Ту Хокс подождал, пока их спины исчезнут из виду, потом сделал знак Скенаске и побежал вперед, чтобы сократить расстояние. Секундой позже он снова увидел их у сбегающего в долину желоба. Девушка плакала и сопротивлялась, но охранники грубыми толчками гнали ее вперед. Ружье Скенаске поднялось вверх. Второй охранник метнулся к кустам в каменном желобе, однако он не выпустил своего ружья. Ту Хокс положил дуло своего пистолета на левую руку, тщательно прицелился и застрелил человека с расстояния сорока шагов. Потом он побежал вперед и быстро спрятался за стволом, когда оставшийся в живых охранник начал стрелять.

Скенаске выстрелил снова, и человек этот узнал, что у них тоже есть зубы: он больше ничем не выдал себя. Скенаске что-то крикнул, но Ту Хокс, который не понял значения его слов, даже не попытался понять их смысл. Пока Скенаске прикрывал его огнем сверху, он выстрелил еще раз и выскочил из своего убежища. Он старался не производить никаких звуков, но земля у него под ногами была усеяна сухими веточками и противник должен был его услышать; его повязанная черным платком голова появилась в поле зрения Ту Хокса, а потом ее сменило длинноствольное ружье. Ту Хокс немедленно бросился на землю и услышал, как в ствол дерева над ним ударилась пуля. Противник находился в неблагоприятной позиции, потому что он не мог поднять повыше свою голову, и это обстоятельство делало его выстрелы поспешными и очень неточными.

Конец всему этому наступил быстро. Пока чужак пытался угрожать попеременно то одному, то другому нападающему, оба они, тоже попеременно, быстро продвигались вперед. Наконец, противник упал, две пули почти одновременно попали ему в грудь и висок, убив его на месте.

Девушка рыдала и билась в истерике, пока Ту Хокс развязывал путы на ее руках и ногах. Они вернулись назад, к отряду, который одержал полную победу. Почти все нападающие были убиты, только двое из них были ранены. Но и они были взяты в плен и отправились вслед за своим товарищем.

Дзикозес тут же, на месте, допросил первого пленного, у которого было прострелено плечо и который с искаженным от мучительной боли лицом сидел на земле. Дзикозес задал ему несколько вопросов, но пленный вместо ответа плюнул ему в лицо. Тогда Дзикозес приставил дуло своего ружья к его виску и повторил свои вопросы. Мужчина снова плюнул ему в лицо. Раздался выстрел, и несчастный пленник рухнул на землю.

Второй пленник был ранен в бедро. Дзикозес хотел застрелить и его тоже, потом вдруг изменил свое решение. Пленнику связали руки и ноги и повесили его на толстую ветку одного из деревьев вниз головой. Потом они отправились дальше. Достигнув верхней части крутого склона, они услышали громкие крики повешенного. Затем они спустились по другому склону горы и уже больше ничего не слышали. Они теперь находились слишком далеко.

О'Брайен и Ту Хокс, оба они были очень бледны, но отнюдь не от усталости. О'Брайен сказал:

— О Боже! Святая Богоматерь! Эти парни не знают никакой пощады! Они жестоки, как дикари!

Ту Хокс наблюдал за Ильмикой Хускарле. На самом деле, подумал Ту Хокс, это отвратительное зрелище, казалось, доставило ей удовольствие. Он вздрогнул. Несомненно, убитые — или кто бы они там ни были в случае — своей победы поступили бы точно так же, но этот акт возмездия был выше его понимания.

С этого дня он заметил, что светловолосая девушка благодарна ему за свое спасение, хотя заслуга его в этом была не такой уж и большой. Она говорила с ним, когда ей представлялась возможность и даже старалась обучить его своему языку.

Двумя неделями позже они опустились с гор на равнину. Местность производила впечатление густонаселенной и, казалось, была под контролем противника, потому что Дзикозес снова приказал возобновить ночные марши. На второй день марша по равнине они вошли в один из больших домов, который, казалось, незадолго до этого был местом сражения. Шестнадцать убитых лежали снаружи и внутри него. Как им показалось, на дом напали партизаны и заняли часть его, но в последнем бою все они, до последнего человека, были перебиты солдатами. Солдаты тоже, должно быть, понесли тяжелые потери, потому что они покинули расстрелянный дом, не похоронив убитых и не собрав оружие. Отряд стащил трупы в находящуюся неподалеку рощицу вязов и сложил их и огромную братскую могилу. Старинные ружья были заменены на многозарядные боевые винтовки.

