колдуна, из горного аула. Лет двадцать с небольшим тому. Наши из шилок отутюжили. Он лежал готовый, осколком
срубило. И зарики перед ним выброшены. Для него –последние. Как меня поджидали. Не мог не схватить. Пока ни
разу не подвели. Наговорены на обладателя. Такое есть поверье о зариках судьбы. И когда моя игра закончится —
непременно найдут себе другого обладателя. И все повторится сначала. Числа жизни. Может, так можно назвать?
Скорее всего.
— Ой, давайте, бросим на удачу, — встрепенулась азартно Данка, — Какие в вашей системе самые козырные
цифры? Большие?
— Разные. Главное, правильно загадать. Посмотрим, как кому камни лягут…
— Ты что загадала, подруга?— толкала в бок нетерпеливая Лерка.
— Ничего, надо что. Это же конфиденциальное, личное.
— А я три бала загадала, — шептала подруге, — Для меня и это отличное число, все равно больше не выпадет.
— Она всегда в середнячках ходила, — Три балла. А ты Данка, пятерку? Ну да, небось отличницей была. А, тогда
ладно, и я пятерку загадаю.
— Ну что, готовы?
Он сжал кубики в пригоршню, что-то пошептал колдовски в руку и бросил на стол. Они необыкновенно гулко
ударились о мягкую скатерть, стукнулись друг о друга и раскатились.
— Ну, вы фартовые. Тройка и пятерка…
— Тройка моя, — говорила Лерка. — Так и есть. Хотела пятерку, а думала на трояк. А Данка повыше загадала.
Но не признается ведь. Так будет стоять. Я же ее знаю! Данке выпал крупный куш…
— Хорошо у вас тут! — вздохнула хорошо подкрепившаяся Лерка.
— Да, что есть — то есть. Тарханкут — Чертов угол. И все здесь чувствуют себя просто и по-родному. Как у
последнего предела.
— Слушайте, Гоша, это реально, чтобы заказать нам какую-нибудь программу? Дайвинг, серфинг там, байкинг.
Что-нибудь местное, интересное и познавательное, — снова прикинувшись педагогом, серьезно продолжила Дана.
— Нет проблем. Ветер почти утих, а море успокоилось. Бабье лето началось. Самая женская пора. Одевайте
купальники, и едем. На самый край земли — на Атлеш, на Чашу. Ну, в общем, на наши достопримечательности. Там у
нас лагеря дайверов стоят. С лодками и оборудованием. Когда-нибудь погружались с аквалангом?
Обе утвердительно мотнули головками.
— Тогда вперед, Аванти, как говорят итальянцы!
Все обещало хороший день, с приколами и драйвом. Дух его игриво кидал морской пряный ветер, трепал
гривы абрикосов за окном, надувал через распахнутое окно пузыри занавесок. Они уже запросто, непринужденно,
как одна семья за большим столом, подкреплялись яичницей, сыром, джемом и душистым, теплым деревенским
хлебом, запивая это все ароматным кофе.
* * *
В номере, завязывая веревочки своих бикини, они делились первыми впечатлениями:
— А этот Гоша ничего. Прикольный мужик. И ты тоже, молодец. Такое ему в ответ втирала! Вот что значит
преимущества образования. Интересно, а он, как все — тоже жадный? — тараторила Лариса. — И зачем ты
предложила ему бабки, чтобы проверить? Я аж похолодела — вдруг возьмет! Рискованый ход. Вот ты у нас голова!
Ловко пробила на вшивость. Как думаешь, лавэ у него большие? На сколько его можно раскрутить за пару дней в
этой дыре? И с чего начать? Тут даже ни магазинов, ни бутиков нет. То ли дело в Анталии: позволила разочек
авансиком, приласкала мягонького и айда по бутикам выбирать золотишко. А здесь придется только наличными.
Кэш онли, — фантазировала Лера.
– Кэш, не кэш… Ты же знаешь, обязаловка. Нет, Лерка, мне кажется, этот Гоша какой-то не такой. Порядочный
мужик. И интересный.
