Но действия мехкорпусов ЮЗФ на этом не заканчиваются. К 9 июля Ставка приказала отвести войска фронта на рубежи укрепрайонов на старой границе (до 1939 г.). Таким образом, произошло то, о чем М. П. Кирпонос просил еще 27 июня. Отвод огромной массы войск, при глубоком вклинении в их порядки подвижных войск противника, — маневр сложнейший. И мехкорпуса до середины июля обеспечивали, прикрытие отхода армий Юго-Западного фронта сначала на промежуточные, а затем на основные позиции (Коростень, Новоград-Волынский, Шепетовка, Староконстантиновский, Проскуров). 9-й мехкорпус отражал атаки немцев на шоссе Луцк — Ровно. 19-й — остановил врага на р. Горынь и отбивал попытки продвинуться по шоссе Ровно — Новоград-Волынский. 15-й прикрывал отход 26-й армии. 4-й и 8-й у Житомира прикрывали направление на Киев.

Т-34 обр. 1940 г., подбитый летом 1941 г. Танки первых выпусков вооружались 76-мм пушкой Л-11.

Начавшийся в ночь на 2 июля отход войск ЮЗФ проходил в трудных условиях. В тот же день Рундштедт ввел в сражение 11-ю немецкую, 3-ю и 4-ю румынские армии и венгерский корпус. Этот удар с юга во фланг отступающим советским войскам должен был помочь группировке Клейста — Рейхенау, быстро прорваться на житомирско-киевском направлении и привести к окружению войск Юго-Западного фронта. Но запись от 3 июля в дневнике Гальдера свидетельствует, что планы немецкого командования постоянно срывались: «Это „преследование“ все время задерживается упорным сопротивлением со стороны противника, отдельные группы беспрерывно переходят в контратаки, большей частью во фланг наступающим войскам и, как правило, при поддержке танков» (указ. соч., т. 3, кн. 1, с. 77).

В то время, когда командование вермахта ломало голову над тем, как организовать удары, чтобы достичь запланированных целей, на совещании у Гитлера Кейтель и Иодль решали вопрос о том сможет ли Рундштедт окружить армии Кирпоноса. Гитлер завершил совещание выводом: авиация и танковые силы русских уже разбиты, осталось лишь добить их в «котле». Более осведомленный Гальдер, выразил осторожное сомнение, ссылаясь на «твердость руководства» у русских и «сильные контратаки». И вскоре гитлеровские стратеги убедились в ошибочности своих предположений о быстрой победе. 6 июля Рундштедт приказал Клейсту наступать 3-м мотокорпусом через Новоград-Волынский на Киев, а 48-м — на Бердичев. Но Ставка ВГК и командование ЮЗФ разгадали план противника и когда немцы 6 июля прорвались в Бердичев и к Житомиру, наши якобы «разбитые» мехкорпуса и авиация фронта нанесли по наступающему противнику контрудар.

9-й и 22-й мехкорпуса вместе с 31-м стрелковым из 5-й армии нанесли удар в направлении на Новоград-Волынский и Мархлевск. В первой же атаке был полностью уничтожен полк 298-й пехотной дивизии вермахта и перехвачены коммуникации танко-механизировнного клина Клейста, 19-й мехкорпус группой в составе 43-й тд, моточастей и артиллерии атаковал южнее Новоград-Волынского у м. Гульск и остановил немецкие колонны, двигавшиеся по шоссе Житомир — Киев на р. Случь. Рундштедт, получивший удар во фланг, был вынужден спешно повернуть на север крупные силы 6-й армии Рейхенау: 7 пехотных и 2 моторизованных дивизий, сняв их с киевского направления. 15-й мехкорпус (10-я тд С. Огурцова) выбил немцев из Мирополя, а 24-й мехкорпус Чистякова — последний резерв фронта — контратаковал их на шоссе Тернополь — Проскуров. Против 19-го мехкорпуса, сменившего 5 июля отправленные на Западный фронт части «группы Лукина» и против 7-го стрелкового корпуса Рундштедт бросил 14 дивизий, включая танковые и моторизованные. Но когда танки Клейста хлынули в прорыв между Новоград-Волынским и Нов. Мирополем, их встретили сводные отряды 4-го и 15-го мехкорпусов (сводные отряды 15-го были объединены в «группу Огурцова»).

