Пока он был далёк от того, чтоб всерьёз ввязываться в борьбу. Но уже не отрицал такой возможности.

– Я считаю, тут даже не следует ни о чём объявлять, – сказал Аранеф. – Я разошлю лордам приглашение на совет и займусь самыми неотложными делами. Думаю, госпожу Алкеду стоит отправить в один из закрытых монастырей, где она сможет в покое и полной безопасности произвести на свет королевского сына.

– Если она поедет, – рассмеялся Тейир.

Что ей останется делать, если она получит приказ регента? Я не собираюсь спрашивать мнение этой дамы. Меня заботит только благополучие будущего ребёнка.

– Думаю, ты предпочёл бы, чтоб его вовсе не было.

Аранеф обратил на Тейира пронизывающий взгляд, однако не достиг цели – младший принц был слишком поверхностным человеком, чтоб его могла зацепить такая мелочь, как взгляд. Да, отец умел смирять его, лишь разок посмотрев, но Аранефу всё-таки было далеко до отца.

– Какая разница, что я предпочитаю или нет. Обстоятельства нужно принимать такими, какие они есть. Когда мальчик родится, он будет принят в семью. И если Пламя изберёт королём его, в чём я сильно сомневаюсь, трон будет ожидать его совершеннолетия. А обоими мирами буду управлять я. Уж никак не какой-то торгаш или его смазливая дочка.

– Она действительно очень хороша, – снисходительно похвалил Тейир.

– Я запрещаю кому-либо оказывать этой даме внимание! Иначе она может вообразить о себе невесть что. Впрочем, неважно, что она о себе вообразит. После завершения церемонии дама отправится в один из трёх монастырей по своему выбору, и на этом всё… Ну, что ещё, Гадар?!

– Я. – Принц решил, что Ианее не стоит лгать, проще исполнить её просьбу, получить отказ и со спокойной совестью передать его по назначению. – Должен передать просьбу сестры. О землях. Она хочет получить Диэдим.

– Зачем?

Полагаю, тоже желает чем-то владеть. Иметь собственные доходы, место, где можно развернуться. Она вправе рассчитывать на свою долю. – Гадар и теперь струсил сказать правду, предвидя, как вспыхнет старший брат, и какой шквал возмущения всех присутствующих, скорее всего, обрушится на того, кто заговорит о претензиях сестёр первым. И тогда уж поздно будет упоминать, что сам он считает их претензии излишними. – Её положение требует надёжного финансового основания.

– В какой-то степени так. – Аранеф почему-то оглянулся на внимательно слушавшего Конгвера. – Передай сестре, что я охотно дам ей земли и доходы с них… Как приданое. Возможно, она имеет на примете подходящего жениха. Если же нет, думаю, я смогу подыскать кого-нибудь для неё. Так и передай. Конгвер – за кого ты планируешь отдавать Лару?

– Если и соберусь выдавать её замуж, то только для блага общего дела. А не потому, что это удобно или пора.

– Может быть, так и разумнее. Значит, пока ограничимся тем, что ускорим свадьбу второй сестры и поспешим пристроить Ианею. Я подумаю, какое приданое лучше ей дать. Возможно, не Диэдим, а владения, которые будут удобно расположены рядом с владениями её будущего мужа.

– Я бы посоветовал обратное. Куда разумнее держать знать под контролем и, даже увеличивая её доходы, не давать ей большей власти. Особенно если речь пойдёт о муже нашей сестры, которому блистательность перспектив может затмить глаза и ударить в голову.

– В твоих словах есть резон. Я их обдумаю.

Покидая особняк Аранефа, Гадар сознательно замешкался, пока собирался, и сумел перехватить Конгвера буквально в дверях. Тот, поколебавшись, позволил взять себя за локоть и отвести в сторону. Едва отдавая себе отчёт в том, что его подталкивает уязвлённое самолюбие, которое на этот раз исстрадалось от поведения старшего брата, принц удерживал собеседника в стороне от прислуги, которая, конечно, слушает во все уши, поскольку фанатично предана своему господину и обо всём ему доложит.

– Тебе не кажется, что Аранеф уже решил – именно он будет регентом и потом королём?

– Уверен. – Конгвер задумчиво всматривался то в лицо Гадара, то в его скрещённые на груди руки, в беспокойные длинные пальцы, обжимающие рукава на локтях.

