Граф скривился. Он понимал, что за ним последуют немногие. Однако проворчал:

-Быть по сему, темник, - и обернулся, вглядываясь в глаза военачальников, которых еще недавно считал своими.

Несколько аристократов выступили вперед и встали за его спиной. Насколько заметила Лорбаэн, все они командовали десятками и сотнями в остатках дворянской конницы Гиссаны.

-Всё? - спросил на всякий случай Таларик. - Вот и славно. Скатертью дорога, ваше сиятельство. Желаю вам найти на севере то, зачем вы сюда явились, да не разочароваться.

Граф злобно посмотрел на мятежника, укравшего у него армию, но сдержался и промолчал. За спиной Таларика стоял Атранек Экмарен, не проронивший за все время ссоры ни слова, и на лице вождя кланов застыло удовлетворение от сцены, которой он стал свидетелем. Лорбаэн помнила, что истонец добивался такого развития событий давно.

Покидать Дассиг девочке было не жаль, хотя город ей, как ни странно, понравился. Пройдет время, сотрутся следы войны, и она с радостью наведается сюда еще раз - посидеть у прудов, побродить по улицам, послушать шуршанье листвы плакучих ив. В Дассиге чувствовался былой безмятежный уют, который не смогли придавить ни беженцы, ни завоеватели. Сюда еще вернется мирная жизнь, вернется и она.

Только здесь Лорбаэн поняла, что не так уж много в своей жизни видела разных мест. Ее всегда манили дальние страны, и если даже неряшливый, прибитый войной Дассиг показался ей интересным, то стоило задуматься, не напрасно ли они с Равом в свое время осели в Гирисе вместо того, чтобы отправиться в странствия. В мире много интересного, и в той же Нерберии вряд ли кому было бы дело до того, что родители Лорбаэн и Рава происходили из разных народов.

Судьба, впрочем, имела на нее свои виды, и жалеть о том, что ее жизнь сложилась не лучшим образом, было глупо. Да и сколько той жизни прошло? Все чаще задумываясь об арденах, Лорбаэн ловила себя на мысли, что на фоне полутора веков, которые она себе наметила, четырнадцать уже прожитых лет - ничто.

Сидя у коновязи, она наблюдала, как собираются в дорогу всадники, принявшие сторону графа Гисса. С его сиятельством на север уходила вся оставшаяся в армии тяжелая конница - около двух сотен. Таларик отпустил их без сожалений, потому что в противодействии огромной армии защитников севера эти остатки бронированных всадников ничего уже не решали. Проблем от чопорных аристократов Гиссаны было больше, чем пользы. Раньше их было порядка полутьмы, но в двухдневном сражении на берегу Арриса граф Гисс угробил почти всю тяжелую конницу и, по сути, свою главную опору в собственном войске. Из тех, кто уцелел, не все даже согласились присоединиться к графу. Барон с переломаными ногами, например, отказался, и достаточно резко.

Броганек уехал с передовыми отрядами, в задачу которых входило предупреждать северян о приближающейся армии - во избежание эксцессов. В случае же, если северяне коварно подготовили движущемуся по тракту войску ловушку, истонцы должны были ее обнаружить и сообщить об этом. За Броганеком среди сородичей прочно закрепилась репутация великого разведчика, и последний из Эктуден не отказывался от чести подтверждать ее при всяком удобном случае. Лорбаэн он наказал ехать вместе с людьми Атранека Экмарена, но их очередь выступать была последней - конница равнин, как и прежде, прикрывала армию на марше и с фронта, и с тыла.

Алагорские всадники помогали друг другу облачаться в доспехи. Раньше эту братию сопровождало множество оруженосцев и всевозможной прислуги, но все они где-то растерялись за время похода. Непривычные самостоятельно готовиться к сражению дворяне излишне суетились и ругались. Лорбаэн изредка позволяла себе улыбнуться, благо в темноте алагоры не видели выражения ее лица.

Покинул свой штаб и прошел мимо Таларик. Повернул голову в ее сторону, замедлил шаг.

-Ты с нами, девочка?

-Ну не с ними же, - фыркнула она, кивнув в сторону отряда графа Гисса. - Я поеду с людьми Атранека.

Темник одобрительно буркнул что-то и ушел в сопровождении нескольких мечников.

