Ты смотришь со стены вниз, на открытую площадку перед рвом. На дороге еще никого нет, но ты чувствуешь, что четверо уже идут к Последнему рубежу. И пятый уже несколько дней как здесь.

Четверо? Пятый? Уивер ЭахТислари мертв!

Но ты чувствуешь четверых, спешащих навстречу своей судьбе, и пятого, что ожидает их, сам того не зная. Ты не видишь объяснения своему видению.

Нет никакой жизни после смерти. Тебе ли, как лекарю, этого не знать? Тогда кто? Неужели богиня выбрала кого-то еще взамен умершего Верховного прорицателя?

Ты оборачиваешься на Звездный пик, словно в поисках ответа. Ответ не приходит. Ты и сам его знаешь. Уивер ЭахТислари живет в тех следах, что оставил он на этой земле. Своей волей сотворил он грядущее и будет жить, пока ты и Аэлевит не закончили свою работу. Четвертой, чья судьба приближается к Последнему рубежу, может быть только она.

Разве что в замысле Верховного прорицателя присутствовал кто-то еще. Ты же не знал, что в судьбе летописца Филласта проявилась воля Уивера ЭахТислари, пока тот не обратил свою магию на эсгуриев. О ком еще ты не знаешь, прорицатель, боящийся увидеть будущее? В ком живет после своей смерти мрачный старик с бордовым камнем на шее?

Ты смотришь в глаза ополченца, потемневшие и усталые. Боль за ночь совсем его доконала, живот вздулся, и не до конца заживший рубец сочится желчью. Тянуть дальше нельзя, надо резать.

От лошадиной дозы сонного настоя ополченец засыпает быстро. В палатке тепло от жара печи, ты сбрасываешь с себя все лишнее, закатываешь рукава и моешь руки. Взгляд твой то и дело возвращается к рубцу. Нехорошо он выглядит, очень нехорошо. Помощница протягивает тебе хирургический нож, очищенный в кипящей воде. Ты берешь его за рукоять, заранее продумывая последовательность действий в том или ином случае. Времени у тебя может оказаться не так много.

-Ну что, громовержец, готов ли ты и дальше править бурей?

Я понимаю, что не сдержалась и произнесла последние слова вслух.

Ты оборачиваешься и видишь женщину в белом платье, что стоит за твоей спиной. Исходящее от нее сияние не позволяет разглядеть черты лица. Ты жмуришься и улыбаешься своей неприятной улыбкой.

-Да, Несущая свет. Я готов.

Лорбаэн. Взгляд из прошлого.

-Пей, - Таларик поставил перед Лорбаэн рюмку с водкой. У рюмки была изящная круглая ручка и короткая тонкая ножка.

-Не хочу.

Стол и второй стул притащили со второго этажа мечники. Выпускать ее из дома, куда девочку привели против ее воли, Таларик отказался.

-Мне нужно всего лишь встретиться с кем-то из арденов. Я готов пойти на встречу один, но мне нужны гарантии, что я оттуда вернусь.

-И ты ждешь от меня этих гарантий, темник? - выдавила она смешок. - Кто я такая?

-Я не знаю, кто ты, Лорбаэн. И мне это неважно, - Таларик склонился над столом, глядя ей в глаза. - Ты дрожишь и боишься. Выпей и слушай. Не надо меня бояться, я тебе ничего не сделаю.

-Не хочу.

-Пей! - не сдержав эмоций, темник схватил рюмку и со стуком поставил ее перед Лорбаэн.

Рюмка пошатнулась и упала с обломившейся ножки. Водка выплеснулась на грубые доски стола.

-Я же сказала тебе, что не хочу пить, - укоризненно произнесла девочка. - Я не дам тебе никаких гарантий, темник. Если ардены пообещают тебя не трогать - они тебя и не тронут. Наверное. Но сначала ты выпустишь меня отсюда. И я не желаю, чтобы хоть один из твоих лакеев следил за мной. Ты меня понял, темник?

-Ну ты и нахалка, оказывается, - Таларик повертел в руке рюмку с отбитой ножкой, зачем-то внимательно ее разглядывая. - Иди. Тебя пропустят.

Броганек не сказал ничего ей в укор. Она и так понимала, что он ее обыскался, что он зол, что несмотря на насупленный вид, варвар все же рад ее видеть. А сказал он только одно:

-Арагдек погиб.