– Самое меньшее половина из нас не признаёт его особые права, причём на первом же шаге. Сомневаюсь, что Аранеф справится. Как полагаешь? Не спеши отвечать!.. И, кроме того, мне кажется, ты почти уверен, что госпожа Алкеда откажется ему подчиняться.

– Я считаю, что отец мачехи, как и любой из крупных финансистов и коммерсантов, может стать серьёзной проблемой. Деньги – это власть, а у родителя королевской вдовы их достаточно, и он всегда сможет прибегнуть к кредиту. Он умеет уговаривать коллег, и ему легко достанутся деньги, которых я не сумел занять.

– Ты предполагаешь, отец Алкеды тоже может задуматься о найме солдат?

– Если пожелает, то сможет. Вопрос в том, решится ли он зайти так далеко.

– Ты не уверен, решится ли?

– А кто вообще может быть уверен? Думаю, сейчас и сам старик сомневается. Согласись, для человека его положения трудно совершить такой шаг, который раз и навсегда поставит крест на его прошлой жизни. И всё это ради весьма сомнительных возможностей.

– Это трудно не только для коммерсанта, – задумчиво ответил Гадар.

– Да. Но коммерсанту в первую очередь будет от чего затрепетать… Уж не подумываешь ли ты тоже собрать армию и.

– Ну, куда мне! Я не заблуждаюсь на свой счёт.

– Этим ты сильно опережаешь остальных представителей королевской семьи. Каждый из братьев думает, будто он – самая лучшая кандидатура на роль регента. И может, и сёстры этим грешат. Только не думай, что я хочу убедить тебя попробовать.

– Вряд ли хоть кто-нибудь из братьев станет предлагать мне подобное, по крайней мере, искренне. Нет, я лишь выбираю подходящую сторону.

– Мне казалось, ты уже выбрал сторону Аранефа.

– Куда там. Полагаю, Аранефу я кажусь бесполезным союзником.

– Он не смотрит на нас как на союзников, братец. Союзник – это равный. Ни в ком из нас он не видит равных себе.

– И тем не менее ты собираешься держаться его?

– Собираюсь, – ответил Конгвер. И про себя добавил: «Пока». – Что ж. Ты полагаешь, Ианея согласится выйти замуж?

– Она устроит скандал. И я считаю несправедливым, что весь этот шквал негодования и упрёков обрушится на одного меня. Хотя я всего лишь вестник.

– Понимаю. Она хочет не брака, конечно. Но чего же она хочет?

– Ианея надеется заявить о своих правах, таких же, как и наши с тобой. Ну давай, расскажи мне о месте женщины, словно я сам его не знаю!

Конгвер хмыкнул и сделал знак своему слуге, который уже начал проявлять беспокойство, стоя у дверцы экипажа, готовый открыть её в любую минуту.

– Зачем же. Место женщины, как и место мужчины, определяется положением в обществе, а не в семье. И что Ианея планирует делать – помимо намерения заполучить себе Диэдим?

– Если бы я знал. Она сдержанная. Только, уверен, принцесса откажется прямо сейчас выходить замуж, да ещё по чужому выбору. А Аранеф не умеет правильно уговаривать. Только приказывать горазд… И подобный приказ может спровоцировать сестру на какую-нибудь резкую выходку.

– Сообщи ей про предложение брата. Обозначь его именно как предложение. Такой вариант будет достаточно мягким?

– Надеюсь, что да.

– И я рад буду твоей помощи, если ты захочешь мне её оказать.

– Да я бы и рад. Но.

– Но?

– Не рискну пойти против Аранефа.

– Думаю, и не придётся.

Старый замок, давным-давно построенный на развалинах огромной, когда-то знаменитой, крепости, дважды порушенной и восстановленной лишь частично и кое-как, выглядел уныло. Теперь территории защищала всего лишь захудалая провинциальная крепостца, приподнявшаяся над окружающими скалами ровно настолько, насколько это совершенно необходимо.

Замок напоминал старого нищего, который когда- то был смелым удачливым солдатом, но промотал все награбленные и накопленные сокровища, лишился дома, а теперь вынужден клянчить медяки на прокорм, и даже баек его никто не желает слушать. В прежние времена сюда хотя бы съезжались крестьяне – на большие ярмарки дважды в год. Теперь и этого нет. Твердыня хирела, лишённая прежней значимости, хотя князь пока не забывал выделять средства на ее ремонт и жалованье солдатам. В остальном же это место всё больше начинало смахивать на ссылку для неугодных.