– Самые дорогие я уже продал. Моему двухгодовалому ребенку нужна дача в хорошем месте. И такое место, по мнению моей жены, есть только на Рублевском шоссе в двадцати километрах от Москвы. Там такие цены, что меня прошибает холодный пот. Я снял самый скромный дом и по уши залез в долги. Скоро понадобится заграничная няня с хорошими манерами. Словом, я не успеваю удовлетворять растущие потребности моей семьи.

– Посоветуй жене устроиться на работу, – процедил сквозь зубы Полозов. – И потребностей станет меньше. Я пережил два развода. И все по одной причине: разрешал женам не работать. Им в головы от безделья лезли шальные мысли. И вот… Я снова холост.

– Кстати, за ту прошлогоднюю историю меня обещали назначить старшим партнером адвокатской фирмы. Но ограничились денежной премией.

– Димыч, это закон жизни: крутым ребятам вроде тебя не достается ничего. В лучшем случае денежная премия. А партнером адвокатской фирмы, как ты знаешь, стал великовозрастный олух из корпоративного отдела. Жадный и безнадежно тупой. Потому что его папа… Ну, ты знаешь, кто его папа. Пока не в моих силах, Димыч, поднять тебя наверх. Но сердцем я на твоей стороне. Теперь иди и рой носом землю. Но чтобы Майси нашел, сроку тебе – две недели. По мере надобности можешь привлекать наших детективов. В расходах не стесняйся. Но попусту деньгами не сори.

Полозов тряхнул руку Димы и подтолкнул его к двери.

Королева Виктория еще не вернулась со смены, когда в комнату ввалились двое мужчин. Этих людей Джейн запомнила по встрече в кондитерской. Первым порог переступил дядька лет сорока пяти. Худощавый, с блатным прищуром бесцветных глаз, он так глядел на собеседника, будто собирался всадить ему под ребра заточку. Улыбался легко, открывая фиксу. Золотой зуб светился так ярко, будто во рту горел огонек.

– Мо… Можешь нас… нос… называть меня Палычем, – человек медленно выдавливал из себя слова. Получалось неразборчиво. Видно, этот тип с детства страдал всеми известными медицине дефектами речи. И с годами эти дефекты не исчезли, а только развились.

Другой персонаж – парень со шрамами на лице, назвал свою кличку – Сапог. Помолчал и добавил, что это прозвище легко запомнить. Неприятный тип. Переносица расплющена, нос напоминает стоптанный сапог, носок которого смотрит куда-то в сторону. То ли он бывший боксер, то ли просто любитель кулачных поединков.

– Выходи, – сказал молодой человек и высморкался на пол.

По бесконечному темному коридору, уходящему, кажется, в преисподнюю, они молча тащились минут десять. Остановились у двери, обитой войлоком. Палыч приказал Джейн повернуться лицом к стене, поднять руки и расставить ноги. Обыскал ее с головы до ног. Помял зад, провел лапой по спине и пощупал упругие бедра. Мучительно хотелось обложить этого негодяя матом. Но в эту минуту, от волнения и отвращения, охватившего все существо Джейн, она не вспомнила ни одного ругательства на русском языке.

– Кре… Крепкая задница, – промычал Палыч. – Ещ… Еще будет время. На… на любовь. И всяк… всякое такое.

Он приоткрыл дверь и втолкнул Джейн в хорошо освещенную комнату, напоминающую следственный кабинет. Канцелярский стол, пара стульев и продавленный диван в дальнем углу. С потолка свисает лампочка в жестяном отражателе. Навстречу поднялся крепкий мужчина лет тридцати пяти. Румяное доброе лицо, прямой нос, ослепительная улыбка. Эту физиономию сам бог создал для того, чтобы она украшала обложки глянцевых журналов. Человек откинул назад прядь темных волос и посмотрел на пленницу чудесными фиалковыми глазами.

– Скажите этому омерзительному существу, – Джейн задыхалась от злости. – Скажите ему… Если тронет меня еще раз, хоть пальцем ко мне прикоснется… Я его убью. Не знаю как, но убью.

– Приношу извинения, – мужчина печально улыбнулся. – К сожалению, в тюрьмах и лагерях хорошим манерам не учат.

Завладев женской рукой, он расстегнул замок наручников, с чувством помял узкую ладонь. Усадив Джейн на стул, начал говорить. Звали человека Алексеем, он служит в одной государственной организации, название которой предпочел бы не называть. И о характере своей работы много распространяться он не имеет права. Но эта работа связана с национальной безопасностью страны.

