– Я считал, что мы одни, – сказал Лоусон. – Я считал, что мы были единственными выбравшимися. Но потом мы нашли Ахрамин. Она сказала, что есть и другие сбежавшие волки. Я не знал, чему верить; я думал, что это засада, я не был уверен, что я найду кого-нибудь, когда пришёл сюда.

– Ахрамин... – Маррок пожал плечами. – Она предательница. Мы наблюдали за ней с тех пор, как Ромул спустил её на нас.

– Она говорит, что Ромул сломал её ошейник, что она вновь одна из нас, – сказал Лоусон. – Она привела нас к тебе. В ином случае, я бы никогда не вернулся.

– Она могла играть в более сложную игру с тобой. С нами.

Лоусон взял кусок хлеба и разломал его пальцами, скатывая часть в шарик.

– Если ты освободишь её, я могу обещать, что Эдон будет приглядывать за ней.

– Так отчаянно любящий её Эдон не переметнётся на её сторону? Я думаю, нет.

– Она часть моей стаи, – сказал Лоусон.

– Ульф, ты мой друг, но я сожалею, – сказал Маррок. – Нет ничего такого, чем она смогла бы заслужить наше прощение.

Лоусон вздохнул:

– Хронолог у тебя?

– Это было нелегко, – сказал Маррок, когда оторвал кусок хлеба и съел его.

– Фенрир напоминает о своём существовании? – спросил Лоусон. – Так ты получил его?

Светловолосый парень покачал головой и улыбнулся:

– Я говорю тебе, это миф.

– Кто такой Фенрир? – спросила Блисс.

Лоусон объяснил, что была легенда среди волков, что однажды великий волк Фенрир вернётся и освободит их от рабства. Это сказка, которую волчата рассказывали друг другу, особенно часто в те несколько дней, предшествующих их превращению в псов. Считалось, что однажды они вернутся к прежней славе. Однажды, кто-то поведёт их. Кто-то будет послан, чтобы помочь им. Чтобы спасти их. Освободить их.

– Просто сказка старых волков, – сказал он, улыбаясь. – Очевидно, нам не нужна помощь, чтобы освободиться из Преисподней. Мы освободили себя сами. Скольким ещё волкам удалось сбежать? – спросил он Маррока.

– Меньше, чем хотелось бы, намного меньше, – сказал Маррок. – Сотня, самое большее.

– Где они?

– Везде. Мы пошли врассыпную. Псы охотятся на нас день и ночь; многие из нас были захвачены и отосланы назад.

– Сколько здесь?

Маррок пожал плечами:

– Пятьдесят, самое большее шестьдесят. Вы видели вход в проходы? Насыпь змеи?

– Да, – кивнул Лоусон.

– Темные пути вернулись к нам, – сказал Маррок. – Сила волков возрастает.

– Я так и думал, – сказал Лоусон.

Маррок сделал большой глоток из своего кубка:

– Есть кое-что, о чём ты должен знать. Мы отслеживали псов также, чтобы избежать их. Один из наших шпионов нашёл это в остатках их лагеря. Я думаю, что должен отдать это тебе.

Он вручил вещицу Лоусону.

Лоусон уставился на ладони. Это была маленькая золотая цепочка с медальоном в форме сердца и с выгравированным полумесяцем. Пустяк, дешёвая вещица, но Тале она понравился, девушка хотела медальон, и он отдал его ей. Она всегда носила его; никогда не снимала его. Кто-то, должно быть, сорвал его с её шеи, сломал цепочку.

– Это Талы, да? – спросила Блисс.

– Да.

Ромул насмехался над ним, подумал Лоусон. Ромул знал, что волки выслеживали псов, и он хотел, чтобы кто-то нашёл его, вернул медальон Лоусону. Ромул хотел, чтобы Лоусон знал, что тот держал её жизнь в своих руках. Требуя, чтобы Лоусон пришёл за ней, спас её. Требуя, чтобы Лоусон показал себя, требуя этого, чтобы завладеть им.

– Девушка, которая убежала с вами? – спросил Маррок.

Лоусон кивнул:

– Но она не выжила во второй раз. Когда псы вернулись.

– Мы не видели волка среди них, но ведь мы могли быть неправы. Их очень много. Наши шпионы сказали мне, что стая Ромулу пробивается сюда. Они будут здесь через сутки или двое.

– Они близко, видимо, поэтому Малкольму нехорошо, – сказал Лоусон.

