- Вот и ладушки. Теперь идти можно, - ко всеобщему изумлению, бодро опираясь на обе ноги, волшебник зашагал над тропинкой. - Не отставайте, а впереди бегите.

  Быстро идти с коробом не получалось. Стекляшки тревожно названивали даже при ходьбе, какой тут бег? Девчонки вырвались вперед, Славка - на полусогнутых - следом. Так, в относительном спокойствии, процессия дошла к пологому спуску.

  - Ачарья Олен, куда вы?

  Тот услышал голоса снизу, оторвался от чтения книги.

  - Батюшки! Да как же я залетел сюда?

  Тропинка уже перегнулась вниз, уводя пешеходов к подножью. Олен, краем глаза отслеживая её прихотливые изгибы, сперва точно следовал за детьми, да зачитался и утопал вверх, по прямой. Когда Милана обернулась, волхв уже очутился в стороне, над провалом.

  Закрыв книгу, он промаршировал пологую спираль до земли и не заметил торчавшего из тропы камня. Раненая нога последним шагом как раз приземлилась на острый скол:

   - Ах, язви тебя! - Болезненный вскрик забывшегося волшебника дополнился шумным падением.

  - Экий я дурень, - печально констатировал Олен, потирая ушибленный локоть, - однако, изувечусь напрочь, пока доберемся. Берите меня на буксир. Так вернее.

  Он вынул из кармана пригоршню перьев, пустил одно по ветру, пошевелил на него пальцами. Заколыхавшись, перо разрослось, стало похожим на плоскую лодку. Схватив зубчатый упругий борт, волшебник подтащил лодку поближе. С того места, где сидел, неуклюже перевалился и плюхнулся на спину. Щелчок пальцами направил лодку-перо к изумленным детям.

  - Вот, - рука Олена извлекла длинную кожаную веревку, - привяжите к очину. Теперь тащите за собой...

  Бечева только выглядела непрочной, но толстый полупрозрачный стержень пера охватывала плотно. Милана намотала кончик на руку, Славка с Русаной схватились дальше, чтобы не мешать, и процессия двинулась в путь. Это оказалось непросто, вести лодку. На поворотах приходилось напрягать силы, чтобы 'перо' с Оленом не улетело в кусты.

  - А сказал, что веса нет, - удивился мальчишка, в очередной раз хватая лодку за толстенный очин и заворачивая в нужную сторону.

  - Это не вес, - услышал и бормотнул волшебник, - а сила. Она не может исчезнуть, балбесы... Как можно не понимать очевидных вещей? Куда катится мир, если отроки не перенимают мудрости учителей...

  Милана присоединилась к Славке, помогла направить лодку-перо к просвету в чащобе.

  - Ты не обращай на него внимания, он всегда ворчит, когда увлечен чтением или мыслями. А сила, это внутреннее содержание вещи, понимаешь? Ты её можешь сделать невидимой, убрать вес, чтобы вещь не тащилась и не буровила землю. Но силу не уберешь, её только расходовать или пополнять можно. Воздух, в нем силы малые, в воде - больше, а в камне или железе - сам знаешь. Чем тяжелее, тем сил больше...

  Лес кончился. Впереди открылась долина, где ровно стояли дома. Славка растерялся:

  - Куда дальше-то? К кому?

  Милана и Русана одновременно указали на третий дом от реки. До него ребятишки домчались бегом, разогнав лодку-перо по ровному месту. А вот затормозить не успели. Со всего маху очин уткнулся в крыльцо, и зачитавшийся волшебник вылетел лбом на ступеньки.

  Глава двадцать восьмая

  Олен согласен!

  Грохот получился знатный! На вопль Олена вышла Дара:

  - Да что тут творится? Учитель, вы не ушиблись?

  - Чтоб вам пусто стало, озорники! - Волхв оглянулся, ища виновников падения, но те разбежались и попрятались.

  Славка сидел за поленницей. Сквозь дырки между чурками наблюдать оказалось удобно и безопасно. Русана с Лисой скрывались между телегами.

  - Дарёша, ногу ранил, обезножел. Лечи, голубушка...

  - Так вы сами бы... - попыталась возразить девушка, но протест немедленно пресекли доводы:

  - Как лечить, когда я рану не узрю? И что за непочтение? Я к тебе пришел, а ты перечишь, словно ровне...

  Родители Дары выглянули, всплеснули руками, бросились помогать. Под ворчание Олена они завели его в дом. Дети выбрались из укрытий.

