Тело сектанта еще кувыркалось, как слева донесся звук одиночного выстрела. Пуля пробила шлем Кнута в районе уха и не оставила тому ни малейшего шанса. Меткий стремительно развернулся, одновременно сбрасывая с плеча тело директора и присаживаясь на колено. Макушка сектанта хорошо выделялась над плоским верхом невысокого здания, стоявшего между железнодорожных веток, и потому сталкеру для прицеливания потребовалось времени не больше, чем снайперу для второго выстрела. Оба метили в голову и не промахнулись. Только Меткий после удара пули в бронемаску даже остался на ногах благодаря экзоскелету, а вот его оппонент в прямом смысле раскинул мозгами.

Других сектантов на крышах окрестных зданий по счастью не оказалось, так что беглецы смогли достичь ограждения станции и через ближайший пролом выбраться наружу.

Прикрываясь бетонной стеной, сталкеры могли бежать вдоль нее без оглядки, не опасаясь снайперов. Они рассчитывали обогнуть АЭС и, повернув на запад, скрыться в спасительном лесу. Аномалии и монстры не в счет – в Дальневосточной зоне страшнее человека зверя нет.

Однако из зарослей высокой травы, к которой бойцы устремились, по ним открыли беглый огонь. В Меткого с его ношей не стреляли, а вот Переведенцев едва успел упасть ничком. Тут же сбоку обозначился еще один отряд фанатиков, пустивший для острастки несколько очередей в забор над головами сталкеров. Очевидно, первая группа вышла на перехват от четвертого энергоблока, а вторая являлась подкреплением, прибывшим из Комсомольска-на-Амуре. Капитан шипел и тихо матерился, лежа в небольшой выемке и чем-то энергично шурша.

– Дим, как ты? – негромко окликнул его Меткий.

– Бинтуюсь, два сквозных в левую руку, – ответил Переведенцев. – Ничего критичного. Жить буду, стрелять тоже. Сейчас только промедол вколю.

– Они и голову поднять не дадут, но раз продолжают с нами миндальничать, то еще не конец. Подождем.

Неожиданно, словно раскаты грома, прозвучали слова, шедшие казалось из поднебесья.

– Меня зовут Блэк, я старший офицер охраны АЭС. Вызываю Меткого на переговоры! Это твой последний шанс остаться в живых, и если хочешь его использовать, то выстрели в воздух – я пришлю парламентера.

Очевидно, сектанты задействовали систему экстренного оповещения станции. Когда отражавшееся от стен эхо стихло, Меткий удовлетворенно кивнул головой.

– Вот на что-то подобное я и надеялся. Интересно, кого они пришлют? Ведь надо будет принимать решение на ходу, а для этого мозги нужны.

Сталкер подал условный сигнал, но не сразу, а через небольшую паузу, тем самым показав, что готов к переговорам, а не исполнению ультиматума. Вскоре, к его удивлению, к ним вышел заурядный фанатик без оружия. Впрочем, он сам же и прояснил ситуацию.

– На мне микрофон и динамики. Блэк будет слышать все, что вы скажете, и сам вам отвечать. Я также должен буду осмотреть раны директора.

Сектант нажал какую-то кнопку на груди и произнес: «Они передо мной».

– Меткий, и тот, кто с ним, мои условия просты, – без предисловий перешел к делу Блэк, – вы передаете нам заложника и сдаетесь. Если он еще дышит, то мы даже сохраним вам жизнь.

– Каковы гарантии? – спросил Переведенцев.

– Никаких. Только здравый смысл – если мы примем вас в клан, то это хоть как-то компенсирует потерю убитых вами бойцов.

– Вступление в «Фатум» подразумевает специальную обработку, – вклинился в разговор Меткий. – Жить, не помня, кто ты есть, подрываться исполнять неизвестно чьи указания, любой степени мерзости по щелчку пальцев – такое не про нас! У меня есть встречное предложение: вы позволяете нам отойти от АЭС на пару километров, даете фору в пятьсот метров, и мы уходим, оставляя директора. Конечно, тебе придется попереживать, что мы ускользнули от вашей строевой подготовки, но зато получите назад свое начальство.

Блэк аж фыркнул от такой наглости.