Ту Хокс удивился, почему это Дзикозес не выбрал более уединенного места. После того, как он внимательно проследил за разговорами людей — он понял почти половину их разговора, он пришел к заключению, что этот дом был условленным местом встречи. Дзикозес отправил двух человек в разведку, и они вернулись, сообщив, что местность эта свободна от врагов.

Ту Хокс исследовал опустошенный дом, потом прошел в большую комнату, которая, вероятно, использовалась прежними хозяевами в качестве учебного класса. Взрыв ручной гранаты выбил окно и все книги были сброшены со своих полок на пол и разорваны на клочки. На полу лежал большой глобус. Ту Хокс поставил его на стол. Уже первый взгляд на него подтвердил самые худшие его предположения.

Тут были Азия, Африка, Австралия и Европа, но очертания их были не совсем такими, как он их помнил. Он медленно поворачивал глобус на восток. Тихий океан проплывал мимо.

К нему подошел О'Брайен. Ту Хокс хотел отвернуться, но ирландец взглянул на глобус и подошел к столу, чтобы самому повернуть его. Он сделал это, всмотрелся внимательнее и пробормотал:

— Что, ко всем чертям, это такое? — потом он громко сказал: — Это же не может быть правдой!

Там, где должна была быть Аляска, начиналась цепь островов, которые пологой дугой тянулись на юго-восток и заканчивались большим островом там, где должно было быть Мексиканское нагорье. Пара крошечных островов на востоке были высочайшими вершинами затонувших Аллеган. А всю остальную площадь занимало водное пространство.

Цепь островов с перерывами продолжалась и на месте Центральной Америки. Южная Америка, с Андами и Боливийским нагорьем, была еще одной цепью островов и протяженность ее была гораздо больше, чем в Северном полушарии.

Ту Хокс, у которого внезапно повлажнели руки, пару минут изучал западную часть глобуса. Потом он повернул глобус и стал изучать восточную его часть. Он пытался прочитать названия. Алфавит, несомненно, происходил от греческого, хотя некоторые буквы были изменены, а «гамма» смотрела налево. Все буквы были заглавными.

О'Брайен застонал.

— Я знал, что все это плохо, но я не мог указать на это пальцем. Что это за мир?

— Ты можешь представить себе два параллельных мира? — спросил Ту Хокс. — Если я не ошибаюсь, мы находимся здесь, в одной из параллельных Вселенных.

Это странное ощущение, которое мы испытали на «ГАЙАВАТЕ», — сказал О'Брайен. — Ты думаешь, что оно возникло потому, что мы прошли через нечто вроде врат в другой параллельный мир?

— Вот именно. Ты можешь назвать это Вратами. То, что до сих пор было только вымыслом писателей-фантастов, теперь стало реальностью. Параллельные миры существуют. Каким-то образом мы попали в другую Вселенную. Мы на Земле, но не на той, которую мы знали.

О'Брайен теперь повернул глобус западной стороной.

— И на этой Земле Северная и Южная Америка находится под водой, — он передернул плечами и перекрестился.

Ту Хокс кивнул.

— Я уже давно понял, что вещи, которые в нормальном мире не могу существовать, тем не менее существуют. Дзикозес и его люди, например, говорят на индейском диалекте, принадлежащем к семье чероки и родственным им народам. И девушка, поверишь ли ты или нет, говорит на языке, родственном английскому. Она называет его ингвинеталу или блодландским языком.

— Но этого же не может быть! Я думал, что она ирландка или, может быть, шведка.

Ту Хокс повернул глобус.

На нашей Земле индейцы в доисторические времена эмигрировали из Восточной Азии в Северную Америку, а потом распространились в Центральную и Южную Америку. Переселение началось около двенадцати тысяч лет назад и продолжалось на протяжении многих поколений. Как мы знаем, все эти первоначально монголоидные группы и роды развились в Америке в индейский тип. Эскимосы, кажется, были последними, кто предпринял это переселение.