И Лорбаэн поняла, что ей впервые за долгое-долгое время очень жаль, что кто-то ушел из жизни, оставшись лишь в ее воспоминаниях. И так удивили ее собственные чувства, что не глядя взяла она протянутый Броганеком стакан с яблочной водкой и осушила его в три глотка, а потом смахнула слезы с глаз и прижалась к широкой груди истонца, обхватив его руками.

-Мы теперь в клане Эктуден одни, выходит?

-Мы? - озадачился Броганек.

-Ну, я вроде как твоя собственность, а ты вроде как вождь клана.

-Нет, ралдэн, собственность клану принадлежит, но кланом не является.

Если вчера миакринги в доме глядели на завоевателей со страхом, сегодня в глазах женщин Лорбаэн замечала и едва скрываемую ненависть. Нетрудно было догадаться, что в битве с армией графа Гисса сражались их мужья, братья и отцы. Победа не прибавила завоевателям популярности. В доме оставаться было опасно, она намекнула на это Броганеку.

-Атранек Экмарен уже предложил мне перебраться к нему. В доме Атранека много добрых воинов, и не надо бояться удара в спину.

Однако прежде, чем собрать пожитки Броганека и идти на новое место, девочка потребовала, чтобы ей нагрели воду для мытья. Ночью она успела и промокнуть, и замерзнуть, да и настроение у нее было не самое радужное. За проведенное в обществе Таларика и графа Гисса время Лорбаэн успела испугаться до холодного пота, хотя осознание собственного страха пришло потом. Там, в доме, слушая темника, она настолько обалдела от испуга, что вела себя нагло и уверовала к тому же в слова ардена Сантора, что ей дана власть самой выбирать свой путь. Разбившуюся рюмку она приняла как само собой разумеющийся факт.

Воду в медной лохани ей нагрели так сильно, что девочке пришлось два раза ходить к колодцу с ведром, прежде чем она стала приемлемой температуры. Всякий раз миакоранки провожали ее злорадными взглядами. Лорбаэн была к таким взглядам более чем привычна, и легко их проигнорировала. Обнаружив, что полотенце, которое ей выдали, свежестью не отличается, поднялась на второй этаж, распотрошила бельевой шкаф в хозяйской спальне и выбрала себе чистое, по вкусу.

Высушив волосы у камина и кое-как их расчесав, она разыскала Броганека. Варвар был на площади перед домом - проверял сбрую на лошади, по нему было видно, что ждать Лорбаэн он уже умаялся.

Прежде, чем приступить к выполнению возложенной на нее Талариком задачи, она помогла Броганеку свезти его имущество в дом, занятый Атранеком Экмареном и его людьми. Алагоры, встретившиеся им по пути, украдкой поглядывали на Лорбаэн, но никто за ними следом не увязался. Таларик навел в войске порядок, которого под началом графа Гисса и Галака и в помине не было, и приказы его выполнялись.

Куда делся граф Гисс, девочка не запомнила. Когда она закончила разговор с Талариком и вышла на улицу, его сиятельства не было ни внутри, ни снаружи.

Броганек вознамерился было оставить ее в доме и уехать по своим делам, но неожиданно для него Лорбаэн остановила истонца.

-Я должна искать арденов. Таларик хочет говорить с ними о мире, он попросил меня быть посредницей в переговорах.

Она не была уверена, что слова 'переговоры' и 'посредница' в истонском диалекте употребляются. Девочка произнесла их на языке Кагониса, но Броганек, похоже, понял, о чем идет речь.

-Я поеду с тобой, ралдэн, - как обычно, решения Броганек принимал без долгих размышлений. - В одиночку ты опять найдешь неприятности на свою голову, и Броганеку придется тебя выручать.

-Нет. Ардены не знают тебя, Броганек. Я пойду одна.

Броганек все же настоял на том, чтобы проводить ее по тракту. Лорбаэн решила дожидаться арденов на дороге в стороне от города, где яблоневые сады сменялись сплошной стеной леса. Она была уверена, что за трактом наблюдают разведчики.

-Теперь возвращайся. Ничего со мной не случится.

Броганек кивнул, развернул коня и ускакал обратно в город. Лорбаэн перешла через дорогу и села на обочине спиной к лесу, глядя на блестевшую в отдалении ленту реки. Она догадывалась, что ее поведение говорит само за себя, и долго ждать ей не придется.

Стук копыт, однако, оказался для нее неожиданностью. Девочка полагала, что арденские разведчики появятся из леса.