– Ни один нормальный человек не полезет в сердце владений клана «Фатум»! Ты долбаный псих, Меткий, а потому веры тебе нет! Сдуру застрелишь заложника и бросишься наутек.

– По моему скромному мнению, даже самый чокнутый на всю голову искатель приключений не выберет своим домом Дальневосточную АЭС. Так что в сравнении с вами я абсолютно здоров! Да, хотел сыграть по-крупному, сорвать куш. Рисковал, импровизировал, но не сложилось, бывает. Теперь хочу унести ноги и только!

– Ага, конечно! «Мужики» тоже с тобой за барышом приперлись.

– Они шли сами по себе, и мы встретились только в туннеле. Оказавшись в одной большой заднице, люди или грызут друг другу глотки, или быстро становятся товарищами по несчастью. Не обессудь, Блэк, что мы объединились против таких милашек, как вы, страшно хочется жить. Так нужен вам директор живым или нет? Если да, то могу предложить вариант, как нам разойтись краями.

– Излагай!

– Вы будете сопровождать нас, пока не доберемся до ровного открытого места с большим обзором в обе стороны. Например, подойдет любая дорога. Там твой парламентер пришлепает к нам в одних трусах и ботинках, и убедится, что директор по-прежнему жив. После мы начинаем отступать, а вы приближаться. У нас есть винтовка Лоренца, а у вас их и подавно воз и маленькая тележка, так что если я убью заложника, то броня не спасет меня от расплаты. Что творит «рельса» при ведении огня в режиме максимальной мощности, мы все знаем. Если же твои бойцы начнут хитрить, то им не укрыть директора от выстрела, пусть даже парламентер попробует закрыть его тело собой. Все в равных условиях. Что скажешь?

– Хорошо, – после минутной тишины ответил Блэк, – но наш человек отправится с вами сразу.

– Исключено! Мы так даже план отступления обсудить не сможем. Ведь фактически вы даете фору, не более. Едва директор окажется у вас – за нами с улюлюканьем кинется погоня. Поэтому пусть твой парень проводит первоначальный осмотр и отваливает до поры. Предупреждаю сразу – у директора пулевое ранение, но это ваши косорукие воины в меня стреляли. Мы стабилизировали его состояние при помощи «подорожника» и «креста». Тем не менее, поскольку пуля в кишках, то медицинское вмешательство все равно понадобится, чтобы не было перитонита. Без сознания ваш начальник потому, что я его вырубил нейропарализатором. Ты должен знать про эту штуку. Так что он еще сутки овощем проваляется.

– Приступай к медицинскому осмотру, – через паузу произнес, наконец, командир сектантов.

Переведенцев при помощи ножа помог фанатику освободить тело от простыни и тот приступил к осмотру.

– Директор в коме, – наконец сообщил он, – но зрачок реагирует на свет, значит, тяжелого повреждения мозга нет. Сердцебиение реже нормы, но ровное. Других травм кроме раны в боку не наблюдаю. В целом могло быть намного хуже.

– Меткий, наступит момент, и ты за все ответишь, – с едва сдерживаемой злостью сказал Блэк, – за все сразу.

– Я в этом даже не сомневаюсь, – ответил сталкер.

– Уходите, но не вздумай пытаться переиграть меня, если действительно собираешься пожить! Оцепление – пропустите их!

Меткий закинул директора на плечи, прикрыв тем самым свой беззащитный затылок, и отправился прочь от станции. В правой руке сталкер держал автоматическую «Беретту», ствол которой упирался в основание подбородка пленника. Переведенцев шел следом в арьергарде, контролируя отход и глядя больше назад, чем вперед – в порядочность и моральные устои сектантов беглецы не верили.

– Ты действительно планируешь отдать им старого хрыча? – спросил капитан украдкой, когда фатумовцы отстали метров на сто.

– Учитывая его значимость для Повелителей, нельзя позволить, чтобы директор вернулся к прежним делам. Чемоданы с красной кнопкой всегда доверяют единицам избранных и без нашего заложника фанатики просто свора бешеных собак. Да, наверняка ученые рангом поменьше могут самостоятельно организовывать выбросы, разводить мутантов и выжигать мозги сталкерам, но инициировать катаклизм мирового масштаба им не по зубам!