Он ждет моей реакции, но я молчу. Мне нравится Деккер, но от всего этого разговора мне не по себе.

– Послушай, тебе не обязательно с ним встречаться, но может не стоит вот так отталкивать его? По крайней мере, пока. Это все, что я хочу сказать.

– Мне пора идти. Увидимся.

Я вылетаю оттуда, пока он не успел дать мне еще совет насчет Гаррета. Я не доверяю Деккеру. Легко может быть так, что он выполняет за Гаррета грязную работенку, хотя непонятно, откуда он мог узнать, что пересечется со мной в этом корпусе. Неважно. Я все равно ему не доверяю.

За ужином Харпер разочарована тем, что я пришла без заказанного ею «сладкого мальчика». Девочки, которых она пригласила, из команды по теннису и живут в другом общежитии. Хотелось бы мне, чтобы они жили на моем этаже. Они намного лучше тех, которых приходится терпеть нам с Харпер. У себя я уже перезнакомилась со всеми, и Харпер оказалась единственной, кто проявил ко мне интерес.

Позже этим вечером я болтаю по телефону с Райаном и Фрэнком. Кажется, они помирились. Я не знаю, что заставило их прекратить ссоры, но вопросов не задаю. Райан нашел временную подработку в больничной лаборатории. Там гибкий график, так что он может водить отца на приемы к врачам. Во время разговора Фрэнк немногословен. А когда говорит, то его голос звучит устало. Он уверяет меня, что все в порядке, но я знаю, что на самом деле это не так, а Фрэнк просто не рассказывает мне всего.

В четверг расписание еще легче, чем в среду – всего две пары. С утра у меня математика. Сложный предмет, но не для меня. Мне всегда хорошо давались цифры. Мне нравится порядок и упорядоченность математика. Нравится, что в ней все логично, и у каждой проблемы есть понятное решение.

Днем у меня английский. Я прихожу вовремя, но, тем не менее, почти все места уже заняты, и мне приходится сесть в последнем ряду. Я не особо хотела на первый ряд, мне больше нравится середина.

Я наклоняюсь, чтобы достать из рюкзака лэптоп, и по полу рассыпаются ручки. Обычно я ношу с собой много ручек. Так, на всякий случай.

– Я соберу, – произносит голос. Я поднимаю взгляд и вижу Гаррета.

– Вот. – Собрав ручки, он протягивает их мне и занимает место слева, прямо рядом со мной.

– Так ты тоже записан на этот предмет? – Я заталкиваю ручки в передний кармашек рюкзака.

– Именно поэтому я и здесь, – отвечает он, глядя прямо перед собой.

Он ведет себя очень холодно. Если Гаррет хочет, чтобы я его простила, он мог бы быть и поприветливее.

– Добро пожаловать на английский для первокурсников. Я профессор Хокинс. – Перед аудиторией стоит крепкий седовласый мужчина в брюках цвета хаки, клетчатой рубашке и темно-синем галстуке. Его руки испачканы мелом после того, как он пишет на доске свое имя. – На своем предмете я жду от вас полного внимания, что означает никаких сообщений, переписок, передачи записок и болтовни, пока вам не дадут слово.

Пока профессор произносит речь, я, не выдержав, украдкой оглядываюсь на Гаррета. Харпер права. Он очень привлекательный. Настоящий сладкий мальчик, как она и сказала. Я вспоминаю, как мы были в бассейне. Его влажные губы. Полуобнаженное тело, крепко прижатое к моему. Его руку на моей…

Я чувствую, как кто-то легко задевает мою ногу под партой.

– Джейд? Джейд Тейлор? – Профессор произносит мое имя.

Я поднимаю руку.

– Да. Извините, я здесь. – Профессор продолжает перекличку. – Спасибо, – шепчу я Гаррету – тому, кто спустил меня с небес на землю.

Он усмехается, а потом снова сосредотачивает внимание на пространстве перед собой.

В конце пары преподаватель раздает каждому по блокноту.

