Наставник по огневой подготовке в бытность Дмитрия курсантом говорил однозначно: «кто промахивается со ста пятидесяти – тот преступник!» В результате такого подхода через год молодые ребята стреляли без промаха с четырехсот метров, натаскивая в дальнейшем своих подчиненных. Теперь им положить секачей без риска для здоровья, словно на барской охоте с вышки у кормушек, сам Бог велел. Отстрел парнокопытной живности не составил труда для четырех опытных бойцов, а вот бить по псам с дистанции в полкилометра не стали – слишком большой расход патронов при нулевой эффективности.

Спустившись в низину на болота, группа двинулась дальше к Гиблой лощине. Местность так прозвали за большое число округлых водоемчиков, заполненных жижей торфяного цвета и обрамленных по краям зарослями сухого камыша. Из-за них «мужики» на время потеряли из виду диких псов, но вскоре стало очевидно, что стычки с крупной собачьей стаей не избежать.

Едва несостоявшиеся друзья человека заметили движение квада в их сторону, они тут же снялись с места и отступили под прикрытие непролазного кустарника. Без листвы он не скрывал псов на сто процентов, но все равно не позволял вести прицельный огонь со средней дистанции по мелькающим в полутьме силуэтам. Только ближний бой, только хардкор!

Переведенцев оценил маневр четвероногих охотников по достоинству: псы вовсе не собирались давать зеленый свет сталкерам, а лишь заняли более подходящую для атаки позицию. Спешить, оголтело нападать – они тоже не торопились, да и зачем, если двуногая дичь сама идет к завтраку? Подобный взвешенный подход определенно указывал на интеллект. Если бы мутанты знали, что перед ними квад, а не просто люди с автоматами, то возможно и вовсе подались прочь, но такие нюансы доступны очень немногим монстрам, коим посчастливилось остаться в живых после встречи со спецназом «Чести».

Чем ближе подходили бойцы, тем сильнее становилось мельтешение за ветвями. Возбуждение зверей передалось людям, заставляя сердца биться чаще обычного. Когда до кустарника оставалось метров десять, и стало возможно выцелить суетящихся мутантов, стая разделилась на две части, устремившиеся в обход преграды с разных сторон.

Псы норовили зайти кваду во фланги, не позволяя тем самым сосредоточить огонь на одном направлении. Работа двойками означала, что на каждую пару бойцов налетит по десятку яростных тварей. Если хоть одна не сдержит натиск, то схватка мгновенно превратится в форменное побоище, с неминуемой и крайне болезненной смертью для всех в итоге. Не спасет даже качественная броня – только продлит мучения, не позволяя погибнуть сразу.

– Целимся по краям зарослей, и когда они их обогнут, в первую очередь накрываем из подствольников! – приказал Переведенцев.

Через считаные мгновения хлопки «клыков» и небольшие дымные облачка на месте разрывов ознаменовали начало сражения. План капитана сработал – примерно треть собак выбыла из строя: пара упала замертво, а несколько посеченных осколками скуля и визжа крутились на месте или пытались отползти, приволакивая покалеченные лапы. Но главный успех заключался в том, что гранаты сбили темп атаки, дезориентировав не пострадавших особей – пусть всего на несколько мгновений, но и этого оказалось достаточно, чтобы подобие лихой казачьей лавы превратилось в череду разрозненных наскоков, отражать которые уже не столь трудно.

Стреляя короткими очередями практически без промахов, бойцы даже не успели полностью израсходовать магазины, как агрессивные мутанты были повержены. Подранков, напоминавших теперь своим поведением не кровожадных монстров, а обычных, увечных дворовых шавок, добивали уже без спешки, переведя предохранители ради экономии патронов в режим стрельбы одиночными.

Вскоре сталкерам пришлось вколоть себе антирады и миновать очень грязный участок, где дозиметры всегда заходятся визгом. В остальном, до окрестностей фабрики квад добрался без происшествий, пройдя зигзагами по полосе аномалий на краю болот. Имелись и менее тяжелые маршруты, но зато тут от возможных наблюдателей прикрывали высокие заросли борщевика. Тяжело представить, не увидев своими глазами, но растения, крайне редко достигающие трех метров в высоту на обычной земле, здесь возвышались на все семь-восемь. Их мертвые стволы, по диаметру не уступающие молодым деревьям, успешно противостояли осенним ветрам. Впрочем, когда вокруг очень многое нарушает законы природы, к травяному гигантизму тоже привыкаешь, и он начинает восприниматься как норма.