В настоящее время Алексей и его коллеги заняты поисками опасного преступника, члена крупной террористической организации. С терроризмом, как известно, идет война. А на войне, как на войне. Да, с Джейн обошлись не слишком вежливо. Ее похитили, в кондитерской началась стрельба… И лишь потому, что неудачно, трагически, сложились обстоятельства.

– Тот тип, что меня лапал, тоже борец с терроризмом? – Джейн показала пальцем на дверь. – Кадровый офицер?

– Ни боже мой, – покачал головой собеседник. – Иногда мы нанимаем помощников из уголовников, которых используем втемную. Так нам удобнее. Они не знают, на кого работают. Не знают наших целей и задач. Этих людей интересуют только деньги.

– А вы, значит, борец за идею?

Кажется, Алексей последних слов не услышал.

– Мы живем в такое время, жестокое и беспощадное, – он рухнул на стул, будто поймал пулю, выпущенную террористом. – Иногда во имя спасения тысяч и тысяч невинных людей, приходится чем-то жертвовать. Да… Такие дела.

Алексей поднялся и, продолжая говорить, стал расхаживать по комнате. Иногда он садился на диван, зажимал ладонями колени, но долго на месте усидеть не мог. Снова вскакивал, будто в зад кололи чем-то острым, мерил шагами комнату и говорил. Некоторое время Джейн пыталась понять, о чем идет речь. Терроризм, война, испытания, жертвы… Эмоциональная болтовня была переполнена недомолвками и туманными намеками. Смысл слов ускользал, словно гладкий обмылок он вырывался из руки и пропадал в мутной воде. Когда Алексей сделал паузу и, плеснув в стакан воды, промочил горло, Джейн сказала:

– Пожалуйста, выражайтесь яснее. Я пережила несколько кошмарных дней и ночей. Я не знаю, где я нахожусь. Не знаю, что происходит. Не знаю, с кем разговариваю. Это как кошмарный сон. Только проснуться нельзя.

– Понял. Простите. Теперь буду краток.

Он разложил на столе военную карту и объяснил, это здесь территория Турции, а тут граница с Сирией. Вот относительно пустынные районы на востоке страны. Джейн наверняка сама пользовалась такой или почти такой же картой и понимает, о чем идет речь. Несколько месяцев назад один местный бизнесмен по имени Ахмед решил продать свой дом российскому гражданину Игорю Аносову. Особняк находится в пустынном месте, вдалеке от туристических маршрутов, больших городов и дорог. Там нет моря, нет отелей. Только горы и безводная равнина. Время остановилось в тех краях лет сто назад и с тех пор не двигалось. Неподалеку от дома расположено заброшенное селение, несколько десятков дворов. И ни одного жителя.

Почему Ахмед решил продать свой дом – понятно. Ему надоело одиночество. Вокруг сотни километров пустой выжженной солнцем земли. Полно шакалов и сусликов, а человека, с которым можно перекинуться словом, не встретишь. Не говоря уж о красивых женщинах. К слову, Ахмед выпускник Оксфорда, он эрудит, великий гурман и на свой манер философ. Впрочем, теперь об этом достойном человеке уместно говорить в прошедшем времени. Такие вот дела. Мужчина трагически погиб в рассвете лет.

Зачем Аносову понадобился дом, расположенный в такой глуши – тоже понятно. Ему пятьдесят шесть, он богат… Ему бы жить в шикарных отелях на лучших курортах мира. Но он давно не в ладах с законом. Его подозревают в особо тяжких преступлениях: убийствах, отмывании грязных денег, незаконной торговле оружием. Свой бизнес начинал с поставок наркотиков из Афганистана, но потом сменил сферу деятельности. Помогал отстирывать грязные деньги бандитам.

Есть еще одна причина купить именно этот дом.

– Он не совсем обычный, – Алексей встал с дивана и пересел в кресло. – Большая часть сооружения находится под землей. Там же автономная электростанция, гараж на десять машин и много чего еще. У Аносова всего три-четыре охранника. Но в таком доме охрана не нужна. Потому что дом сам охраняет хозяина. Под землей – запутанный лабиринт комнат, которые сообщаются между собой. Из них скрытые ходы ведут на равнину. Есть один ход, прорытый к горной гряде. Этот рукотворный тоннель сообщается с природной пещерой. Она так запутана, что, бывало, в пещере без следа пропадали путешественники или пастухи, искавшие отбившихся от стада баранов.