— Это странно, если мерить вещи сегодняшним днем, — важно сказал Ворон. — Как тебе известно, империя Младших возникла тогда, когда людей еще и в помине не было. Страна эта простиралась на сотни лиг. Однако затем, после кровавых войн с гриффонами, сванами и другими могущественными древними расами, она постепенно теряла свою территорию. Потом появились люди, отбили у Младших Приозерье и основали там королевство. Западный край — очень древние владения альвов, и по сути когда-то они и впрямь были западной границей империи, однако теперь, после всех войн и дележей, он находится на востоке.

— Ну, допустим, — не желал сдаваться Рыжуха. — Значит, принц и его товарищи победили мятежников, удостоились особой милости императора, который назначил человека своим преемником? Всё-таки это похоже на сказку, тебе не кажется?

— Не всё было так гладко. То есть не так скоро Хельви добрался до трона, как ты полагаешь. Император назначил его наместником Западного края взамен убитого слуги, однако на долю принца выпало еще немало испытаний, прежде чем он…

— Могу себе вообразить, — усмехнулся старик. — Небось, драконов голыми руками ловил?

— Довольно, — стукнул кулаком по столу Ворон. — Ты, я вижу, насмехаешься надо мной! А я, дурак, распинаюсь!

— Не злись, дуралей. Лучше объясни мне вот какую вещь — свельф твой сказал, что братом этот Хельви приходится королю Омасу. Так он старший или младший брат-то? Уж не собирается ли он предъявить свои права на престол в королевстве Синих озер?

— Не старший он и не младший. Они близнецы, — мрачно ответил Ворон. — По словам свельфа, решение об изгнании Хельви принял Совет Мудрых — наши маги посчитали, что если королевич останется в стране, то может впоследствии попытаться совершить переворот и начнется новая война наследников. Тем более что короля Омаса посадили на престол именно Мудрые. Они определили по каким-то своим гороскопам, что он будет лучшим правителем для страны, чем Хельви. Но в том-то и дело, что внешне они похожи, как две капли воды. И Хельви открыто задается вопросом: уж не ошиблись ли Мудрые в своем решении?

Такой крамолы даже старый алхин перенести не мог. Он зашипел и замахал руками на не в меру разболтавшегося собеседника. Потом вскочил и бросился к двери, приоткрыл ее и некоторое время прислушивался. Ворон, который раскраснелся от выпитого, с усмешкой наблюдал за действиями бывшего наставника. В доме было очень тихо, только мухи жужжали под черным, закопченным потолком. Убедившись, что никто не ходит поблизости, Рыжуха прикрыл дверь и вернулся к столу.

— Думай, что болтаешь, — недовольно сказал он Ворону. — Мы с тобой всё-таки не в лесу.

— Говорят, в наше время и в лесу тебя чужие уши слышат. Не трусь, старик. Кто тебя здесь выдаст? Тут же все свои — ученики, прислуга.

— Правильно говорят про время-то: никому нельзя верить нынче. Стражники так и шастают по наводке доносчиков. Раньше, при короле Готаре, помню, доносчику первый кнут полагался, а виновнику — второй. А теперь не то что кнут — часть имущества схваченного по доносу человека фискалу достается. Бабы на рынке шепчутся, боится король заговоров против своей особы.

— Так сам понимаешь, невозможно тут оставаться, — переходя на шепот, страстно зашептал Ворон. — Не могу я больше. Словно с каждым днем мне удавку на шее затягивают всё сильнее и сильнее. Может, у Младших всё совсем по-другому!

— Не надейся, — также шепотом ответил ему старик. — Всюду происходит одно и то же. Слово лишнее сказал — в темницу. Или думаешь, Хельви твой без тайной стражи обходится? Нет такого правителя, который бы своих подданных живьем не жрал. Уж поверь старику.

Борон опустил голову и задумался о чем-то. Рыжуха, который был рассержен непонятно на кого, сильно потер лоб, отчего над бровями появилось розовое пятно. Он искоса поглядел на бывшего ученика и быстро отвел взгляд.

— Ладно, пойду я. Товар тебе принести надо. Помни — продать всё нужно за два дня, четверть выручки твоя.

— Не передумал, значит? — медленно произнес Рыжуха. — А ведь я старался отговорить тебя. Нет у меня, видно, красноречия, как у свельфа.

