-Без уверенности в собственных силах многого не достигнешь.

-Мне пока хватает знания того, что может случиться, если я позволю себе слабость не добиваться того, что хочу. Идем, тут нам больше делать нечего.

Мы успели дойти до дверей, когда нас остановил окрик Эретви:

-Эй! Ты забыл сказать, наемник, что надо от меня лично тебе. Ни за что не поверю, что тебе будет достаточно убежища на Вессее.

Я обернулся, посмотрел на него. На лице и в позе герцога читался вызов. Интересно, чем это я заслужил такую честь?

-Я не вернусь в Нерберию, герцог Эретви. Мне ничего от тебя не надо.

-Да неужели? - он засмеялся. - Вот так просто уйдешь, когда можешь потребовать любой выкуп, какой пожелаешь? Тебе не кажется, наемник, что твои услуги впоследствии арденам могут стать без нужды? Чем тогда станет твое будущее? Станешь скрываться от сородичей до самой смерти?

Можно было в ответ на эти насмешки съязвить по-всякому. Однако то, что сорвалось с моих уст, удивило и меня самого:

-Не пытайся судить о будущем, герцог Младшего народа. От тебя оно скрыто.

По-моему, герцог понял то, что я ляпнул, лучше меня. Что-то такое промелькнуло в его глазах перед тем, как за нами закрылась дверь.

-О чем вы говорили? - спросила Аэлевит, приняв поданную мной руку.

-Герцог хотел меня купить. Точнее, перекупить. Он убежден, что я и мои люди служим здесь за деньги.

-Пожалуй, я бы тоже так подумала на его месте.

-Полагаю, ты никогда на его месте не окажешься, - пошутил я. Она улыбнулась, но едва-едва, через силу. Аэлевит была напряжена, это чувствовалось.

-Устала?

-Да, и мне надо спешить на совет. Кассорийцы ближе к городу, чем мы ожидали.

-Я зайду за тобой вечером.

-Не сегодня. Если бы не появление кассорийцев, мы бы уже праздновали. Но теперь нам надо успеть многое сделать, пока они не взяли город в кольцо. Вряд ли я сегодня вечером буду в состоянии даже до своей комнаты доползти. Иди к своим солдатам, любовь моя. Завтра я обязательно тебя найду.

Мы вышли из здания тюрьмы, и нас встретила стена сплошного ливня.

-Ну и куда ты поедешь в такую слякоть?

-Твоя правда, - нехотя согласилась Аэлевит. - придется послать за каретой, а то я заржавею, пока до ратуши доберусь.

Она махнула рукой. Из подворотни напротив вышел посыльный, ведя в поводу двух лошадей.

-Доедешь со мной до ратуши, а потом карета довезет тебя до твоих казарм.

-Ну, мы пока вроде никуда не едем.

Аэлевит искоса взглянула на меня из-под капюшона своего плаща. Как тогда, в первый вечер на Торговой набережной. Только пряди ее золотых волос сегодня безжизненно висели, и под глазами темными кругами залегла усталость.

-Скорей бы кончилась эта война. Глядя на тебя, мне хочется мира и спокойствия.

-Да неужели? - я все-таки смог заставить ее улыбнуться. - Ты забыл, что я - военачальница?

-Я уверен, что ты занимаешься не своим делом.

-Интересно, с чего бы? Ты не видел меня в бою.

-Не могу представить. Честно.

Из трактира напротив гремела музыка и раздавались шумные крики. Горожане праздновали сегодняшнюю победу, совершенно не смущаясь тем, что врагов после сражения особо меньше не стало. Жили сегодняшним днем, как и положено Младшим. Заботы о дне завтрашнем остались на плечах прорицателей и военачальников из Старшего народа.

Один только беспокойный Мальтори не хотел довольствоваться сегодняшним днем. Слишком много тревоги о невидимом для меня грядущем было в глазах Аэлевит, в ее недомолвках и оговорках.

-Ты видела нас в будущем? - рискнул спросить я. К пророчествам я относился с известной опаской.

-Нет! - неожиданно резко ответила Аэлевит. - Нет, и видеть не хочу. Не спрашивай о будущем, пожалуйста. Мне очень сложно туда не смотреть.

-Что изменится от того, что ты посмотришь?

