Я, как всегда, сидела на коленях Романа, и слушала наставника. Верен рассказывал про шестое чувство, которое, по его словам, много важнее иных.
— Мы способны уловить только узкий спектр того, что происходит вокруг нас. Древние мудрецы научились расширять свои возможности. Стоит отнять у человека что-то одно, он, непременно, обретет другое.
Я откинулась на грудь Романа и положила голову ему на плечо — мы сидели позади всех и холодный порыв ветра растрепал мои светлые пряди.
— Тебе холодно? — услышала я теплый шепот и почувствовала на шее мимолетное касание губ Романа.
Я кивнула и сильнее закуталась в плед. Рука хищника пробралась под его края и легла на мою талию. Он много раз обнимал меня точно так же, но то, что сейчас кто угодно мог увидеть нас и подумать невесть что, меня сильно волновало. Я повернула голову и заглянула в глаза Роману. Его серьезный решительный взгляд рассказал о намерении хищника сделать следующий шаг в наших с ним отношениях. Но я не была готова.
— … те из вас, кто захочет на себе прочувствовать силу интуиции, обрести альтернативное видение, могут пройти испытание слепоты. Всего день вы проведете как незрячие, но, поверьте, этот день вы не забудете никогда.
Рука Романа ожила. Она гладила мою нежную кожу, играла со мной, дразнила меня. Я пыталась скинуть ее — она ускользала и возвращалась. Я резко встала на ноги.
— Элена? — глаза Верена сверкнули, и он улыбнулся, тогда как взгляды всех присутствующих метнулись в мою сторону. — Тебе, дорогая, это будет особенно полезно. Я рад, что ты решилась на день без света. Тебе нужен помощник, поводырь…
Роман поднялся и положил свою руку мне на плечо. Тогда Верен забыл про нас. А я, злая и обиженная, торопливо вышла из-под навеса.
— Ты сделал это нарочно?
— Прошло много времени, Элейн. Я давал тебе много времени, — я испугалась того человека, тень которого видела на фоне озарённого ярким светом помещения. — Я хочу, чтобы ты стала моей.
Веги никогда не говорят «моей». Они говорят «со мной». А хищники другие. И в тот момент слишком сильно Роман напоминал Димитрия, слишком жесткий и решительный он был.
— Спокойной ночи, — кинула я через плечо.
— Завтра на рассвете я приду, Элена, и завяжу тебе глаза. Будь готова.
Той ночью я долго лежала рядом с беспокойно спящей Арией и глядела в потолок палатки. А внутренний голос снова кричал мне: «Беги».
— Как прошел вечер?
— Ужасно! — громко ответила я на вопрос подруги, когда вернулась с лекции Верена и увидела, что дочь задорно играет на теплом одеяле, подаренном Романом.
И снова он…
— Что случилось? — участливо поинтересовалась Лючия.
— Роман вынудил меня согласиться провести день с завязанными глазами! Ты представляешь?! И он станет моим поводырем.
На приятном лице зрелой женщины появилась обнадеживающая улыбка.
— Все будет хорошо, Элена. Он позаботится о тебе лучше, чем кто-либо другой сделал бы это.
Я надрывно засмеялась, обнимая невероятно довольную моим появлением Арию.
— Вся проблема в том, что он может слишком хорошо позаботиться обо мне, Лючия!
Подруга коварно ухмыльнулась и подмигнула мне.
— Значит, завтра я забираю Арию, правильно?
— Если ты не сможешь, придется отложить мое наказание, — обрадовалась я.
Лючия так лукаво улыбнулась, что я не смогла удержать ответную ухмылку.
— Ты прекрасно знаешь, что завтра у меня выходной. И будь моя воля, я бы предпочла проводить все свое свободное время с твоей дочкой. Честно говоря, я считаю ее внучкой, которой у меня никогда не было. И люблю вас обеих, как родных.
Я крепко обняла Лючию и тепло попрощалась с ней, пообещав принести Арию на рассвете.
Ночь выдалась тревожной. Я долго не могла уснуть и проснулась, когда хмурое небо только начало приобретать темно-синий предрассветный окрас. Ария почувствовала мое волнение и открыла свои изумительные бирюзовые глазки. Я покормила малышку и отнесла ее Лючии. Шли минуты. Лагерь просыпался. Отовсюду доносились голоса и шорохи. Кричали петухи. Пели жаворонки. Может быть, Роман забыл про меня?
И как только спасительная мысль закралась в мою голову, появился он с куском черной атласной материи. Роман по-хозяйски пробрался в мою палатку и изнутри застегнул молнию. Стало отчаянно тревожно.