-Эй, ваше сиятельство! - крикнула она, заметив среди всадников графа Гисса. - А зачем вы все же собрались на север? Медом вам там намазано, что ли?

Неприязненное выражение на лице графа не надо было видеть - оно угадывалось и так.

-Что, так сильно хочется убить еще нескольких арденов? Или вы к богам на поклон собрались?

Граф в своих эйторийских доспехах подошел к ней, с яростью посмотрел в глаза.

-Как же я тебя, девчонка, ненавижу... - прошипел он. - Давно следовало тебя, сучку, придушить. Жаль, не успел. Но всему свое время. Рано или поздно я до тебя доберусь.

Она поднялась с лавки у старого вяза, на которой сидела. Стоя она была с графом Гиссом одного роста.

-Поздно, - бросила она, разворачиваясь, чтобы отвязать свою лошадь от коновязи.

-Нет, лучше рано, - услышала Лорбаэн голос графа. - Некоторые ошибки можно вовремя исправить.

И тут она наконец заметила, что кое-кто из всадников уже успел подойти поближе.

-Буду орать, - предупредила она, замерев и пытаясь не позволить голосу выдать охватившее ее беспокойство. Если умом она и забыла, что когда-то боялась графа Гисса - тело ее помнило все прекрасно.

-Не будешь, - резко развернув ее, граф ударил девочку кулаком в живот. Она задохнулась от боли, ноги подкосились, но ее сразу же подхватили под руки, выкрутили их, заткнули рот какой-то тряпкой.

-Вот такой ты мне больше нравишься, девчонка, - в поздних сумерках усмешка графа была зловещей. - Ты, кажется, никогда не любила слушать мои рассказы? Ну, придется немного потерпеть, пока мы не доберемся до Звездного пика. Грузите ее на лошадь, и в путь!

Руки ей, к счастью, связали впереди. Подняли в седло и примотали к передней луке за руки. Один из алагоров взял ее лошадь за поводья и поехал, насколько она поняла, в сторону северной окраины Дассига. Еще несколько всадников окружили ее слева и справа.

Лорбаэн было слишком больно, чтобы она успела проникнуться тем, что с ней произошло. Мимо мелькали темные улицы, на головой проплывали, уходя назад, пышные кроны старых деревьев. Сквозь ставни на окнах под копыта лошадей падали изредка полоски света. И все это было покрыто красным маревом, застилавшем ей глаза, и хотелось кричать, но тряпка заглушала все звуки, которые издавало ее горло.

Алагоры скакали быстро, и все силы девочки уходили на то, чтобы не выпасть из седла, вывернув и переломав себе руки. Все же весенний поход с южной армией научил ее не терять рассудок даже в таких ситуациях, удерживая эмоции на той грани, где кровь еще не настолько сильно бьет в голову, чтобы забыть обо всем вокруг. Она даже пыталась запоминать дорогу, но в этой части города ей бывать не доводилось, и вскоре девочка сосредоточилась на одной только езде.

Один раз им встретился отряд истонцев, даже в темноте легко узнававшихся по черным медвежьим шкурам. Алагоры сдвинулись теснее, заслоняя ее от взглядов воинов равнин. Предводитель истонцев не окликнул всадников графа Гисса, отряды разъехались, не задерживаясь. Черта между армией Таларика и сторонниками графа уже была проведена, и перешагивать через нее обратно никто не собирался.

Двухэтажные дома торговых кварталов остались позади, промелькнули несколько складских кварталов с глухими заборами, а потом начались крестьянские домики, скрывавшиеся за многочисленными цветущими яблонями, белевшими в ночи - словно снегом укрытыми. Сумерки сменились звездной ночью, в которой всадники в красно-оранжевых плащах были похожи на тени. Окраина города была уже близко, и чем ближе к ней была Лорбаэн, тем призрачнее становились ее шансы спастись из передряги, в которую она по собственной глупости попала.

Ведь ничто ей не мешало держаться с истонцами Атранека и ждать, пока они выступят в поход? Чего же она поперлась на площадь? Правильно - поглазеть на графа Гисса и поехидничать. Сама, выходит, спровоцировала графа, и может теперь только радоваться, что алагорский аристократ сразу ее не убил.