— Не переживай. Оно тебе совсем ни к чему, — усмехнулся Ворон, вылезая из-за стола. — Не провожай — выход найду. Через пару часов принесу товар, никуда из дома не выходи. Учеников своих запри куда-нибудь. Нечего им на меня смотреть, сам понимаешь.

Старик только слабо кивнул. Черноволосый алхин в последний раз оглядел комнату и бесшумно вышел за дверь. Рыжуха, обхватив голову руками, некоторое время слабо раскачивался из стороны в сторону, затем наполнил свою кружку остатками медовухи и залпом выпил. Дверь приоткрылась. Старший ученик, который и доложил о визите Ворона, заглянул в комнату.

— Сурок, — негромко сказал Рыжуха. — Сходи-ка ты к моему старому другу, начальнику городской стражи Шайву. Скажи, будет у меня часа через два один интересный гость, который умеет очень складные истории про короля нашего рассказывать. Иди и старайся на глаза никому не попадаться. Понял? А на обратной дороге зайдешь в лавку к Белке, купишь у него карту западной границы империи. Да настоящую, старую карту, понял? Денег возьми сотни три, меньше она не стоит. Будет у меня к тебе дело.

Ученик бесшумно исчез за дверью, а старик еще раз протер лоб неожиданно взмокшей ладонью.

— Ничего, — прошептал он. — Своя голова дороже, чем четверть выручки. Если уж такие разговоры про государя пошли, то тут изменой пахнет. А за измену смерть на дыбе полагается. Стар я для таких подвигов, клянусь Огеном, стар.

Заботы не оставляют истинного правителя ни днем, ни ночью. Да и как тут уснешь, когда голова раскалывается от множества вопросов, которые следует решить не только как можно быстрее, но и единственно верным способом. Хельви глухо зарычал, откинул одеяло и вылез из кровати. Небо за окнами уже светлело, видимо, рассвет был близко. Человек добрался до постели только четверть часа назад, но он понимал, что проклятые заботы всё равно не дадут ему заснуть. Уж лучше поработать за столом, чем ворочаться на шелковых простынях. Нужно убрать кровать из кабинета, или я вообще никогда отсюда не выйду, в очередной раз пообещал себе Хельви.

Он уселся в просторное кресло, высек огонь и зажег свечи. Стопки бумаг громоздились на широком и длинном столе, так что деревянной столешницы под ними не было видно. Зевая, великий канцлер Хельви принялся разбирать ближайшую стопку писем и прошений.

— Так-так, опять сваны просят выделить им золота для расселения в долине Хмурой реки, — бормотал он, пробегая глазами очередную бумагу. — А ведь два месяца назад я уже подписывал такую бумагу. Куда она делась? Нужно спросить об этом у Базла.

И канцлер сделал пометку красными чернилами в углу прошения: отдать Базлу. Верный друг и правая рука Хельви, Базл контролировал всё строительство, которое велось на Хмурой реке. Эти пустынные земли на юге империи заслуженно пользовались дурной славой при предшественниках Хельви и были практически необитаемы. Только многочисленная нечисть свободно бродила по берегам угрюмой и холодной реки, которая брала начало у подножия Черных гор, да дозорные отряды дважды в год поспешно прочесывали местность. Однако с того времени, как в Черных горах у империи появились могущественные союзники — не в последнюю очередь благодаря Хельви — и купцы с товаром всё чаще нанимали воинов, чтобы с их помощью преодолеть Хмурую реку, канцлер решил благоустроить эту территорию. Сваны давно просились пожаловать им какую-нибудь обособленную долину для проживания, и они получили эту землю.

Хельви отбросил перо и прикрыл глаза. Он искренне гордился тем, что сваны потихоньку обживают дельту Хмурой реки. Эта идея канцлера была одной из немногих абсолютных удач, которые посетили его в последнее время. В самом деле — сваны практически не представляют интереса для хищной нечисти, потому что в их жилах не течет теплая кровь. Это обеспечивает им относительную безопасность от гаруд, гарпий и вестал, гнезда и пещеры которых сваны методично разрушали. Они были трудолюбивы и старательны, прилежно осваивали дарованную им на вечные времена землю шаг за шагом, и купцы из Горы девяти драконов проезжали уже почти половину пути до Города драконоборцев по вполне приличной и охраняемой дороге. Третий же плюс подобного решения заключался в том, что дарение сванам земли не вызвало возмущения у многочисленных подданных Хельви.