-Пойду я, - Виластис встал и тут же нагнулся, поднимая с пола вдвое сложенный лист бумаги. - Не ты выронил?

-Нет. Может, лекарь?

Виластис развернул лист, и брови его удивленно поползли вверх.

-На, посмотри.

На листе неровным почерком было написано арденскими рунами: 'Виластис, поедешь с Дигбраном. Судьба тебе такая выпала'. И подпись внизу: 'Галдор ЭахКоллар'.

-Кто такой этот Галдор? - озадаченно спросил Виластис.

-Лекарь он, - ответил Дигбран, изумленный не меньше рыцаря. - и еще прорицатель. Он что, здесь?

-Я не помню ни одного ардена с таким именем. Надо бы поспрашивать.

-Меня подожди.

Расспросы среди арденов ни к чему не привели. Галдора в деревне не было.

-Я его видел в лагере герцога Илдинга несколько дней назад. - рассказал Дигбран.

-Там он и должен быть, при лазарете, - барон Глойдинг рассматривал свои ногти в надежде найти хоть один нетронутый. - Это шутка, наверное.

-Непохоже это на шутку, - возразил один из эйториев. - Виластис говорит, что они как раз перед появлением письма обсуждали, ехать ли им вместе. Виластис отказался сопровождать Дигбрана, и появилось это письмо.

-И что ты хочешь этим сказать? - полюбопытствовал барон.

-Я не знаю, откуда взялось само письмо. Но если этот ваш Галдор - прорицатель, то содержание письма - это пророчество.

-Ну ладно. Откуда само письмо взялось? Тоже напророчилось?

-Магия, - предположил арденский сотник, с виду едва ли старше Виластиса.

-Какая еще магия? - возмутился Дигбран. - Ты, Старший, сказки-то не рассказывай. Меня, знаешь, тоже арден воспитывал, так он на все байки про магов и волшебников обычно смеялся.

-А скараниты? - не сдавался арден.

Дигбрану упоминание о скаранитах не понравилось, но отступать было поздно.

-Что - скараниты? Кто их когда видел, твои скараниты?

-У Верховного прорицателя нашего народа Камень магии был. И он этим камнем умел пользоваться.

-У вас что, каждый прорицатель таким камнем владеет? Мне рассказывали, что они - большая редкость. Откуда у Галдора мог взяться свой Камень магии?

-Кажется, Дигбран, я знаю - откуда, - неожиданно вмешался барон. - Я Галду сам отдал скаранит, после того, как у внучки его забрал. А вот умеет ли он им пользоваться - про то мне неведомо. Думаю, что умеет, иначе зачем бы ему этот камень понадобился?

-Да уж... - Дигбран покосился на Виластиса. - И что теперь нам делать?

-Что сказано, Дигбран. Предвидения не лгут. На рассвете в путь отправимся.

-Предвидения, может, и не лгут. А прорицатели?

-А с чего арденскому прорицателю нам врать?

Дигбран не нашел, что ответить. Рассказы о Безумном прорицателе, державшем его в плену, и о Галде-лекаре, непойми что сотворившем с Эрви, были явно не к месту. Отказываться же от такого попутчика, как Виластис, он и сам не хотел.

На том и порешили. Вот только барон как-то подозрительно на Дигбрана посмотрел перед тем, как спать ухромал.

Мальтори. Пробуждение.

Сказать, что утро выдалось для меня тревожным - не сказать, по сути, ничего.

Аэлевит на прощанье попросила, чтобы я оставался с гарнизоном у северных ворот, пока битва не закончится. Я подумал было заартачиться, но постеснялся при окруживших ее с самого утра военачальниках и посыльных. А позже, расставшись с ней и спеша в своих новых сапогах к казармам, пришел к выводу, что правильно постеснялся. Аэлевит было не проще, чем мне. Постоянно чувствовать мое присутствие на поле боя или же на стенах за своей спиной, искать меня глазами, беспокоиться за меня и пытаться унять мою тревогу, ободрить, махать ручкой - и вся эта лирика в то время, когда ей надо командовать армией и быстро принимать решения? Нет, Аэлевит была безусловно права, отослав меня к моему гарнизону.

