Чтобы не дать передышки партизанам и быстрее их уничтожить, немцы начали поспешно готовить вторую экспедицию под кодовым названием «Еккельн». В первой декаде февраля в районах Витебска, Городка, Межи, Суража и Лиозно сосредоточились более 20 тысяч солдат и офицеров 3-й танковой армии, 403-й охранной дивизии, разные полицейские подразделения. 12 февраля карательные части перешли в наступление. Только на позиции Витебской партизанской бригады наступали около 7 тысяч вражеских солдат. Жестокие бои кипели у деревень Высокое, Шалыги, Красный Двор. Двое суток длился бой возле поселка торфозавода «20 лет Октября». Гитлеровцы лезли вперед, не считаясь с потерями. Партизаны нередко врукопашную отбивали атаки врага.

К 22 февраля в бои втянулись все без исключения отряды, находившиеся в зоне. 25 февраля партизаны бригады имени Кутузова, устояв перед натиском вражеского батальона, устремились в контратаку, смяли наступавшие цепи, продвинулись далеко вперед и захватили обоз противника с продовольствием, оружием и боеприпасами. В числе трофеев оказались три миномета, вражеское боевое знамя, шинели, маскхалаты, винтовки и автоматы, много гранат и патронов. В планшете убитого офицера нашли карту района действий карательной экспедиции, на которой были нанесены направления основных ударов против народных мстителей. Карта в какой-то мере раскрыла замысел врага. Партизанское командование получило возможность лучше организовать оборону.

Но у народных мстителей не было сил везде остановить наступление во много раз превосходившего по численности и вооружению врага. Кольцо окружения сжималось. Со дня на день противник мог навалиться всей массой и раздавить сгрудившиеся партизанские подразделения. Как спасти людей? Как перегруппировать отряды и вывести их из-под удара?

25 февраля в деревне Заборок состоялось совещание командно-политического состава, секретарей подпольных райкомов партии. В нем приняли участие работники обкома КП(б)Б Ф. Хашковский, Т. Иващенко, Н. Шемялис. После обсуждения обстановки многие товарищи высказались за выход партизанских подразделений за линию фронта. Тогда послали командованию 4-й ударной армии радиограмму. В ней сообщалось, что вражеское кольцо сжалось и что прорвать его невозможно, так как нет боеприпасов. В окружении находилось много партизан и до 25 тысяч местного населения. Просьба к командованию 4-й ударной армии состояла в том, чтобы обеспечить переход через линию фронта всей этой массы народа путем ведения артогня в районе деревень Шершни, Дрозды. Указывалось точное время: с 24 до 2 часов в ночь на 27 февраля. Организацию перехода поручили комбригам М. Дьячкову и А. Баскакову, которым предложили разработать план и представить его на рассмотрение представителей бригад.

Против решения совещания выступили секретари райкомов партии, работники обкома КП(б)Б и некоторые командиры и комиссары бригад, мотивируя это тем, что оно противоречит указаниям обкома партии, запрещавшим партизанам выходить за линию фронта, ибо это вело бы не к расширению, а к сужению борьбы в тылу врага на территории области.

26 февраля снова собрались командиры, партийные и политические работники, чтобы обсудить обстановку и рассмотреть предложение Дьячкова и Баскакова. Сюда же прибыли руководители 1-й Белорусской бригады, которые не принимали участия в предыдущем совещании. Слова попросил комбриг Я. З. Захаров.

— Я уже слышал о предложении перейти за линию фронта, — начал он. — Но у Центрального Комитета Компартии Белоруссии на этот счет есть другое мнение. Вот телеграмма товарища Пономаренко. Пожалуйста, читайте!..

Кто-то прочитал телеграмму вслух. В ней говорилось, что командующим Суражской зоны назначается И. Захаров, которому вменялось в обязанность объединить усилия личного состава отрядов и бригад с тем, чтобы вырваться из вражеского окружения.

