Из реки на нее смотрела девчонка с растрепанными волосами. На лице застыла коркой струйка крови, оставшаяся после удара графской ладони, и Лорбаэн зачерпнула ледяную воду, сморщившись, окатила лицо, потом зачерпнула еще раз, открыла глаза и увидела, как из сомкнутых ладоней смотрят на нее глаза арденской девушки, которую она не раз уже видела в текущей воде.
-Лорбаэн-Лорбаэн, и кто тебя такую воспитывал? - укоризненно сказала девушка, расчесывая ей волосы.
-Лорбаэн-Лорбаэн... - словно разнеслось над рекой, и подняв глаза, девочка увидела на противоположном берегу ардена со свежими, кровоточащими порезами на лице, а он смотрел на нее, и она вдруг узнала его, узнала и вскрикнула, потому что неизвестно откуда пришло знание, что именно о нем говорил Ладирах ЭахЛесмар - этот человек пытался спасти ее отца ценой своей жизни, и прежде, чем она сообразила, что делает, Лорбаэн подскочила и побежала прочь, в камыши, и дальше, дальше, не разбирая дороги, и только вконец выдохшись, попыталась понять, что же ее так сильно напугало. И бредя вдоль опушки на север, наконец осознала, в чем же дело. Больше всего она боялась увидеть его глаза, его и еще троих, тех, кто судил ее отца и предал его смерти, а боялась потому, что хотела раз и навсегда вычеркнуть это событие из своей жизни, и, вспоминая отца, не вспоминать ненависти своей к его убийцам, и ненависти к самой себе.
Ей было все равно, куда идти, но ноги, так получилось, несли Лорбаэн на север через заснеженное поле, рощи и перелески, овраги и балки, мимо редких в этих местах деревень и изредка видневшейся слева белой ленты реки. Она смотрела по сторонам, но видела лишь собственную душу, в которой с таким трудом смогла достичь хоть какого-то спокойствия, и в котором поднял такую бурю один-единственный взгляд над рекой.
-Лорбаэн-Лорбаэн... - шептали ее потрескавшиеся от холодного ветра губы. - Лорбаэн-Лорбаэн...
Глава 11.
Дигбран. Сказание о синем диаволе.
Девчонка, кто бы она такая ни была, оказалась на диво прыткой и дала деру, едва Виластис с Дигбраном приблизились. Преследовать ее молодой рыцарь отказался.
-Спасли девицу от негодяя, и ладно. - удержал он Дигбрана. - Рыцари не ждут благодарности за свои деяния. Часто бывает так, что спасенный человек боится нас еще больше, чем того мерзавца, от которого мы его уберегли. Беды в этом большой нет. Добро, которое мы несем людям, существует независимо от того, что они про это добро думают. Пойдем лучше негодяя осмотрим. Кажется мне, что он ногу сломал.
Всадник в латах лежал неподвижно, придавленный конем. Только рука его скребла по снегу, и губы бормотали что-то неразборчиво.
Подойдя к нему, Виластис собрался было помочь алагору выбраться из-под туши коня, но почему-то засомневался и отступил назад.
-А ты знаешь... знакомы мне эти латы, Дигбран, и человека этого я знаю.
-Кто же это такой? - спросил бывший воевода, оглядывая поверженного предводителя отряда южан.
-Не кто иной, как сам граф Гисс перед нами. Мерзавец редкий, извращенец, убийца и садист. А доспех на нем раньше принадлежал одному из моих братьев по копью, которого этот гад замучил в своих застенках и предал смерти. Не будем мы его вытаскивать, Дигбран. Лучше всего будет, если размозжу я ему своим молотом голову.
Дигбран посмотрел на беспомощного южанина, чьи латы действительно напоминали доспехи эйторийских рыцарей, потом на Виластиса, уже потянувшего из петли на поясе свою жутенькую кувалду.
-Чудной вы народ, рыцари. То детей от побоев защищать беретесь, то убиение беспомощного врага за доброе дело считаете.
-Это не простой враг, Дигбран. Спроси любого из арденов, они тебе и о предках его расскажут, и ему самому найдут что припомнить. Серый волк на фоне графа Гисса - добрейший из людей, тем более что жестокости свои арденский герой совершал все же ради своего народа, а не для удовольствия.
