– Отлично. Я тебе надену тонкое кольцо по типу ошейника – не снимай его, пусть болтается. Старайся, чтобы утолщение всегда находилось спереди. В нем микрофон, так я буду тебя слышать на расстоянии до километра. Карман в джинсах не дырявый? Засунь туда пока вот эту штучку, а послезавтра, придя на место, вставишь ее в ухо и будешь слышать, что я говорю.

– Ясно.

– Кстати, «тыкать» каждый раз тоже не хочется. Надо тебе нормальное прозвище дать вместо того, что тебе тюремщики прилепили. Например, Свояк. Подойдет?

– Спасибо, – тихо прозвучало в ответ.

В указанный в записке день вылазки Переведенцев не нагружал своих подопечных. Три часа стрелковой подготовки на пустыре – не в счет, на фоне вчерашних напряженных тренировок новобранцы воспринимали ее практически как отдых. В процессе занятий появились шутки и подколы, чего ранее не наблюдалось в принципе. После обеда капитан загнал свою «великолепную девятку» в класс для теоретических занятий и провел краткий инструктаж.

– Ну, что, всадники апокалипсиса, поздравляю! У вас появился отличный шанс подтвердить право называться бойцами клана «Честь и Мужество». Перед нами поставлена задача занять хутор рядом с мобилизационными складами и организовать круговую оборону. Конечная цель – подготовить плацдарм для последующей атаки основных сил на базу «Анархии». В случае успеха миссии уже никто не посмеет назвать вас бандерлогами, поскольку вы станете полноценными членами нашего боевого братства. Командовать отрядом буду я, а наши тылы прикроют лучшие снайперы клана. Так что сейчас отправляемся в казарму копить силы перед рейдом, дневальный через полтора часа нас разбудит. Вопросы есть? Вопросов нет. Встать, выходи строиться!

Десять фигур в легко узнаваемых черных комбинезонах с серыми вставками вышли с комбината «Дружба» на закате сумрачного дня, когда солнечные лучи все же вырвались из-за свинцовых туч. Однако их появление не вызывало теплых ассоциаций, а выглядело скорее устрашающе. Преломляясь в облаках над самой линией горизонта, свет солнца широко расплылся кровяной лужей, окрасив небо во всевозможные оттенки красного: от розового до багрового.

Блатыри оказались людьми достаточно суеверными и отреагировали на эту картину недовольным шепотом: дескать, не стоит идти на дело при таком знамении, добром не кончится. Волнение самых впечатлительных нашло мистический отклик и у остальных, вынудив капитана жестко пресечь разброд в отряде.

– Разговорчики в строю! Вы мне еще на кофейной гуще гадать начните, барышни кисейные! Совсем расслюнявились, еще даже от базы не успели отойти! Зачем, по-вашему, я заставлял вас попрыгать перед выходом, для чего подтягивал снаряжение?

– Чтобы ничего не бренчало, – подал голос кто-то.

– А какой в этом смысл, если ваш треп за триста метров слышно? Балаболки, блин! На подходе к нейтральной полосе тишина должна быть гробовая! Общаемся только знаками, как я учил, иначе противник вас услышит, а мы его нет. Тогда точно беды не миновать. Так что соберитесь, тряпки!

Фактически офицер использовал древний психологический прием – «взять на слабо», устыдив за страх тех, кто всегда по жизни друг перед другом, а тем более перед посторонними, пытался казаться образцом бесшабашности и презрения к опасности. Как говорится, понты дороже денег, а стремление к ним – сильнее любого риска. Но одно дело теория и совсем другое убедить девятерых волков, недостаток мозгов восполняющих обостренным чутьем. Особенно, когда сам догадываешься о грядущей развязке вылазки.

Тем не менее, у Переведенцева почти получилось, чтобы взбучка возымела действие. Имея дело с кодлой, всю жизнь промышлявшей грабежами и убийствами, не приходится рассчитывать на чудесное превращение бандитов в правильных парней из-за навязанной им пару дней назад присяги. Достаточно тявкнуть одной дерзкой или дурной шавке, и только что поджавшая хвосты стая может кинуться на отважного человека, осмелившегося их дрессировать. Ветеран «Чести» держал в уме закон Мерфи, гласящий, что «если какая-нибудь неприятность может случиться, то она обязательно произойдет», и потому услышанное в ответ не застало его врасплох.