На основании этого указания секретаря ЦК КП(б)Б комбриг Я. Захаров издал приказ, который отменял радиограмму командующему 4-й ударной армии как необоснованную и запрещал выход партизан за линию фронта. В приказе были названы направления, по которым могли отходить бригады, предлагалось шире применять тактику маневрирования. В крайне тяжелом положении, когда маневр бригадой в целом был невозможен, разрешалось самостоятельно действовать отдельным подразделениям, вплоть до роты. В приказе еще раз напоминалась необходимость строжайше экономить боеприпасы, не отрываться от баз питания. Командирам и политработникам предлагалось постоянно находиться в подразделениях. Приказ подписали командующий партизанскими силами Суражской зоны командир 1-й Белорусской партизанской бригады Я. З. Захаров, комиссар Р. В. Шкредо, начальник штаба И. И. Панчешный.

А пока враг усиливал натиск и вынудил партизан отойти в щелбовские леса. По зоне прошел слух, что некоторые отряды собираются уйти за линию фронта. Жители многих деревень со своим скарбом потянулись в леса к партизанам. Это резко ухудшило маневренность бригад и отрядов. Нужно было как можно скорее прорвать кольцо окружения. Но командиры бригад М. И. Дьячков, А. А. Баскаков и С. Т. Воронов, несмотря на ясное распоряжение ЦК КП(б)Б и работников обкома, продолжали утверждать, что лучше все-таки, если не всеми, то хотя бы частью сил пробиваться через линию фронта.

Я. Захаров не смог вовремя встретиться с этими командирами, предостеречь их от ошибок. В результате у партизанских руководителей нарушилось единство действий. Командование 2-й Белорусской бригады решило прорываться через линию фронта и осуществило свой план в ночь на 4 марта. Прорвались семь отрядов — 510 человек и несколько десятков семей гражданского населения. Из этой бригады в зоне остались 7-й и 9-й отряды и около десятка диверсионно-разведывательных групп. В ту же ночь прошли через линию фронта два отряда (244 человека) из бригады имени Кутузова, которые вывели с собой около 200 местных жителей. В зоне остались 1-й, 2-й и 4-й отряды и три диверсионно-разведывательные группы.

Враг неумолимо сжимал свое огненное кольцо. Возле деревень Головицы и Мямли скопилось около трех тысяч партизан и большое количество населения. Противник вел непрерывный артиллерийский огонь. Фашисты готовились к последнему штурму. Требовалось во что бы то ни стало упредить их намерения.

5 марта 1943 года Я. Захаров собрал командиров и комиссаров бригад и отдельных отрядов. После короткого обсуждения положения он приказал бригадам самостоятельно пробиваться через вражеское кольцо и следовать к местам прежней дислокации, охранять и уводить с собой примкнувшее гражданское население. Через день обстановка еще больше ухудшилась. Захаров потерял связь с бригадами. Но 7 марта он с отрядом А. Д. Гурко вышел из окружения и сразу начал восстанавливать потерянную связь.

Бригады и отряды зоны с 6 по 10 марта 1943 года вели бои по всей линий окружения и сумели-таки прорваться в тыл вражеских войск. Во многих местах бои принимали ожесточенный характер. Обе стороны несли значительные потери.

Смело выбивалась из окружения Витебская бригада. 2-й отряд во главе с командиром Н. Н. Сорбаем сманеврировал под огнем противника, нащупал стык между вражескими подразделениями и пробился за внешний обвод блокады, сохранив обоз и оружие. Тяжелее пришлось 3-му отряду, который трижды штурмовал позиции гитлеровцев, укрепившихся в деревне Кобняки. Командир отряда Г. И. Сысоев, комиссар И. Г. Григорьев, начальник штаба П. З. Потапенко появлялись на самых опасных и трудных участках, отдавали нужные распоряжения. Часто в цепях атакующих бойцы видели командира первой роты В. П. Галковского, политрука И. Е. Кунгурцева, командира взвода В. Ф. Третьякова. В расположение врага не раз пробирались партизанские разведчики под руководством И. А. Тимощенко.

Отвагу и мужество проявил командир 4-го отряда В. Д. Сазонов. Его тяжело контузило, но он наотрез отказался уйти в тыл. Василий Дмитриевич продолжал командовать, пока его не покинули последние силы. Партизаны понесли своего командира вслед за наступающими цепями.