Всякого рода ухмылки и любопытные взгляды, которыми встретили меня бойцы, я смог успешно проигнорировать - ожидал этого и внутренне готовился всю дорогу до казармы. Но и оставлять все это молчаливое ехидство безнаказанным не стал. Подчиненные могут обсуждать своего командира, сплетничать, перемывать кости - но только за его спиной.

Арварих вернулся из своего караула перед рассветом и был страшно недоволен тем, что я его бужу.

-Побудка и полный сбор. Кроме тех, кто сейчас на стенах, - сказал я ему, когда дружинник наконец продрал глаза.

-Чего ради?

-Битва началась, Арварих.

-Так разве нас туда звали, на эту битву?

Я легонько пнул лежебоку носком сапога.

-Могут ведь и позвать, не так ли? Если вдруг мы срочно понадобимся, я не желаю ждать, пока вы собираться будете.

Арварих сонно потряс головой и неохотно отправился будить наших вояк. Большая часть из них еще честно давила уши.

Арденских лучников в казарме ощутимо поуменьшилось. Я вспомнил, что командир Старших, у которого не хватало трех пальцев на левой руке, собирался увести большую часть стрелков на западные стены.

-Ваш старший что-нибудь передавал для меня? - спросил я для верности у первого же попавшегося лучника.

-Нет, комендант. Ничего не передавал.

Старшие неисправимы. Они привыкли не говорить лишнего и молча делать свое дело. Это само по себе неплохо и к тому же экономит время, но нам, Младшим, часто нужны всякие бессмысленные слова, чтобы убедиться - таки да, все идет, как надо. Младший на месте командира арденов передал бы мне пожелание удачи.

Немедленно, словно по заказу, вспомнилось, насколько все же отличается Аэлевит от большинства своих сородичей. Мысли мои тут же обратились к битве, начинавшейся сейчас на равнине перед западными стенами. Я встряхнул головой, пытаясь изгнать бессмысленную тревогу.

-Тоже не выспался? - съехидничал Арварих, успевший как следует наорать на бойцов и буквально светящийся удовлетворением от достигнутого им эффекта.

-Нет, - серьезно ответил я. Скрывать свои чувства от Арвариха я не счел нужным. Все равно, что бы я не делал, у него всегда и на все будет свое мнение. - Я переживаю, Арварих, и мне надо себя занять чем-то.

-Ступай в караул, - дружинник недолго думал, чем помочь моему горю. Варварский ум любил простые ответы на все житейские вопросы.

Караульная служба - занятие тупое и скучное. Никогда я его не любил, и с тех пор, как выбился из простых наемников в командиры, предпочитал избегать стояния на посту всеми силами.

Я проторчал на стенах до обеда, вышагивая туда-сюда и пытаясь разглядеть, что творится на западе. Попытки эти были тщетны. Битва, в которой командовала Аэлевит, оставалась скрыта западной стеной Скейра, а сражение конницы защитников севера с баарисцами происходило слишком далеко от города. На равнине я различал только немногочисленные конные патрули, большинство из которых держалось невдалеке от дороги на север.

Там, на севере, в предгорьях у подножья Звездного пика, ардены по приказу Аэлевит возвели крепость и назвали ее 'Последний рубеж'. То есть, конечно, сами ардены крепостью свою постройку редко когда называли, потому что фортификации из земли и дерева у Старшего народа традиционно считались временными. Но, как по мне, деревянные стены ничем не хуже каменных - и те, и другие можно проломить. Частокол, который удерживает десятитысячная армия - это полноценная крепость.

Я догадывался, зачем она нужна. Нынешнюю войну в Сиккарте затеяли боги. Вряд ли завоеватели пришли на север Арденави только затем, чтобы уничтожить арденов; укрепления же перегораживали путь к Звездному пику. Точного ответа я, разумеется, не знал, а с Аэлевит о северной крепости поговорить не было случая.

Тирвали некоторое время побродил вместе со мной вдоль каменных зубцов, затем ушел обратно в казармы - проверять, сколько у нас осталось припасов. Я вызвался ему помочь, он отказался. И правда, какой из меня сейчас помощник?

Тяжело с влюбленными. Толку с них, что с поэтов - одна лирика и всяческие охи-вздохи. Я прекрасно понимал, как забавно выгляжу в глазах своих воинов. Но ничего не мог с собой поделать, да и не хотел особо.