У Ту Хокса мороз пробежал по коже. Другие, казалось, были удивлены не меньше, чем он, — только Квазинд стоял с каменным выражением лица, хотя тоже, должно быть, внутренне содрогался, потому что он был очень восприимчив и боялся неизвестного.

Они стали подниматься дальше. В бледных сумерках вырисовывались гигантские фигуры, ужасные статуи из серого гранита, черного базальта и серого, обветренного, ноздреватого туфа. У большинства из них были лица — искаженные морды демонов или лики богов, но тоже из сказок о животных: большеглазые, длиннорылые, с оскаленными клыками. Другие статуи были похожи на стеллы или на столбы-тотемы, которые были покрыты изображениями кусающихся и проглатывающих друг друга полулюдей, чудовищ и драконов. Сотни их покрывали склон вершины горы. Большинство из них смотрело в сторону моря, но были среди них и смотрящие вверх, в сторону вершины.

Квазинд так вплотную следовал за Ту Хоксом, что несколько раз наступил ему на пятки. Ту Хокс вынужден был приказать ему, чтобы он отступил от него на пару шагов.

— Вы словно сделаны из камня, — сказал он ему.

— Камни мертвы, — пробормотал Квазинд. — Но что это живет в них?

Ту Хокс пожал плечами и снова направился вверх по дорожке. Далеко под ними щелкнул выстрел. Все вздрогнули, но после первого испуга на их лицах появилось выражение облегчения, а не озабоченности. Шум этот был таким человеческим и всем им так хорошо знаком, что разрушил напряжение этой страшной, давящей на людей тишины.

Ту Хокс взглянул вперед и сказал:

— Еще метров сто — и мы окажемся около пещеры.

Внезапно твердая темно-коричневая земля дорожки закончилась. Дорожку и склон вершины покрывала болотно-серая масса слоем толщиной в фут. Ту Хокс ощутил тепло сквозь подошвы своих сапог. Он остановился.

— Лава, — сказал он. — Еще теплая.

Лавовый поток выливался из отверстия пещеры и, уплощаясь, растекался по склону. Огромный вход в пещеру был до половины заполнен застывшей каменной массой.

— Теперь мы знаем, что погубило людей здесь, — сказал Ту Хокс. — Они, должно быть, подумали, что гора разверзлась и выплюнула огонь. Или они подумали, что боги рассердились на них. Священник-колдун, которого мы видели, должно быть, умер от разрыва сердца.

Когда они приблизились ко входу в пещеру, жара стала сильнее. Скоро их одежда уже была мокрая от пота, а подошвы их сапог были нестерпимо горячи. Они поняли, что не смогут долго находиться здесь.

Да это и не было нужно. В конусе света от карманного фонарика Ту Хокса внутри пещеры были видны нагромождения застывшей лавы. Уже в двадцати метрах от входа пещера была закупорена. Извержение — если это извержение было земного происхождения — сделало ее непроходимой. Ту Хокс, по описаниям Джильберта, знал, что пещера тянет внутрь горы по меньшей мере метров на сто. А в самом ее конце находились Врата — если они вообще существовали.

Им ничего больше не оставалось, как только забыть о Вратах и постараться ускользнуть от иквани. Они повернулись и пошли вниз по тропинке. Прежде чем они преодолели половину расстояния до стены, звук перестрелки прекратился. Ту Хокс дал знак остановиться.

Если иквани прорвались, они пойдут наверх. Если нет, мы можем позволить себе подождать, пока все не станет ясно.

Они спрятались за одним из огромных каменных идолов в пятидесяти шагах от тропинки, поели немного вяленого мяса с хлебом и стали греться в лучах утреннего солнца. Время от времени Ту Хокс высовывал голову из-за идола и осматривал дорожку внизу. Примерно полчаса он не видел ничего, но потом, когда он выглянул снова, в его поле зрения появились четыре маленькие фигурки, которые гуськом поднимались в гору. Белые тюрбаны сверкали на солнце. Оружие блестело.

— Наши люди или убиты, или взяты в плен, Джильберт.

Джильберт с проклятиями вскочил на ноги и в бинокль стал наблюдать за арабами. Понаблюдав немного, он сказал:

— Там, внизу, человек в мундире иквани, но без тюрбана. У него светлые волосы! Вот, посмотрите сами, не может ли это быть ваш друг, о котором вы мне рассказывали.