-Будущее может стать неизменным. И не тем будущим, что мне хотелось бы увидеть. Этот дар... это проклятье, любовь моя. Он обманывает, суля знание. А приносит на самом деле неизбежность. Пока мы смотрим в будущее - мы обречены жить один долгий день. Если мы полны надежд и радости - день будет светлым и теплым, в противном случае нас ждут сумерки и морозная ночь.

-Как сейчас?

-Да, как сейчас. Ардены давно живут в ледяной тьме. Прорицатели не видят в будущем ничего хорошего, потому что не ждут от него добра. И оно не приходит. Видение за видением скрепляет кладку в стенах нашего склепа. Поэтому я и не хочу ничего видеть.

-А можешь? Я слышал, что видения не зависят от воли провидца.

-Я стараюсь. Я хорошо стараюсь! - Аэлевит снова улыбнулась. - Со временем должна полностью отучиться подсматривать за будущим.

-Потому что подсматривать - стыдно? - попытался я поддержать взятый ей шутливый тон.

-Нет. Всего лишь глупо. Зачем смотреть, если можно протянуть руку и выбрать то, что тебе больше по душе?

Я протянул руку и коснулся ее плеча.

-Выбираю.

Теперь она смотрела на меня серьезно, без тени улыбки.

-Может, ты и прав. Наверное, именно так и надо поступать...

Ну и промозглая же погодка! Разверзлись хляби небесные. Хорошо, что я не отказался от кареты, иначе вымок бы до нитки.

В казарме оказалось не так много народа. По словам Гарини, Арварих нашел тут неподалеку ресторанчик с музыкой и недурной кухней. Справедливо рассудив, что сегодня бывший гарнизон замка Риммор вряд ли кому понадобится, многие свободные от караула солдаты ушли пить и веселиться. Слухи о победе уже дошли и сюда. Будь погода получше, в городе был бы праздник, песни и танцы прямо на улицах. Так, по крайней мере, полагали миакринги. Среди остальных мнения разделились, но выпить за победу не отказались и многие из нерберийцев, для которых война - не более чем ремесло.

В ресторанчик мне сегодня не хотелось. При мысли о потопе снаружи я счел за благо остаться в казарме и не искать развлечений. Большой чадящий камин в углу трапезной меня вполне устраивал.

Тирвали еще не вернулся. Возле камина я обнаружил Рава, уныло съежившегося на табурете.

После того, как Рав вызвал на бой Эрика, я еще не удосужился поговорить с мальчишкой. Арварих рассказал мне, что все закончилось миром, Эрик ушел, а Рав украдкой всхлипывал и вытирал слезы до самого утра. Мне случившееся не понравилось. Что бы не говорила Аэлевит насчет судьбы Эрика, а Рав был под моей ответственностью. Эрик мог чудить все, что ему в голову взбредет. Позволить же Раву набрасываться на всякого ардена, которого мальчик сочтет причастным к гибели своего отца, я не мог.

Но и найти подход к волчонку было не так просто. Одиннадцать лет - трудный возраст. Точнее, невыносимый. К старшим никакого почтения еще нет, боязнь ослушаться уже успела отступить. В случае с Равом все это осложнялось его нелегкой судьбой и невероятным везеньем, позволившим мальчику выжить в холмах Эверин, а потом и на улицах Скейра. Самоуверенности выше крыши и никаких привязанностей. Из таких мальчуганов вырастают малоприятные буки, нелюдимые и жестокие.

В воспитании детей я был полным профаном. Мне удалось найти общий язык с Тирвали, но по традициям той же Эсталы племянник уже был совершеннолетним. Опыт общения с ним к Раву никак не подходил. К кому бы за советом обратиться?

Самым лучшим выходом было, конечно, пристроить Рава в какую-нибудь семью. Но ведь перегрызет же он своих приемных родителей! Или сбежит, что более вероятно. Волка кормить бесполезно, он к лесу привык.

-Ругаться будешь? - спросил Рав, не оборачиваясь.

-С чего ты так решил?

-Тирвали сказал, что будешь обязательно. И Арварих тоже.

-Могу и отругать. А ты что тогда сделаешь?

-Уйду от вас, понятное дело.

-То-то и оно, Рав.

Я замолчал, выдерживая паузу. Мальчик начал задавать вопросы первым - это был хороший знак. Теперь главное не спугнуть, и все, что надо, он поймет сам, без плетки. С солдатами тоже так бывает, особенно с теми, кто поумнее. Большие крутые дядьки часто ведут себя, как дети, и очень удивляются, почему те или иные вещи вызывают у командиров недовольство.