После полудня прибыл посыльный от Аэлевит. Битва закончилась, как и ожидалось, уверенной победой. Меня ждали в городской тюрьме - в числе пленных нерберийцев оказался сам герцог Эретви.

Тюрьма находилась в восточной части Скейра, где я еще не успел побывать. Тирвали вызвался меня проводить - племянник собрался в городское зернохранилище, откуда распределялась большая часть провизии для осажденного города, и нам было по пути. 'Совсем самостоятельный стал', - мысленно восхитился я, стараясь не отставать от него на скользких от дождя камнях мостовой.

Дома в этой части города были беднее, чем на Торговой набережной, в центре возле ратуши, и даже в северной части города, где находились наши казармы. Арденских построек почти не попадалось, беленые стены и крашеные балки фахверковых домов чередовались с каменными миакоранскими строениями. Жилые дома постепенно уступали место факториям, складам, конюшням и прочим хозяйственным постройкам. Однако цветов было по-прежнему много. Особенно меня умилила клумба с фиалками, устроенная на одном из перекрестков из тележного колеса.

Как и положено подобным заведениям, тюрьма выглядела зловеще. Старое арденское сооружение изобиловало башнями, зарешеченными бойницами, зубчатыми стенами в три яруса - два из них были декоративными. Камень, использовавшийся для стен, был темно-серым, изредка в на его поверхности попадались сверкающие на солнце прожилки какого-то неизвестного мне минерала. Арки ворот и дверей были нарочито низкими, без украшений. Сверху над зданием громоздилась толстая центральная башня без единого окна или бойницы.

Пока мы шли, дождь успел превратиться в настоящий ливень. Прохожие попрятались по домам, подворотням и забегаловкам. Насмотревшись на подходе к тюрьме на архитектурные изыски арденских застенок, я попрощался с Тирвали и поспешил к мрачным глухим воротам, усиленным полосами кованого железа.

Внутри было сухо, но запах меня не порадовал. Не сравнить, конечно, с вонью в тюрьме моей родной Эсталы, где мне доводилось бывать в молодости, когда я еще интересовался судебной деятельностью. Там люди просто гнили заживо, в скейрской тюрьме - медленно заванивались. Я зажал нос, дорожа съеденным обедом. Меня проводили на второй этаж, там пахло получше.

Аэлевит, как я и ожидал, была здесь. Выглядела она на редкость уставшей, лицо было грязным от пыли, волосы спутались и висели сосульками. Увидев меня, она позволила радости мелькнуть в ее глазах, но не сделала даже шагу навстречу. Я не стал спорить: время, место и компания были явно неподходящими. Посреди большой комнаты, куда меня привели, стоял, сложив руки за спиной и сверля меня ненавидящим взглядом, герцог Эретви Кайльский собственной персоной.

Он не был скован или даже связан. Вид у него был, конечно, потрепанный, но герцог стоял прямо, не сгибая шеи. Кроме нас с Аэлевит, в комнате находились только двое арденских воинов с обнаженными мечами-бастардами.

-Вы знакомы? - уточнила Аэлевит. Я кивнул, герцог даже не шелохнулся.

-Наш пленник не понимает миакоранскую и Старшую речь. Будешь переводить ему мои условия. И, если захочешь, выдвинешь свои тоже. От лица гарнизона замка Риммор.

Я задумался. Мне лично от вессейского герцога ничего не было нужно. Но уцелевшие нерберийские наемники, думаю, после войны захотят вернуться домой.

-Ты собираешься его отпустить? - спросил я.

-Не раньше, чем закончится война. Но, да - собираюсь. Его и остальных пленных.

-А кто еще оказался в плену?

-Стикрейцы, и среди них есть люди, по виду знатные. Еще - несколько моряков с кораблей, но эти вряд ли представляют из себя что-нибудь значимое в своих городах.

-Постой-ка. Эсталийцы традиционно выкупают своих граждан из плена и рабства.

-Тоже неплохо. Сиккарта, Веггар и Эггор разорены. Даже если мы победим, людям все равно будет грозить голод. Я собираюсь предложить герцогу Вессея жизнь и свободу в обмен на поставки зерна в Риммарави. Скажи ему об этом.

Я изложил герцогу Эретви условия Аэлевит. Он удивленно посмотрел на нее, потом на меня.