Ту Хокс взял бинокль. Ему не надо было долго взглядываться.

— Это Раске, — потом он, качая головой, вернул бинокль. — По-видимому, он установил связь с посольством иквани в Ирландии. Каким это образом он узнал, куда мы плывем? Он предложил иквани послать за нами крейсер. Я им нужен для того же, для чего был нужен Перкунии и Блодландии. И, если они не смогут захватить меня живым, они, по крайней мере, попытаются убить меня.

Он снова взял бинокль и насчитал тридцать два врага. Шесть из них остались далеко позади. «ХВЕЙГОЛД» все еще стоял на якоре в бухте снаружи, около рифов его подкарауливал крейсер.

Он осмотрел морской горизонт. Далеко в море были видны две ниточки дыма. Он молился, чтобы этот дым выходил из труб двух военных кораблей Хивики, которые спешили сюда, чтобы остановить не имеющих права высаживаться здесь чужаков и их суда…

Теперь каждая минута была на вес золота. Ту Хокс повел остальных снова вверх, на гору, и под лавовым потоком повернул на север, чтобы обойти разбитую вершину горы. Когда они, наискось поднимаясь вверх, уже наполовину обошли вершину, путь им преградило ущелье. Им пришлось искать новый путь для подъема и перелезать через вершину.

Тем временем иквани увидели их и устремились вперед; они продвигались очень быстро, потому что у них под ногами были твердая дорожка.

— В Южной Африке, наверное, жить не хуже, чем где-либо в другом месте, — произнес Ту Хокс. — Но когда я думаю о том, что мне придется учить арабов…

Он снова взял бинокль. «ХВЕЙГОЛД» горел и из воды в бухте тут и там вздымались фонтаны. С подветренной стороны крейсера поднимались черные облачка дыма. Небольшая белая вещь с длинными белыми усами волн от ее носа двигалась от крейсера к проходу в рифах. Множество морских пехотинцев направлялось сюда. Две далекие ниточки дыма на горизонте, казалось, нисколько не приблизились. С такого расстояния и за такое короткое время он не смог определить, как быстро и в каком направлении движутся эти неизвестные суда.

Он опустил бинокль и выпрямился.

— К дьяволу этих иквани! Я устал, словно весь день ворочал камни! Я за попытку бегства. Если мы не сможем пройти дальше, мы будем сражаться. Раньше или позже хивиканцы должны обратить на нас внимание и что-то предпринять. Тогда мы сдадимся на их милость.

Джильберт сказал:

— Мы покажем иквани, что они имеют дело с блодландцами.

Ту Хокс рассмеялся, потому что в их группе были только два блодландца и один из них был женщиной. Они забрались выше и, наконец, достигли террасы примерно метров пятьдесят длиной и двадцать метров шириной. Находящаяся за ней гладкая каменная стена исключала возможность дальнейшего продвижения. Каменистый склон под террасой хорошо просматривался и для нападающих здесь не было никакого укрытия. Иквани могли добраться до защищающихся только в том случае, если они переберутся через вершину. Если это возможно, то им потребуется на это не менее четырех часов.

Около четырех часов пополудни в поле зрения укрывшихся на террасе появились первые иквани, которые попытались укрыться за четырьмя большими каменными блоками. В это время трое мужчин на каменной террасе собирали все подходящие камни и обломки скал, подкатывали их к краю террасы и образовывали укрытие между ними. Ту Хокс подсчитал их боеприпасы, их оказалось по тридцать патронов на человека.

Морские пехотинцы первыми начали обстрел, с трехминутными интервалами обрушивая на них град пуль. Их пули свистели над головами укрывшихся, отскакивали от скал и камней или щелкали о каменные уступы под террасой. Укрывшиеся не отвечали на этот огонь.

Воодушевленные этой пассивностью, десять морских пехотинцев начали карабкаться вверх, в то время как остальные прикрывали их непрерывным огнем. Ту Хокс высунул голову из укрытия и увидел, как они приближаются. Он увидел также, что мужчины с гранатометом все еще были далеко позади. Это, должно быть, было очень тяжелое орудие, совсем не такое, как легкие гранатометы в его мире.