Маррок продолжал:

– Он собирает своих псов в Риме, к началу основания империи, как хотел Люцифер. Потеря хронолога не изменила и не замедлила его план, но я не понимаю, как он предполагает пройти по темным путям без него. Без хронолога, который бы повёл их, пути бесполезны. Он, должно быть, знает что-то, чего не знаем мы.

Лоусон размышлял над новостями, все ещё держа маленькую золотую цепочку:

– Позволим ему найти пути. Позволим ему прийти.

Маррок нахмурился:

– Что ты говоришь? Я послал волков, чтобы защитить пути от него.

Но Лоусон был непреклонен. Свет вернулся в его глаза, и его голос был уверенным:

– Когда Ромул и его псы прибудут, мы позволим им войти в проход. Позволим им идти в Рим. Я возьму свою стаю и последую за ним.

– Что? – вскрикнула Блисс.

– Зачем? – сказал Маррок.

– За пределами Ада Ромул уязвим. Особенно в Риме, ведь он должен будет стать человеком. Он будет более слабым. Разве ты не понимаешь? Мы можем убить его, Маррок. Я знаю, что мы можем. Мы должны ударить сейчас. Возможно это наш единственный шанс.

– Убить древнего волка? Ты забываешь, что он бессмертен. Только мы, новые щенки, умираем как насекомые, когда нам сломают лапки.

– Я не забыл, – сказал Лоусон. Он вытащил маленький бархатный мешочек и показал им иглу, которая сломала их ошейники в Преисподней. – У меня все ещё есть это.

Перед их глазами она выросла до размера меча, сияя золотом в лунном свете.

– Это меч Михаила, – выдохнула Блисс. – Клинок архангела. Но он был сломан, – сказала она, вспоминая, как то, что она держала, разрушилось на миллион частей.

– Небесное лезвие никогда не ломается, повелитель нашёл его после большого сражения на земле, – объяснил Лоусон. – Это было мощнейшее оружие в Адском арсенале. Он хранит Белый Огонь Небес.

Рука Бога, это было известно среди существ Преисподней.

– Он может убить то, что убить нельзя, – пробормотала Блисс, думая о крови, которую пролил этот меч. Как он использовался для плохих дел. Вампиром, который пал в своей власти. Это был меч, который убил Лоуренса ван Алена. Это был меч, который она погрузила в своё сердце, сломав дух своего отца.

– Он может убить Ромула, и он убьёт его, – сказал Лоусон сквозь зубы. – Клянусь.

Глава двадцать седьмая

В конце трапезы Маррок пожелал им доброй ночь.

– Здесь вы будете в полной безопасности, – пообещал он. – По крайней мере, до рассвета.

Лоусон покинул Блисс для того, чтобы проверить своих братьев. Девушка обнаружила несколько старых одеял на краю платформы и легла поспать, хотя сон никак не шёл. План Лоусона тревожил её. Он был так уверен, что сможет победить Ромула и, возможно, спасти Талу. А можно ли было спасти Талу?

Блисс подумала об уродливом чёрном шраме на шее Ахрамин и содрогнулась. Лоусон был переполнен надеждой, и она поддерживала его в этом решении, но это не означало, что у него были шансы на успех. Если они потерпят неудачу, то Лоусон и его братья будут мертвы или захвачены. Она не была уверена, что хуже.

Ко всему прочему, Блисс должна была найти стаю первой. Она, как предполагалось, приручит волков, вернёт их под начало Голубой Крови. Как она собиралась сделать это, если её друзья – хоть она только встретила их, она знала, что они были её друзьями – будут захвачены или мертвы? Они все ещё не знали, где Джейн, и они не приблизились к её нахождению ни на шаг.

Блисс села. Ей только что пришло в голову, как Джейн была связана с псами. Что Маррок говорил о путях?

– Я не понимаю, как он планирует пройти по тёмным путям без хронолога.

Затем её осенило. Смысл не в том, что использует Ромул, а в том кого он использует. Она должна была найти Лоусона и рассказать ему обо всем прямо сейчас. Она спрыгнула с дерева, еле найдя опору в темноте. Девушка шла на звук знакомых голосов и нашла Лоусона, Рейфа и Малкольма, сидящих в низком навесе.

– Эй, Блисс, – сказал Малкольм, улыбаясь. – Классно быть в окружении волков, да? Почти как дома.

– Эдон все ещё с Ахрамин? – спросила она.

– Да, он не оставляет её даже при том, что его никто не держал там. Мы только проверили их. Они оба в полном порядке, – сказал Рейф. – Немного раздражены, но это нормально.