— Ты готова?
Я неуверенно кивнула.
— Нужно посидеть минут пять с закрытыми глазами прежде, чем ты окунешься во мрак.
Звучало жутковато. А учитывая то, что рядом сидел жаждущий моей плоти хищник, мне казалось, будто я закрываю глаза, стоя на краю пропасти. И делаю шаг вперед…
— Элейн, доверься мне!
Я сомкнула веки. Не стало тряпичных стен палатки и Романа. Я услышала порывы ветра, развевающие натянутые материи и сохнущее на веревках белье. Звонкое задорное пение птиц зазвучало громче, где-то пролетела пчела.
— Спасибо, — ласково прошептал мой мучитель.
Ладонь Романа перевернула мою ладонь. Его пальцы сплелись с моими, тепло его руки согревало меня.
— Твои ощущения усилились, Элейн. Ты слышишь и чувствуешь то, что не замечала прежде. Скоро ты начнешь узнавать о тех явлениях, о которых и не подозревала до этого дня.
Я почувствовала прикосновение Романа к моим лодыжкам и вздрогнула. Он снял с меня обувь.
— Ты пойдешь босиком.
Было неприятно и больно. Сухая трава и мелкие ветки кололи ступни, земля в тени была слишком холодная, а на солнце — горячая, даже обжигающая. Вопреки моим ожиданиям, Роман почти все время молчал, не предупреждая о торчавших из травы высоких корнях деревьев или крупных камнях. Вскоре я приноровилась к его темпу, начала ступать осторожнее, на ощупь исследуя дорожки лагеря. Как же много мы не знаем об окружающем нас мире! Как ужасно скудны наши обыкновенные ощущения!
— Через два шага будут ступеньки, — ровный безликий голос Романа ничего не рассказал мне о настроении его обладателя.
Мы зашли в столовую.
— Я сам возьму для тебя завтрак.
Я нахмурилась, и нехотя кивнула. Сегодня повадырь устанавливает правила, а мне остается слепо следовать им. Несколько минут я ждала за столиком. Было невероятно одиноко и волнительно. Кто угодно мог задеть меня, коснуться, толкнуть, а я бы даже не поняла, кто это был — после часов погружения во мрак глаза не сразу воспринимают свет. Даже если бы я сорвала непроницаемую повязку, ушли бы минуты на полное восстановление зрения.
Я почувствовала, как кто-то опустился на лавку рядом со мной.
— Роман, это ты? — не смотря на то, что я находилась в переполненной людьми столовой, чувствовала себя так, словно была одна ночью в темном пугающем своей неизвестностью лесу.
— Да, это я, Элейн, — уверенно произнес хищник. — До самого заката я буду с тобой. Ничего не бойся!
Я неуверенно улыбнулась.
— Что на завтрак? — приятные ароматы, наполнявшие помещение, пробудили мое любопытство.
— Ты, действительно, хочешь узнать это прежде, чем попробуешь?
Улыбка сама расплылась на моих губах — я поняла его игру.
— Хорошо. Я готова!
Обычно, на завтрак в лагере предлагалось четыре блюда — два вегетарианских (салаты, нарезанные фрукты, иногда, супы) и два хищных, содержащих яйца и молоко. Я ощутила прикосновение чего-то мягкого и теплого к своим губам и открыла рот. Мой язык лизнул нечто солоноватое и живое.
Я удивилась, но еще больше поразила самого Романа своим восторженным восклицанием:
— Как вкусно!
Хищник убрал свои пальцы, и я услышала, как он с шумом вдохнул. Неужели, Роман надеялся смутить меня?! Я засмеялась и обратила внимание на то, что вокруг нас стало чуть тише — очевидно, многие наблюдали за мной и тем, кого уже длительное время считали моим мужчиной.
— Тебе повезло, что я не укусила! — я задорно улыбалась, не имея ни малейшего представления об эмоциях моего поводыря.
Я почувствовала новое прикосновение к моим губам. На этот раз нечто неизведанное было прохладным и твердым. Я облизала, а после и откусила кусок спелого арбуза. Божественно. Роман чередовал фрукты, которые слепо доверяя ему, я пробовала на вкус. Он ничего не говорил, но по тому, что неизменно предлагал мне новую пищу, как только я пережёвывала прежнюю, я поняла, что главный помощник Верена внимательно наблюдает за моей трапезой. Было чрезвычайно интересно, какой он находил меня: красивой или неуклюжей, вульгарной, а может даже эротичной. Но все то, что Роман делал, отдаленно напоминало длительную прелюдию перед занятием любовью.
