с длинными серыми рукавами, и я могла думать только о том, что было скрыто под его одеждой.

Со всей откровенностью я поняла, что единственным, чего я желала в тот момент, о чем могла думать и хотеть, было внимание Димитрия. Я жаждала вновь ощутить огонь его страсти, вновь испытать смерч прикосновений, и испепеляющий жар губ на моей коже.

Я опустила глаза и проглотила разочарование. Я стала ему безразлична. Лисса, новая идеальная подружка Димитрия, была так красива, что ни я, ни одна другая женщина в лагере не шла ни в какое сравнение с ней. Не удивительно, что в отличие от нашей прежней жизни с хищником в его городе, в лагере всем его вниманием безраздельно владела она. Пусть Лисса сейчас далеко, я не сомневалась, она вернется.

Но, не смотря ни на что, я хотела Димитрия и хотела невероятно сильно. А он даже не смотрел на меня, будто, и не знал вовсе. Внезапно хищник поднял взгляд и глазами впился в мою плоть. Спасите меня от меня самой! Я смущенно потупилась, и кровь прилила к моим щекам. Бежать? Я не могла убежать от него. Он был для меня магнитом, моей античастицей, сила притяжения к которой зашкаливала все мыслимые пороги.

— Все посмотрели свои карты?

Я вздрогнула. Я даже не заметила раздачу. А этот дикий зверь смотрел на меня так дьявольски-хищно, словно, читал все мои мысли о нем.

Хищница. Я стала хищницей. Мой испуганный взгляд нашел мрак глаз Димитрия, и на его губах медленно-медленно расплылась потусторонняя улыбка. Он все понял. Я закрыла глаза, но даже внутри себя не смогла найти уединения. Он был и там.

«Хищники открывают глаза».

Я убрала маску и окинула взглядом игроков. Но первым, на ком остановился мой любопытный взор, был, конечно, он. Я вознесла хвалу небесам за то, что Димитрию выпала роль мирного вега (мысль об этом заставила меня усмехнуться), и нашла своих сообщников. Мы плотоядно улыбнулись друг другу и стали принимать кровавое решение.

Они показывали на Димитрия. Все четверо. А я мотала головой и умоляюще глядела, складывая ладони в беззвучной молитве. Парни подбросили черную метку к его ногам и закрыли глаза. Наступило утро и в городе проснулись все кроме него. Димитрий смотрел на меня на несколько секунд дольше, чем следовало. Вероятно, он решил, что я не желала играть с ним. Хищник равнодушно перевернул свою пустую карту и ушел, а внутри меня все кричало и стонало. В тот вечер он не вернулся.

Прошла очередная раздача. Мне вновь выпала чистая карта, и я ощутила потерю интереса к происходящему. Настало время сделать то, ради чего я пришла на игрища — найти себе мужчину, вега. Я окинула внимательным взглядом разношерстную компанию участников «Хищности» и сразу выделила троих молодых мужчин.

Того темноволосого парня с орлиным профилем, который первым привлек мое внимание, я отмела сразу. Зверь. Я узнаю этот свирепый взгляд из тысячи похожих, меня не обманет его напускное дружелюбие и улыбка. Он способен на жестокость — это мне сказали его острые как бритва глаза.

Осталось двое, и оба веги. Макс и Ян. Оба мужчины были достаточно хороши и, на сколько мне было известно, одиноки. Да, самое теплое чувство, которое рождалось во мне при взгляде на каждого из них, была легкая симпатия. И это мне нравилось. Сколько можно сходить с ума от страсти, рваться на части от одной мысли о желанном мужчине?! Я знала, к чему могло привести неконтролируемое вожделение, и не желала повторять этого. Я убегу от мужчины, если почувствую что-либо подобное. Единственным, от кого я не могла убежать, был он. Но Димитрий сам игнорировал мое существование, и лишь это спасало меня.