Подбитый немецкий Pz.IIC. В прямых столкновениях с советскими танками или артиллерией потери среди этих слабовооруженных и легкобронированных машин были особенно велики.

Против них наступал 3-й немецкий мотокорпус (13-я, 14-я танковые и 25-я мотодивизия), однако наши войска встречной контратакой смяли передовые части немцев, разгромили штаб 11-й тд, перерезала шоссе Нов. Мирополь — Бердичев и продвинулись до Чуднова. В то же время авиация фронта массированными ударами бомбардировочных и штурмовых полков остановила танковые колонны Клейста и вынудила их укрыться в окрестных лесах.

Бои в районах Бердичева, Житомира шли неделю и приняли исключительно ожесточенный характер, о чем Браухич, вернувшись с фронта, доложил Гитлеру, повергнув его в крайнее раздражение. Гальдер сделал две характерных записи. 12 июля: «На фронте 1-й танковой группы развернулось большое сражение в районе Бердичева. Противник бросает в бой все новые соединения, главным образом подвижные, которые атакуют ее с юго-востока, юга и юго-запада». И 15 июля: «Бои в районе Бердичева, которые местами носили кровопролитный, упорный характер, начинают затихать. 11 — я танковая дивизия потеряла 2000 чел.» (указ. соч., т. 3, кн. 1, с. 121 и 133). Немецкий генерал А. Филиппи уже после войны отметил, что русские в приграничных боях против группы армий «Юг» постоянно переходили «от обороны к контрударам и контратакам, в силу чего наши войска несли большие потери, достигавшие 200 чел. в сутки на дивизию».

Этими боями закончилось первое и наиболее крупное танковое сражение Великой Отечественной войны.

Надо оговориться: название «Танковое сражение под Бродами — Ровно» (а можно добавить еще Луцк и Дубно) — всего лишь условность. В отличие от широко известного танкового сражения 1943 г. под Прохоровкой, которое по времени и месту происходило довольно «компактно», танковое сражение 1941 г. на Юго-Западном фронте оказалось более разбросано во времени и в пространстве. Оно по сути дела складывалось из боев отдельных мехкорпусов, вводимых в бои поэтапно, по мере выдвижения на исходные рубежи. Поэтому дать единую картину всего хода танковой битвы 1941 г. трудно. С другой стороны картина эта окажется неполной, если не осветить, хотя бы в основных моментах боевые действия каждого из механизированных корпусов. Им, находившемся в стадии формирования и перевооружения, пришлось вступить в сражение в непредусмотренных и неожидаемых условиях внезапного нападения организационно превосходящего танкового противника, который успел заблаговременно изготовиться, действовал по заранее рассчитанному оперативному плану и был полностью обеспечен ресурсами на всю глубину запланированного удара.

В этих обстоятельствах, постоянно осложнявшихся буквально с первых минут нападения, всему личному составу мехкорпусов потребовалось исключительное мужество и стойкость. Наши танкисты не только выдержали удары врага, но и сами наносили ему такие ответные удары, которые поставили его на грань поражения и в конечном счете сорвали его стратегический план окружения и разгрома советских войск на юге.

Cхема 4. Контрудары мехкорпусов ЮЗФ под Новоград-Волынским и Новым Мирополем на завершающем этапе танкового сражения в начале июля 1941 г.

22-й мехкорпус вступил в бой в первые часы войны и по приказу командующего М. П. Кирпоноса нанес первые удары по вторгшемуся врагу (схема 2). 22–29 июня корпус действовал вместе с 1-й АПТбр генерал-майора К. С. Москаленко, недавно сформированной, хорошо обученной и располагавшейся в полосе 5-й армии под Луцком. Их объединение произошло несколько необычным, но характерным для тех дней образом. Москаленко, вскрыв «красный пакет», увидел предписание: форсированно двигаться в район развертывания 6-й армии Музыченко, о чем и доложил командарму-5 М. Потапову. Но обстановка утром 22 июня оказалась предельно напряженной: дивизии армии не успели развернуться и выдвинуться к Владимир-Волынскому, а 22-й МК, разбросанный на большом удалении, не смог быстро собраться. Его дивизии — 41-я и 19-я танковые и 215-я мд — находились в 140 км от границы. К тому же 41-я, имевшая 31 танк КВ, потеряла связь со штабом — позже выяснилось, что она по предписанию такого же пакета ушла на Ковель, т. е. в сторону от главного немецкого удара.