– Ты должна будешь сделать это, никто из нас не может коснуться серебра.

Блисс внимательно посмотрела на него. На крошечные царапины на обратной стороне, словно кто-то пытался открыть его. Она вспомнила положение руки Аллегры, и сделала то же самое. Она нажала на скрытую кнопку на стороне часов. Небольшой круглый диск появился в воздухе. Он был похоже на вращающийся земной шар, с линиями перемещения вокруг него.

– Что это? – спросил Лоусон.

Она пожала плечами.

– Я понятия не имею.

– Я думаю, может быть, нужно сказать ему, куда мы хотим попасть, – услужливо подсказал Малкольм.

– Отведи нас в Рим, – приказал Лоусон, и вот уже проход открылся перед ними и ярко засиял в темноте.

Глава тридцатая

Свет и проход исчезли, и, когда Блисс открыла глаза, она увидела, что была в небольшой каменной комнате с решётками на окнах.

– Где мы? В тюрьме? – спросила она.

– Нет, я думаю, что это монастырь, – сказал Лоусон, хмурясь. – Но мы не в нужном месте или не в том времени. Смотри.

Блисс посмотрела в окно на огромный канал, усеянный гондолами и скоростными моторными лодками, люди мчались по мощёным улицам с зонтиками.

– Где монахи? – спросила Ахрамин, садясь на каменный порог.

– Их нет, думаю, остались только туристы, – сказал Малкольм, читая мемориальную доску на бархатной подпорке в конце комнаты.

Сегодня, наверное, вторник, когда музеи закрыты, иначе мы были бы окружены ими.

– Мы близко, – сказала Блисс, успокаивая Лоусона. – Венеция не слишком далеко от Рима.

– Когда я открывал портал… я просто представлял место в уме… я думал, что появится тоже самое здесь, – сказал он, кусая ноготь.

– Порталы, которые ты создавал должны быть частью проходов, – сказала Блисс.

– Возможно, я не знаю наверняка. Все, что я знаю, это то, что я могу представить картинку, а потом она предстанет предо мной. Я думал, использовать хронолог будет легче.

Блисс кивнула. У неё была идея. Когда Посетитель, Люцифер, завладел её разумом, и она была в состоянии видеть его воспоминания, она не имела контроля, она не могла призывать воспоминания по желанию. Но картинка, которую она видела в воспоминаниях Аллегры, была другой, и она подумала, было ли возможно вызвать их по желанию, если она сосредоточится. Она должна была быть осторожной в объяснениях; она все ещё не была уверена, что произойдёт, если Лоусон когда-нибудь узнает её истинное происхождение, а теперь не было времени на это. Она уставилась на хронолог.

– Я думаю, что у моей матери был один, и иногда я могу получать доступ к её воспоминаниям, – сказала она.

– Как? – спросил Лоусон.

Она покачала головой:

– Я не знаю. Я могу чувствовать её, и это все, что я знаю – она направляет меня – и я думаю, что, возможно, если я сконцентрируюсь, я могу вспомнить немного больше, увидеть, как она использовала его.

Она села на каменный порог рядом с Ахрамин, которая уступила ей немного места. Блисс закрыла глаза и сосредоточилась.

«Скажи мне, – думала она. – Пожалуйста, если ты знаешь что-то, пожалуйста, скажи мне. Покажи мне».

Сначала перед её глазами предстала тьма. Но затем она рассеялась, и начал мерцать свет. Она увидела, как Аллегра подняла хронолог снова и открыла его. Циферблат прекратил вращаться и стал похож на обычные часы, но с тремя различными стрелками и числами по краю вокруг. Рассеянные по всему циферблату числа обозначали тысячи, сотни и десятки, а его стрелки были картой, и Аллегра руками привела хронолог в определённое положение.

Блисс открыла глаза.

– Я думаю, что знаю, как сделать это. – Она взяла хронолог и нажала на кнопку, затем подождала, пока циферблат прекратит вращаться. – Видите эти стрелки? – Она указала на них. – Один набор относится ко времени, измеренному сначала в тысячах и затем в сотнях лет, затем в десятилетия. Мы должны настроить его как часы – видите эту кнопку? Вы поворачиваете её руками, – сказала она, регулируя её. – Теперь другие стрелки, вот эти, с изображениями континентов на них? Они представляют долготу и широту. Уловка в том, что они должны выстроиться вместе во времени и месте, которое вы хотите, потом нажать на другую кнопку.