-Кто эта женщина? Я буду говорить об условиях мира только с герцогом Илдингом.

Аэлевит помрачнела, когда я перевел ей слова пленника. Взгляд ее стал жестким, губы сжались в одну черту.

-Можешь сказать герцогу Вессея, что я - герцогиня арденов и военный правитель Скейра. Он будет договариваться со мной, или будет сидеть в темнице, пока не перестанет корчить из себя важную персону.

-Так прямо и сказать - 'герцогиня'?

-Прости, но сейчас не время для шуток.

-Занятная у вас тут компания подобралась, - процедил герцог Эретви. - герцогиня завоеванного народа, предатель из народа нашего, куча всевозможных эйториев. А миакрингов что, уже выгнали из Сиккарты?

-Герцог Эретви, я бы на твоем месте не выпендривался особо. Ты в плену, и твои люди ничем не заслужили любви у местных жителей. С кем они посчитают нужным, с теми и будешь заключать мир. А с предателем или с тюремщиком - это уж тебе решать.

-Жаль, комендант замка Риммор. Я думал, мы с тобой тогда договорились.

-Я ни на что не соглашался, если вдруг ты забыл об этом. Освобождение меня и других пленников на Римморском побережье - жест доброй воли с твоей стороны. Со своей - я сделаю для тебя все, что могу.

-Какие у меня причины тебе верить?

-Никаких. Кроме благоразумия.

Слова герцога мне не понравились. С его точки зрения я ответил подлостью на оказанную мне помощь, и не могу отрицать, что он был близок к истине. Его сына Аинви убили ардены, но там был и я тоже. Если бы со мной было больше воинов, и я не ставил себе задачей вызволить Тирвали - не факт, что мне не втемяшилось бы в голову присоединиться к Вальду и другим арденам и безнадежной схватке с нерберийцами.

Я и раньше понимал, что та моя встреча с нерберийцами вряд ли окажется последней. Но вот оказаться лицом к лицу с одним из немногих среди всех моих сородичей-фанатиков, кто не отвернулся от меня, когда меня привязали к столбу, я не ожидал.

Да, у герцога Эретви были свои, довольно прозаичные мотивы спасать меня от смерти у столба. Это меня в какой-то степени извиняет.

А, гори оно все алым пламенем! Не тревожься, Мальтори, о том, чего изменить не в силах. Чистеньким остаться не выйдет, как ни старайся. Ты выбрал сторону в этой войне - изволь действовать в ее интересах.

-Я могу, как ты понимаешь, говорить только за Вессей, - наконец сказал герцог.

-Большего от тебя никто и не требует. Говори за Вессей.

-Сколько зерна хочет герцогиня арденов?

Я перевел, Аэлевит без задержки назвала число в фунтах.

-А она хорошо знает, сколько можно выжать из моего острова, - отметил герцог. - Я согласен на ваши условия. В обмен на жизнь и свободу для меня и всех пленных вессейцев.

-Ты слышал не все условия.

-Что еще?

-Гарнизон замка Риммор. Нерберийцы, если точнее.

Герцог воззрился на меня с каким-то хищным интересом.

-Деньги, наемник?

-Убежище. Амнистия для вессейцев и тех, кто пожелает остаться на твоем острове. И содействие в отмене приговоров для стикрейцев, эсталийцев и баарисцев.

-Хм. Ладно, я сделаю для них все, что возможно сделать. Если их не примут в своих городах, они смогут остаться на Вессее.

-Тогда считай, что ты договорился о мире, герцог.

Аэлевит кивнула, когда я перевел ей слова герцога Эретви.

-После окончания войны он получит свободу и транспорт до Кайля. Уведите его.

-Я бы не стал ему доверять, Аэлевит.

-Разве я сказала, что доверяю ему? - с сарказмом ответила она. - Пусть считает, что ловко выкрутился. Но, если нам каким-то чудом удастся победить всех врагов, рычаги для воздействия на герцога Вессея найдутся.

-Ты не веришь в нашу победу?

-Любимый, я не могу верить. Не умею. Всю жизнь меня учили доискиваться до истины, высматривать ее в грядущем, ждать, когда приоткроется завеса времени в мутной глубине хрустального шара. Я способна надеяться, способна и действовать - даже не зная наверняка, что случится. Верить - нет.