– Это ваши журналы. Я хочу, чтобы вы записывали сюда что-нибудь как минимум трижды в неделю или, если хотите стать отличником, ежедневно. Можно писать что угодно, но объемом не менее половины страницы. Раньше некоторые студенты записывали свои впечатления о фильмах, музыке или каких-нибудь высказываниях. Это вольная форма письменного задания, так что пишите то, о чем вам захочется, но с соблюдением всех правил грамматики и пунктуации. В конце концов, наш предмет – это английский язык.

– А вы будете это оценивать? – спрашивает кто-то из группы.

– Баллы за выполнение этого задания повлияют на ваши итоговые оценки. Сдать работу я попрошу на последнем занятии семестра. Все читать я не буду, но периодически буду проверять, дабы убедиться, что вы выполняете домашнее задание.

Наконец он передает блокноты последнему ряду.

– Внутри вы найдете список своих одногруппников. Вам всем был выбран партнер. Этот человек будет читать ваш дневник каждую неделю и добавлять короткий комментарий, указывая какие-нибудь предложения или же просто высказывать свои мысли. То же самое вы будете делать и с его дневником. – Он поворачивается к доске. – Начинать писать нужно с этой недели. На сегодня все. Увидимся в следующий вторник.

Внутри блокнота лежит большой лист со списком имен. Я нахожу свое имя, и чье же стоит напротив? Гаррет Кенсингтон.

13

– Выходит, мы теперь партнеры, – говорит Гаррет, запихивая свой лэптоп в сумку.

– Это твоих рук дело? – Я держу перед ним список.

– Ты о чем?

– Это ты попросил его сделать нас партнерами.

Гаррет отрицательно качает головой.

– Нет, Джейд. Я бы никогда не заставил тебя читать мой дурацкий дневник по английскому. – Он выходит.

– Постой. – Я выхожу вместе с ним. – Так какой план? Хочешь меняться блокнотами в определенный день или как?

Он останавливается на минуту.

– Как скажешь, так все и будет.

Ветерок доносит до меня аромат его одеколона. Он пахнет так же хорошо, как и выглядит.

– Может мы могли бы встретиться в субботу и прочитать их.

– Встретиться? Я думал, ты предпочтешь просто обменяться ими.

Он выглядит сбитым с толку моим предложением. Да я и сама удивлена. Недавно я была так зла на него, но у меня плохо получается продолжать в том же духе. Не знаю, то ли причина в том, что прошло уже несколько дней после ссоры, то ли дело в словах Деккера или же из-за его привлекательности, которая так влияет на мое отношение. Каков бы ни был предлог, я снова хочу с ним общаться, даже если поводом служит только задание по английскому языку.

– Думаю, лучше встретиться, – отвечаю я. – Если у нас возникнут вопросы, то не придется писать или звонить друг другу. Ты свободен в субботу?

– Да, но лучше с утра. Мне нужно уехать днем, и я не вернусь до воскресенья.

– Тогда давай в девять. Приходи к моей комнате, и мы пойдем на улицу.

– Как-то рановато для субботы, но ладно. – Он уходит.

Если б я не была такой упрямой, то остановила бы его и поговорила с ним прямо сейчас. Мне так хочется, чтобы все встало на свои места. Я хочу узнать, как проходят его занятия, и хочу, чтобы он расспросил о моих. Я хочу снова сходить с ним на пробежку, а потом на ужин. Я хочу быть его другом, как он и предлагал. Но я все еще не позволяю этому случиться. Я должна наказать его за ложь, но складывается впечатление, будто я наказываю саму себя.

В пятницу, возвращаясь с последней пары, я понимаю, насколько лучше чувствую себя по сравнению с предыдущей пятницей. С днем, когда я сюда приехала. Мне намного уютнее в кампусе, я наметила несколько разных маршрутов для пробежки, а также быстро выяснила, каких блюд в столовой стоит избегать.

Помимо Харпер других друзей у меня так и не появилось. Начинает казаться, что для этого уже слишком поздно. Люди уже разбиваются по группкам и создают компании, прямо как в школе.

Я не видела Гаррета с занятия по английскому. Он живет этажом выше, но мы так и не пересеклись друг с другом. Я отправила его родителям записку с благодарностью за ужин. Самой мне бы это и не пришло в голову, но Харпер сказала, что это моя обязанность, особенно с людьми, вроде Кенсингтонов, которые чтут этикет.