-Да бей уже, чего там разглагольствовать, - Дигбран махнул рукой. - Я бы, конечно, оставил его арденским воинам, мало ли какую пользу они из него извлекут. Ценный трофей все же.
Виластис опустил молот.
-Не нравится мне это. Вдруг ардены решат его отпустить за выкуп. А ведь он арденских женщин насиловал и убивал.
-Если насиловал - не жить ему, - успокоил его Дигбран. - У арденов на этот счет строго. Одного нашего герцога когда-то за такие делишки убили до смерти, и трупа не нашли.
Дождавшись арденов, которые успели переловить всех бежавших с поля боя алагоров, рассказали им, что тут произошло.
-Девчонка, говоришь? - спросил сотник по имени Эраэх. - Как выглядела-то?
-Ну светлая вроде, как арденка. В черной шкуре на плечах и красном платье.
-Амунус ее забери! - вскричал Эраэх. - Я-то думал, чего мне так хотелось северное направление проверить. Вот шельма!
Дигбран с Виластисом воззрились на него удивленно. Сотник усмехнулся, но объяснять свои слова не стал.
-Правильно вы за ней не погнались, опасное это дело. Да осветит Лайта ваш путь! - и Эраэх поскакал прочь, даже не спросив, куда они едут и зачем.
-Сейчас, Дигбран, ты скажешь, что все Старшие - чудаки, - подначил его Виластис.
-И скажу, - кивнул Дигбран, вставляя ногу в стремя. - Почему это гнаться за девчонкой было опасно? Мастер клинка она, что ли?
-Всякое бывает, Дигбран, - Виластис бросил полный сожаления взгляд на графа Гисса, которого уже добыли из-под трупа его коня и уложили на носилки, чтобы тащить в ближайшую деревню, вскочил в седло и поехал следом за Дигбраном на север.
На хуторе, где они ночевали в предыдущую ночь, хозяева снова приняли их радушно. Удивились немного зачастившим в гости эйториям, но накормили до отвала и спать уложили на мягкие перины. Жили здешние миакринги не то чтобы богато, но с толком, держали большое хозяйство, а детей хозяйских арденская старуха воспитывала - высокая, худая как жердь и величественная, как статуя. Она единственная, наверное, поняла, что один из эйториев никакой вовсе не Старший, а обычный себе миакринг - но хозяев своих разубеждать не стала.
-Далеко еще ехать будем, Виластис? - спросил Дигбран, ворочаясь в поисках подходящей позы - спина по холодной и сырой погоде опять заныла. Завтра он попросит рыцаря натереть ее лагорисовой мазью.
-Думаю, к бродам надо возвращаться, - ответил сонным голосом рыцарь. За ужином он приналег на яблочную водку сродни той, что делали в Дассиге, и быстро начал клевать носом. - У бродов проще переправиться, оттуда на юг вдоль берега поедем - след Лагориса искать. Неизвестно ведь, куда он повернул за рекой - к Скейру или на север.
-Может, сразу в Скейр и ехать?
Сопение было ему ответом. Хмыкнув, Дигбран смежил веки и сам не заметил, как тоже уснул.
Встали засветло, быстро позавтракали и выехали в дорогу. Торопили лошадей, чтобы поспеть к бродам пораньше. Однако в первой же деревне услышали такое, что Виластис засомневался, стоит ли продолжать путь дальше.
Едва разбила Аэлевит в лютой сече кассорийских завоевателей, как тут же под стены Скейра заявились новые гости.
-Черные, говорят, как головешки, - сказал им столичный торговец, убравшийся из Скейра в междуречье пополнить истощившиеся припасы. Отмена денежной торговли в городе пошатнула его дела, и как всякий порядочный купец, горожанин отправился в поисках наживы в те места, где золото и серебро по-прежнему были в ходу. - Много их, как тараканов, тьмы и тьмы. Ни пройти в столицу теперь, ни проехать.
-Регадцы, - сказал рыцарь, выслушав описание чужеземных воинов. - Плохи дела. О регадцах говорили еще тогда, когда я был в Скейре и заседал в совете военачальников. Их больше ста тысяч, это такое огромное войско, что его и в расчет-то принимать было сложно. Все планы наши, Дигбран, строились под нерберийцев и кассорийцев, с последней армией вторжения мы тогда просто не знали, что делать. Теперь их черед пришел.
-Сто тысяч? - Дигбран про такие армии на своем веку и не слышал. - Они ж нас, как котят малых...