– Полегче, капитан, а то ведь неизвестно, как оно может повернуться, когда дойдем до места. В перестрелке с врагом пули летают во все стороны. Обстановка накаленная, как бы рука не дрогнула.

– С чего это вы разнервничались? – будто не услышал угрозу Переведенцев. – Если есть среди вас не фартовые или боящиеся всякого риска, поднимите руку, я оборву их мучения на месте.

Не услышав ничего в ответ, капитан повернулся к бунтарям спиной, демонстрируя, что тема исчерпана. Через секунду он услышал характерный звук, издаваемый впившейся в землю пулей. Взгляд, невозмутимо брошенный капитаном через плечо, застал немую сцену: новообращенный борец с порождениями Зоны, известный среди своих криминальных корешей под прозвищем Стольник, застыл с округлившимися от удивления и испуга глазами в неловком положении – вцепившись в рукоятку пистолета, уже почти вытащенного из кобуры. Именно у его ног взвился фонтанчик, рожденный выстрелом из «бесшумки», и бандит благоразумно не стал считать это случайностью.

– Я что, неясно выразился на инструктаже, когда говорил, что нас будут сопровождать?

– Да я только поправить хотел, в натуре! – по-детски неумело попытался оправдаться здоровенный бандит, получивший погоняло за вес, превышающий сотню килограммов.

– Стольник, я тебе не следователь на допросе, чтобы подобную ахинею выслушивать. Считай это последним предупреждением, второго не будет. Усек?

– Угу.

– Говорю всем убежденным, что они умнее меня: оставьте мысли, что вам удастся улизнуть, – добил строгим голосом возможные колебания Переведенцев.

Он обвел взором новобранцев поневоле, останавливая взгляд на каждом. Никто не выдержал, все молча опустили глаза.

– Единственное направление, куда вы сможете сегодня побежать – база наших врагов из клана «Анархия», – поставил точку в противостоянии капитан. – Только учтите, что «мужиков» они в плен не берут, и, увидев вашу форму, изрешетят гораздо раньше, чем кто-либо сможет до них добраться и рассказать о последних перипетиях личной жизни.

Переведенцев довел свой отряд до полевого блокпоста времен Первого Выброса, напоминавшего своим видом о хаосе после возникновения Зоны отчуждения. Дорога, вьющаяся между перегороженных колючей проволокой холмов, упиралась в закрытый шлагбаум, а после змейкой проскальзывала между штабелем плит и мертвым БТР, державшим на прицеле въезд. Поблизости в хаотичном порядке замерли брошенные на съедение ржавчине «пазик», самосвал «ЗИЛ» и бульдозер, подпирающий пирамиду из огромных магистральных труб. Видимо, предполагалось окончательно закупорить этот путь, да только исполнять волю начальства стало некому. От техники изрядно фонило, и потому перед преодолением финального отрезка бойцы разместились в кустах недалеко от опоры высоковольтной ЛЭП.

– Ближнее строение – бывшая конюшня, – указывая на торчащий над склоном козырек, прошептал Переведенцев так, чтобы слышали подчиненные, но через несколько метров слова уже заглушал ветер. – Хруст и Гоша, выдвигаетесь к нему и занимаете внутри оборону. Не торопясь осмотритесь, если все ровно, то помашите рукой. Это послужит сигналом для выдвижения следующей двойки, которая заляжет по бокам от вашего укрытия. Так постепенно, парами прощупываем пространство и занимаем весь хутор. Все ясно? Вперед!

Поначалу выдвижение проходило без сучка и задоринки, но стоило третьей двойке попробовать пробраться от конюшни к избе, как несколько фрименов, поджидавших в засаде на чердаке скотного двора, открыли огонь.

Пространство вокруг хутора словно ожило: оказывается, в поле тоже затаилось много бойцов «Анархии», замаскировавшихся при помощи специальных накидок с нашитой поверх травой. Бронебойные пули летели со всех сторон, и негде было от них спрятаться, ведь они прошивали рассохшиеся бревна строений словно бумагу, неумолимо настигая пытавшихся укрыться. Переведенцев и остававшиеся с ним трое попытались отступить вниз по склону в сторону блокпоста, но им во фланг, с гребня холма, протянувшегося за асфальтовой дорогой, ударили пять автоматов. Впрочем, капитана ни одна пуля даже вскользь не задела, что особенно контрастировало на фоне истерзанных в клочья тел соратников.