– Так, мы должны просто установить его на правильное время и координаты, затем нажать кнопку, и мы там, – сказал Малкольм взволнованно. – Мы можем сделать это!

– Не так быстро, – сказал Лоусон. – Кто-нибудь знает дату? Или координаты?

Лицо Малкольма погрустнело.

– Мы можем узнать это, – сказал Рейф. – Если это монастырь, то здесь должна быть библиотека с кучей энциклопедий.

– Я помогу, – сказала Блисс и последовала за Рейфом вниз по лестнице. Они обошли вокруг пустого монастыря, пока не достигли комнаты в конце прихожей, которая была заблокирована от музея.

– Думаю, что это здесь, – сказал Рейф, открывая двери с надписью

«BIBLIOTHECA».

Комната была покрыта пылью и заполнена книжными полками. На старом столе стояла маленькая пишущая машинка. Рейф свистнул и кивнул на полку, на которой стоял полный комплект Британской энциклопедии.

«Сейчас бы интернет, – подумала она. – Он бы мигом ответил».

– Я буду искать год, ты берёшь на себя местоположение. Хорошо? – спросила она Рейфа.

– Звучит хорошо.

Работа Рейфа была легче, она знала это – все, что он должен был сделать, найти Италию. Он найдёт все, что нужно, и он нашёл.

– Координаты Рима – 41 градус 54 минуты северной широты и 12 градусов 30 минут восточной долготы. – Он улыбнулся Блисс. – Малкольм выяснит, как установить их, если мы не сможем.

Её задача была более хитрой – она должна была выяснить год банкета, который Ромул назвал в честь Нептуна, когда сабинские женщины были захвачены. Она должна искать Рим? Ромул? Нептун? Сабинские женщины? Она наконец-то нашла то, что искала, под названием «Изнасилование сабинских женщин». Она поняла, что более поздние учёные изменили свои теории о том, что действительно произошло в тот день – и то «насилие» было просто другим словом для того, чтобы обозначить «нападение», поэтому картину назвали «Похищением сабинских женщин», когда она видела её в музее.

– Нашла что-то? – спросил Рейф.

– Почти, – сказала девушка. Информация была довольно путаной, и она не уверена, насколько заслуживала доверия дата, указанная в энциклопедии. – Тут говориться восьмое столетие до н.э, но даты немного неопределённы. Лучшее, что я могу сказать, это 752 год до н.э. Мне это не нравится – кто знает, куда мы попадём?

– Если это всё, что мы можем найти, это лучше, чем ничего, – сказал Рейф.

Они вернулись, среди команды бурлило обсуждение.

– Мы пытаемся выяснить, что Ромул получит, убив всех тех женщин, – сказал Лоусон.

– У кого-то есть теория? – спросила Блисс.

– Неточная. Но я вполне уверен, это имеет отношение ко всем вещам, которые изменились в последнее время. Пали не просто Врата Ада, что-то большее, – сказал Лоусон.

– В смысле?

– Мак, у тебя же есть теория? – сказал Эдон.

– Окулюс засветился, тёмные дороги обнаружены. Как сказал Маррок, это, кажется, знаки, что власть волков возвращается, и я думаю, что Люцифер хочет остановить это. Если волки вернут свою власть, то будет труднее – если не невозможно! – продолжать превращать нас в адских псов, – сказал Малкольм.

– Древние волки были бессмертны, так? – спросила Блисс. – Ромул был волком, да? Прежде, чем стал псом. Один из древних.

– Да, – кивнул Лоусон.

– Но все волки – как вы, парни – могут размножаться. У Вас могут быть щенки.

– Целые выводки, – сухо добавила Ахрамин. – Поэтому мы все примерно одного возраста.

Блисс посмотрело на них, её лицо покраснело от волнения:

– Я знаю, кто такие сабинянки. Лоусон посмотрел на неё с надеждой.

– Только смертные наделены даром рождать новую жизнь. Вампиры не могут рождать детей, они только перевоплощаются в новых телах в каждом цикле. Но вы можете размножаться, и, в то время как у вас есть экстраординарная сила и власть, вы смертны, что означает, древние волки – Преторианская Охрана – римляне совокупились с человеческими женщинами. Сабинянки – ваши человеческие матери.