Перевалив по-пластунски через очередной гребень холма, сталкеры спустились в овраг, уходивший влево, в сторону насосного завода. В принципе, на его территорию можно попасть через недоделанную дренажную систему, но Переведенцеву такая точка входа не нравилась. В случае обнаружения в ней, группа оказывалась под кинжальным огнем противника, занимающего удобные позиции на верхних этажах окружающих зданий. Вариант с перелезанием через плиты ограды, опутанные поверху колючей проволокой, тоже пришлось отбросить из-за наличия примитивной сигнализации из жестяных банок. По возрасту она старше Первой мировой войны, но все такая же действенная! Поэтому, добравшись до дальнего угла заводского забора, капитан повел свой квад вдоль периметра на восток.

Бывшее предприятие неоднократно переходило из рук в руки – тут побывали и анархисты, и «мужики», и бандиты всех мастей. Еще немного, и здания можно будет использовать для съемок фильмов про войну: для полной аутентичности с промышленным кварталом города, пережившим уличные бои, осталось лишь немного подрихтовать декорации артобстрелом, да добавить сожженной бронетехники. Однако пока ни один, даже из самых сумасбродных и отчаянных режиссеров Голливуда, не рискнул сюда сунуться, и то одни сталкеры, то другие использовали завод как временный опорный пункт.

Первоначально капитан не планировал идти к воротам, а собирался воспользоваться проломом в ограждении, возникшем недавно в результате подрыва при очередной силовой смене хозяев. Скрытая от бандитов автотранспортным цехом, эта лазейка идеально подходила для проникновения, но в жизни слишком много переменных, чтобы просчитать все от и до. Вот и теперь реальность внесла свои коррективы.

Переведенцев ни на секунду не сомневался, что местные обитатели знают про дыру в заборе, и прежде чем преодолеть остатки бетонной плиты, непрочно лежащие сверху кучи крошева, он тщательно осмотрел простенькое на первый взгляд препятствие. Для этого ему понадобилась помощь двоих бойцов, удерживавших его на весу, пока капитан, не желавший опираться на обломки, изучал проход.

– Неглупые ребята, – подытожил он, когда его на руках втянули обратно, – прямо перед проломом, под самым большим куском плиты стоит мина, скорее всего нажимного действия. Обычные сталкеры тут точно вляпались бы. Я сейчас, опираясь на выступы соседней плиты, заберусь внутрь и осмотрю землю поблизости. Не верится, что сюрприз единственный.

Предосторожность оказалась не лишней – под припорошенной травой капитан нащупал проволоку растяжек, преграждавших оба возможных пути, и обозначил их для удобства остальных бойцов специально припасенными красными флажками. Группа только собралась последовать за Переведенцевым, как со стороны въезда на промтерриторию послышались беспорядочные выстрелы. «Мужики» замерли, ожидая новой вводной от командира.

– Идем по внешнему периметру, так быстрее, – решил он, – здесь проход разведан, при необходимости сможем быстро им воспользоваться.

Квад шустро добрался до главных ворот и затаился в кустах. Периодически слышались хлопки выстрелов и отборный мат бандитов, обещавших умертвить кого-то разными, но обязательно жуткими способами. Судя по количеству непрекращающихся угроз, неведомый противник изрядно напугал местных уголовников. Неожиданно раздался гулкий звук взрыва гранаты и вслед за ним вой раненого человека.

– Атанда, пацаны! – закричал кто-то срывающимся голосом. – Отходим!

Стоило не выдержать одному, и боевой дух еще недавно столь бравых парней испарился, как утренняя роса. Бандиты кинулись чуть ли не наперегонки к воротам, где их уже поджидали «мужики». Два самых резвых братка еще не упали, прошитые очередями, как остальные закричали, что сдаются. При этом они продолжали бежать в сторону сталкеров, только побросав оружие и задрав к небу руки. Сдаться успели пятеро. Лица всех пленных искажал животный ужас, они часто оглядывались.