  - Ух, я испугался, когда он кувыркнулся на крыльцо! Думаю, как грохнет сейчас в мою сторону, только лоскутки полетят...

  - Нет, Яр, не полетят. Олен никогда никого не наказывал, только ворчит и обещает. Но мы хороши тоже, лодку остановить не смогли...

  Русана добавила:

  - Надо было раньше начать. Ты же сама про силу говорила, а как до дела дошло, все и забыла! Вот нас по инерции и дотащило да крыльца... А почему говорят очин?

  Она держала толстый полупрозрачный конец пера и отвязывала бечеву. Почти невесомая лодка-перо покачивалась в воздухе, низко паря над землёй.

  - Очин? Так его срезают наискось, когда перо для письма готовят. Чинят. Яр, ты куда?

  Славка поставил одну ногу внутрь пера, на стержень, а второй оттолкнулся, словно на скейтборде. Лодка зыбко качнулась, но удержала его. Ещё толчок, ещё. Земля улетала назад всё быстрее, и вторая нога сама стала поперек, чтобы заложить вираж. Но внизу - не асфальт, и не на скейтборде скользил Славка. Перо наклонилось. Медленно тянулось падение, мальчишка уже и руки выставил вперед, в ужасе готовясь грохнуться на стремительно мчащуюся землю. И так вспомнилось вдруг, как скейт, настоящий скейт, круто поворачивал, не давая упасть в самых сложных виражах!

  Перо под ногами упруго вздрогнуло, заложило поворот почти под прямым углом. Славка чиркнул пальцами по земле, но устоял. Радостно вспомнило тело привычные движения, и он помчал к остолбеневшим девчонкам, набирая скорость. Сколько минут скейт-перо под его руководством показывал класс, никто не считал. Только вдруг на полном ходу опора под ногой пропала, и Славка закувыркался в пыли.

  Отряхиваясь, он поискал взглядом перо. Нашел. Жалкое и растоптанное. Маленькое, ни на что не годное.

  - Милана, Руся, Яр! Где вы там, - позвала Дара, - идите в дом, учитель кличет!

  Когда они поднялись на крыльцо, негромкий шепот дал напутствие:

  - Я ему всё уже рассказала. Он пойдёт с Боруном.

  Олен полулежал, с книгой в руках. Отец Дары мостил под спину волхва подушку. Накрытый стол ждал едоков.

  - С переносом по виткам сложностей нет, до Коло в день доберемся. Вот к первому витку пройти - это задача серьёзная. Там земли диких людей, у них волхвов нет, договориться не с кем. Могут и напасть. Так что Борун берёт дружинников и Ждана. Довольны?

  Славка и Русана подпрыгнули от радости. Мальчишка даже завопил. Рыжая промолчала, но кто на это обратил внимание? Разве что старшие.

  - Ну, кто проголодался? Как не хотите? Нет, никаких отказов!

  Девчонки пошли к столу, а Славка отбился занятостью. Выйдя за дверь, он припустил в казарму. Он мчался во весь дух, спеша поделиться новостью с молодыми русами. Но на пороге его встретил Скитан:

  - Смирно! Тебя выпороть для начала, Яр, чтобы порядок знал? Дружина, стройсь! - А когда шеренга замерла, воевода поставил штрафника лиуом к ней и объявил наказание. - За самовольную отлучку...

  Глава двадцать девятая

  Бегом за картой!

  Славке влетело по первое число. Скитан на неделю лишил его права свободного передвижения вне школы. Только со Жданом или дежурным русом. Так минуло два дня. Вечером третьего в казарму, где Славка намывал полы, явились рыжая и русая:

  - Привет каторжанину.

  - Да ладно вам. Что нового? Они там, вообще, готовятся?

  - Ещё как. Завтра Тринс с Боруном расчеты заканчивают - вступила Милана, а Русана завершила отчет:

   - Гороскоп составили, удачный.

  Славка заворчал:

  - Опять? Дрон уже пролетел со звёздами, теперь эти...

  Одноклассница заспорила:

  - Тринс вовсе не Дрон. Он умный, только рассеянный. Очень умный...

  Мальчишка опешил:

  - Какой Тринс? А где Олен?

  Рыжая фыркнула, Русана запылала от смущения:

  - Ой, ты только меня не выдавай. Это я в дневнике Олена шифровала, чтобы никто не понял. Тридцать три несчастья. Три-три-нес. Сокращенно - Тринс.