— Ну ты сказанула. Да какой не такой! То, что базикал беспрерывно, на умняк свешивал? Кубики бросал на
удачу! Опытный, гад. Сразу видно — дамский угодник. Норку унюхал и будет ластиться, пока своего не добьется.
Где ты видела порядочных мужиков? Если не гомик и не импотент, конечно.
— Мне кажется, он такое прошел!.. Весь в отметинах. И глаза. Ты видела его глаза? — мечтательно говорила
Дана. — Такие грустные, глубокие, прямо бездонные. И в них что-то такое…
— Слушай, заведи собачку себе и успокойся. Будут тебе грустные и преданные глаза. И всего-то за пачку
«Чаппи». Кстати, с таким песиком и в кабак можно. Сейчас для собачат контровое блюдо модно — вяленные бычьи
хвосты. Представляешь фишку? Подзаработаю — обязательно заведу себе такого, везде на поводочке с собой
водить буду! Круто!
— Все, я решила. Беру его на себя, — прервала подругу Дана.
— Чего-то я не врубилась. В смысле, кого и куда?
— А без всякого смысла. Давай я его закручу. Тебе не все ли равно? Не ты, не вместе мы, только я сама.
Короче, вариант номер три. Любовь-морковь. Мне кажется, он по любви истосковался. Не по женщинам, не по телу.
Именно по любви. Поиграю с ним. Может, интересненько как-то выйдет.
— Что там интересного? А вообще, в принципе, мне по барабану. Даже лучше. Лишь бы Колюня не развонялся.
И так все как-то не так. — Она подозрительно глянула на романтически настроенную Данку и добавила:— Что-то мне
это не нравится. Глаза, млаза, любовь, морковь… Теперь я врубилась: ты намеренно со мной увязалась. Что,
голоса услышала с приказом сюда валить? Мистика! Но ты же знаешь правило номер один — никогда не
влюбляться в клиента.
— Ну нет, я же в этом плане — кремень!
— И вообще я ни причем. Меня послали — я поехала, — вздохнула о чем-то Лорик. — Ладно, играйся. Уступаю
по дружбе.
«»»
Они неслись по тряской степной дороге к обрывам и бухтам в крепком "Патрол Нисан". Гоша, в капитанской
кепке и джинсовом жилете на мускулистом торсе, крепко сжимал руль, уворачиваясь от проселочных камней и
буераков , поглядывая в зеркало , мельком наблюдал за Данкой.
А она пристреливала его словами, подскакивая на бездорожье на мягком переднем сиденье:
— Вот давеча вы говорили про любовь в планетарном масштабе. Это вы так умничаете? Или прикалываетесь?
Об этом рассуждают те, у которых любви нормальной, ближней, не осталось.
— Может, вы и правы. Но представьте — У Любви есть миссия, — вдохновенно рассуждал он, объезжая
колючие камни, — и предназначение ее — созидание. Любовь на все способна, чтобы выполнить свою задачу! И
что бы ни твердили о захирении всего мужеского, но где-то, по нашим меркам, очень далеко, где-нибудь в многих
миллионах световых лет – эдакое Нечто летит к нашей матери-планете. Маленький и злой космический кобелек…
— Вы имеете в виду какой-нибудь безвестный для нас астероид?
— Ну да. Только цель, или скорее, небесная задача его — это космическое совокупление.
— В смысле?..— постаралась представить себе это Данка.
— В смысле протаранить Землю-мамку. И, испытав последнюю боль высшего планетарного оргазма,
разлететься от удара осколками мужского естества. Ведь так уже было наверняка в истории. И повторяется это
периодически. И ведь Земля притянет его к себе для этого совокупления. И это будет, обязательно. Через пять, сто
или тысячу лет.
— Протаранит, как мамку… Прикольное выраженьице. Нужно взять на вооружение. «Ой, мужчинка,
протараньте меня, как астероид Землю-мамку», — кривляясь-жеманилась Ларка. — И культурненько, и
